Золотая пряжа - Функе Корнелия - Страница 68

• Предыдущая
• 68/77
• Следующая

Когда ясная ночь сменилась пасмурным утром, под ними проплывали степи, простирающиеся к востоку от Москвы. Возле старого монастыря в Новгороде Лиске удалось поймать жар-птицу. Быть может, она испугалась ковра, накрывшего ее гнездо черной тенью. Так или иначе, птица взлетела, и Лиса успела ее схватить. Брюнель так и вперился глазами в девушку, помогая подбирать огненные перья. Вероятно, раньше ему не приходилось общаться с оборотнями. Перьев набралось немало – за них можно было выручить больше, чем получил Джекоб в качестве задатка.

Когда Орландо впервые спросил Джекоба о курсе, тот пробормотал что-то насчет шторма и невозможности двигаться в западном направлении. Занятый мыслями о Лиске, Борзой проглотил эту жалкую отговорку. Иногда, наблюдая за Орландо и Лиской, Джекобу хотелось стать невидимым. Впрочем, Лиса старалась держаться от обоих на одинаково почтительном расстоянии. Замкнуться в себе, оградиться от всех и вся – Джекобу, в отличие от Орландо, было хорошо знакомо это ее состояние. Лиска пребывала в мире, сотканном из одной ей известных воспоминаний, и никто не мог пробиться туда.

Теперь под ними колыхались бескрайние моря зелени, сменявшиеся бурыми прямоугольниками возделываемой земли и серыми полосами рек. Лето выдалось холодным. Ковер пролетал над церквями, монастырями и барскими усадьбами, окруженными убогими крестьянскими домишками.

Царь наложил запрет на ввоз сахарного тростника, потому что на плантациях, где его растили, трудились рабы. Однако работавшие на этих полях варяжские крестьяне мало чем отличались от невольников, которых доставляли из Ойо и Дагомеи в трюмах пиратских кораблей.

К полудню ветер стал холоднее, и над головами беглецов сгрудились темные тучи. Ковер загнул края наподобие перил, однако вскоре задергался и начал то терять высоту, то снова взмывать вверх. Испуганно заржали лошади, и Джекоб стал высматривать место для посадки.

Просить пристанища в какой-нибудь усадьбе было слишком рискованно. Орландо не сомневался, что они все еще находятся над варяжской территорией, а царские курьеры быстрее ветра разнесли известие о бегстве Брюнеля в самые отдаленные ее уголки. Но тучи, сквозь которые они пролетали, выглядели так, будто вот-вот были готовы разразиться ливнем, а влагу ковры-самолеты переносят очень плохо. Не зря большинство их сделано в странах с засушливым климатом.

На лица беглецов уже упали первые капли, когда Лиска обратила внимание Джекоба на странной формы холмы, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся скелетом дракона. Каждый из трех черепов, между которыми Джекоб посадил ковер-самолет, был больше вагона пассажирского поезда.

Лишь приземлившись, компания заметила густо поросшие травой шейные позвонки. Джекоб напрасно старался определить, были ли головы отсечены ударами меча. Зато в грудной клетке зияло отверстие – красноречивое свидетельство насильственной смерти. Драконы Варягии славились своенравностью и свободолюбием не меньше, чем их родичи из Поднебесной. Одни из них питали слабость к царским дочкам, другие к сокровищам – эти жили в пещерах, полных драгоценностей, и одевали своих детенышей в чешую из золота и серебра.

Лишь немногие из них погибли своей смертью.

Грудная клетка чудовища походила на просторную пещеру, где хватило места даже для лошадей. Путники едва успели втащить туда ковер, как разразилась гроза. Однако почва под густыми кронами кустарников и деревьев, пустивших корни на месте гибели чудовища, оставалась сухой.

Брюнель выглядел потрясенным и тут же принялся изучать дракона. Когда же Джекоб объяснил ему, что самые ценные части зверя наверняка уже успели прибрать к рукам расторопные добытчики сокровищ, инженер загадочно улыбнулся.

– Мой интерес чисто научный. Достаточно того, что сокровищами занимаются мои дети.

Но тут вмешалась Лиска. Она напомнила, что драконы опасны и на протяжении столетий после смерти. Отравленные шипы, огненные кости… она не могла не предупредить о них Брюнеля, хотя и сама была очарована не меньше его. Как и Джекоб, Лиска не теряла надежды когда-нибудь на ткнуться на чешуйчатого зверя, в котором не угасла искра жизни.

Замечая, какие взгляды бросает на нее Орландо, Джекоб спрашивал себя: неужели и его собственное лицо так ясно выдает его чувства?

– Почему мы до сих пор не повернули на запад?

Вот оно как. Стало быть, в голове у него не одна Лиска.

– Ты видел тучи.

Орландо усмехнулся, однако глаза оставались серьезными:

– Оставь, Джекоб. Куда мы летим?

– Не на запад.

– Прекрасно. Полагаю, речь идет о каком-то сокровище. Надеюсь, ты понимаешь, что после того, что случилось, пути к царю тебе заказаны. Все это выглядит в высшей степени странно, если хочешь знать мое мнение.

– Сокровища ни при чем.

У Джекоба не было никакого желания что-либо ему доказывать. Достаточно того, что Овчарка пялился на Лиску и держал ее за руку. Жаль, что Альма так далеко. У нее есть хорошие средства от ревности.

– Что ты задумал? Мы кончим в какой-нибудь ледяной клетке в Якутии.

– Лично я не нанимался тебя спасать. Ты попался как идиот, и я только ради Лиски вытащил тебя из камеры. Я предупреждал тебя о ножевой проволоке, но ты же всегда знаешь лучше! В результате мне пришлось рисковать головой.

– Это она тебя об этом просила?

– Нет.

Капли прыгали по старым костям – пляска смерти. Но мысли обоих были совсем о другом. Хотя что есть любовь, как не маленькая смерть?

– Мы должны доставить Брюнеля в безопасное место.

Ну конечно. Кто и чем… Политика – самая безобидная тема.

– Морж вознаградит тебя, – гнул свое Орландо. – Ни одно сокровище в мире не принесет тебе столько денег.

– Сомневаюсь, но дело не в этом. Повторяю тебе еще раз: сокровища здесь ни при чем.

Просто смешно, как злил его один только взгляд Орландо. Любовь сделала из Джекоба идиота.

– Что же, если не сокровища? Наверное, что-то важное, если ты решился рисковать ее жизнью?

– К этому она привыкла.

Господи, о чем ты, Джекоб?

– Полагаю, взывать к твоему патриотизму также бессмысленно?

– Я не из Альбиона. Это ложь.

Их беседу прервало неожиданное появление Брюнеля, с волос которого капала дождевая вода.

– Она превратилась в зверя, – сказал инженер. – Просила передать, что скоро вернется.

Дождь Лиске нипочем. Она наслаждается его свежими запахами и любит щеголять в мокрой шкуре.

Орландо вытащил из кармана ведьмин гребень – прекрасный экземпляр! Зубья в форме перьев говорили о том, что его владелец может превратиться в любую птицу, по своему желанию. Что, собственно, так удивило Брюнеля? Шпион – самая подходящая для оборотня профессия.

– Она хочет побыть одна, – заметил Брюнель.

Тем не менее Орландо ушел.

Дурень.

Хотя что известно о них Джекобу? Быть может, пока Бесшабашный не смел коснуться ее руки, опасаясь последствий, Орландо уже сделал ее своей любовницей. И они познакомились на балу, а не в волчьей яме, где она сидела с окровавленной лапой в капкане. Почему же не Орландо, а он заключил ту сделку с эльфом, когда спасал ее от Синей Бороды?

И все же ее заключил ты, Джекоб.

Брюнель поднял глаза к тому месту, где когда-то билось сердце дракона. Если съесть драконье сердце, обретешь бесстрашие и долгую жизнь. Многие из них поплатились за это жизнью.

– Мы летим не на запад.

В Зазеркалье надо исходить из того, что каждый его житель умеет ориентироваться по звездам.

– Куда мы летим?

– Ковер знает, – отвечал Джекоб. – Похоже, он везет нас куда-то на юго-восток.

– Ах вот как… Значит, вы заговорили ковер. Интересная магия. Я как-то пытался использовать ее для навигации самолетов, но, похоже, она действует только на древние материалы вроде войлока или овечьей шерсти.

В голосе Брюнеля не слышалось ни злобы, ни раздражения. Похоже, он не слишком торопился вернуться в свой Альбион. Морж при смерти, а его дочь – первая претендентка на трон – не такая поборница новой магии, как ее отец.

• Предыдущая
• 68/77
• Следующая