Суд Проклятых - Романов Марк Александрович - Страница 66

• Предыдущая
• 66/105
• Следующая

Шиффс опустил излучатель, и медленно вышел из зелёно-синего мельтешения ветвей исследовательского модуля Пирамиды. На прозрачном мостике поднявшийся ветер выдувал из сморщенных посеревших боевых костюмов пригоршни праха. И развеивал их в золотистых лучах, бьющих снизу, из мерно пульсирующего сердца флагмана флота Светлых. Рассыпавшиеся из прорванных свёртков диски и старые кристаллы, потрескивая, оседали серебристой пылью. Старший помощник, не торопясь, прошёлся по мостику, постукивая каблуками щегольских сапожек, и остановился перед двумя телами.

Молодой мужчина, безвольно раскинув руки, лежал на спине, подогнув колени. На его лице, бледном и украшенном многодневной щетиной, застыло выражение недоумения и гнева.

Красивая женщина в обтягивающем чёрном костюме, перекрещённом ремнями и креплениями для снаряжения, уткнулась ему лицом в живот. Её руки, вытянутые вдоль тела, были судорожно сжаты в кулаки, словно перед падением она готовилась нанести удар неведомому противнику…

«Почему же неведомому, — Шиффс спрятал излучатель, и коснулся пальцем виска мужчины. — Я — достойный противник. Непобедимый. Бессмертный. Умный. И красивый…»

Граут был жив, но без сознания. Состояние его лучше всего описывалось красивым местным словом «кататония», и Старший Помощник решил придерживаться этой терминологии.

«Оказывается, убивать так легко… — он сдул воображаемые пылинки с полотнищ своих одежд, и, подняв в воздух два тела, повернулся к модулю. — Чёртов Маттершанц, не мог придумать ничего более подходящего для исследовательского бота!»

Когда Шиффс, за которым медленно плыли покачивающиеся Олеш Граут и безымянный командир «Когтя», скрылся в переплетении листвы, мостик исчез. Следом за ним растворились листья, цветы и опылявшие их насекомые. Последним померк золотистый свет, и внутренности заброшенной станции приобрели свой настоящий облик. Пустота, тьма и космический холод, который не могли рассеять холодные иголочки звёзд, сияющие в рваных прорехах и пробоинах. Забытый зеркально-чёрный шлем медленно вращался возле самого большого пролома, отблёскивая в темноте, но спустя годы замер и он.

19.3. Светлые, но не добрые.

Переменная Маттершанца

Господин Директор задумчиво всматривался в интерактивную карту изучаемого сектора космического пространства. Перед его взглядом мигали голубые пунктирные линии контуров планет, интересующих его в данный момент. Марс выдавался немного вперёд, наплывая на остальные планеты и пояс астероидов Солнечной Системы. Довольно далеко от красной планеты помаргивала подсвеченная тем же голубым свечением Мантикора, а в противоположном от неё углу, образуя почти правильный треугольник на трёхмерном изображении, светилась мертвенным светом Эклектика, чью поверхность медленно разъедали чёрные пятна.

— Господин Директор, — раздался вкрадчивый голос помощника Шиффса, который даже не пытался скрыть самодовольной улыбки, — поступили новые данные о матрицах.

— Точка нестабильности успокоилась? — оборвал его Директор, даже не поднимая взгляда от карты и неспешно движущихся на ней планет и космических тел.

— Н-нет… — запнулся Шиффс, сглотнув, — не совсем…

— Тогда что может быть нового? Ты нашёл доктора Маттершанца?

— Н-нет, господин Директор, — едва дыша, повторил Шиффс. — Но зато у меня свежие данные по слиянию матриц с куклами, — с надеждой в голосе продолжил он.

Директор сосредоточился, немного помедлил и старательно изобразил самый настоящий человеческий вздох, показывая, что удручён и разочарован новостями своего помощника. Все представители народа, к которому относился капитан-директор флагманского корабля класса «золотая пирамида», давно уже перешли почти на постоянную энергетическую форму существования, обретая твёрдую плоть лишь для удобства общения с другими народами или расами, или по привычке. Господин Директор предпочитал сохранять человеческий облик почти всегда, когда не оставался наедине со своими мыслями, но вот от редуцированных в процессе эволюции жестов и привычек обычного человеческого тела давно отказался.

И только сегодня, словно почуяв невыносимую тоску, неправильность происходящего или грядущие неприятности, Директор старательно вспоминал подобающие случаю невербальные формы выражения мыслей и настроения.

— Снятые с изучаемых объектов в основной линии событий личностные матрицы полностью прижились на куклах, которые вы подобрали для проведения эксперимента, — деловым тоном продолжил Шиффс, восприняв тяжёлый вздох грусти начальства, как предложение отчитаться о происходящем. — Доноры личностей ничего не заподозрили, продолжая выполнять заложенную в них программу в своей линии событийного ряда в параллельной вселенной, где Протекторат явился инструментом давления и орудием воплощения одного человека, который известен вам под именем Марка Александровича Романова… Члены экипажа рейдера «Астарта», чьи личности мы использовали для основы матриц, с вероятностью в 94% не заподозрят вмешательства в их психику, и не обнаружат ментоскопирования или снятия лекала. Выбранные для проведения эксперимента объекты, находящиеся в трёх разных точках на данный момент времени, полностью уверены в своей уникальности, как личностного, так и поведенческого характера, не проявляют беспокойства, желания прекратить исполнение миссии или попыток отторгнуть наложенные психоматрицы.

— Шиффс, — каким-то усталым тоном осведомился Директор, — ты мне только что перечислил то, что я знаю с начала эксперимента. У тебя новые данные есть? Или без Маттершанца у нас вся работа остановилась?

— Смею напомнить, господин Директор, — холодно ответил его помощник, поджав губы и буравя взглядом огромных тёмных глаз стену позади шефа, — что доктор Маттершанц был против проведения этой операции, считая, что вмешательство в личности пусть даже и уникальных объектов может привести к неожиданным последствиям или неконтролируемой с нашей стороны ситуации.

— Да, — Директор встал и прошёлся по своему кабинету, разрезая плотной формой оболочки голограммы космической панорамы вокруг, — я всегда говорил, что Матти был слишком молод для новой должности. Но он был самым способным из уцелевших Посланников. Остальные предпочли отказаться, сбежать или просто проигнорировать наше предложение о сотрудничестве и обучении. А мы могли спасти их родную планету. В докторе Маттершанце оставалось излишне много человеческого, или как они себя называли?

— Люди, господин Директор, — покорно кивнул помощник Шиффс. — Каждая раса, даже раута из параллельного событийного ряда соседней вселенной называет себя людьми, если переводить самоидентификацию расы на психолингвистический ассоциативный ряд других разумных представителей существующих форм жизни.

Директор поднапряг свои ячейки памяти и крякнул, покачивая головой, что должно было изобразить усталость и некое понимание с высот опыта старшего товарища. Шиффс, однако, подумал, что с его начальником приключился энергетический коллапс. Но не успел помощник внутренне порадоваться случайному замыканию потоков энергии в хрупкой оболочке Директора, как тот продолжил свой вояж среди изображений и картинок, меряя шагами кабинет, в котором развернулась трёхмерная карта изучаемого сектора космоса.

— Ты выяснил причину дестабилизации полей на Мантикоре? — спросил Директор у помощника, тыкая пальцем в разворачивающееся теневой стороной изображение Марса.

— Да, господин Директор, — на долю секунды прикрыв глаза и подключившись к базам данных корабля, ответил Шиффс. — Ваши предположения относительно объекта Романова оказались правдивыми. Он не просто притягивает силы Хаоса, но и способствует их проникновению в благополучные и стабильные системы событийных рядов параллельных вселенных.

— То есть, всё-таки, не Маттершанц? — с едва уловимой надеждой в голосе уточнил Директор. Его помощник отрицательно покачал головой и продолжил:

• Предыдущая
• 66/105
• Следующая