Твоя М. (СИ) - Тонян Лаура - Страница 40

• Предыдущая
• 40/42
• Следующая

- Ну, уж нет, - решающим голосом заявляю, выходя вперёд. Длинный шлейф кружевного платья тянется за мной. – Ты не испортишь день моей свадьбы, Адель!

Она поднимает на меня глаза, из которых просто выкатываются слёзы, размером с абрикосы и плачет сильнее, чем прежде.

- Прошу тебя! – отчаянно умоляю я, присаживаясь рядом и поправляя пышную фату. - Пожалуйста!

Ади всхлипывает, пытаясь что-то сказать. Но я знаю, что это будет. Потому что она повторяет уже час одно и то же.

- Как… о-она могла такое сказать?! – с нескрываемым удивлением в голосе спрашивает Ади. – Как? Как о-она могла сказать, что я…что я…толстая? – Её голос срывается на последнем слове, и плач перерастает в рыдания.

Елена цокает языком и передаёт с весельем наблюдающего за нами Майкла своей матери. Я слышу, как она шёпотом просить выйти её из номера. С недовольством миссис Дэвис всё же выполняет просьбу дочери.

- Кто такая вообще эта Хилари? – возмущённо ревёт Елена, меряя шагами комнату. - Почему так волнует её мнение, Ади? Мы учились вместе в школе и всё? Ты помнишь Хилари в школе? Помнишь, как она одевалась? Все думали, она родственница Диты Фон Тиз. В какие же ужасные корсеты Хилари загоняла свою толстую талию и жир на животе…

- Зато сейчас Хилари назвала толстой меня! Меня! – Адель указывает на себя пальцем и разбрасывает руки в стороны, чтобы мы полюбовались на её беременное тело.

- Ты не толстая, Ади, ты беременная, - терпеливо обращаюсь к ней, продолжая гладить её по голове.

- Вот именно! – воинственно поддерживает меня Елена. - И сдаётся мне, будь Алекс рядом, врезал бы он по роже твоей Хилари, неважно есть у неё вагина или нет…

- Ну, конечно, - с напускным весельем комментирует Адель слова Елена, - он бы за ней побежал, как собачонка. Хилари теперь работает моделью, если ты не забыла.

- А ты снялась в рекламе нижнего белья, - парирую я, и Елена, щёлкнув пальцам, наводит их на меня.

- Ненавижу Хилари! – процеживает сквозь зубы Адель, сминая ещё одну бумажную салфетку.

- Правильно! – мы с Еленой воздеваем сжатые кулаки вверх. – Давайте создадим партию «Против Хилари».

Я предлагаю:

- Против всех Хилари в мире.

Елена смеётся заразительно, опуская подол серебристого платья вниз, достигающего ей до колен.

- Против всех Хилари в мире! – поддерживает она меня, поднимая обе руки вверх.

Наконец, я вижу на лице Адель тень улыбки, но и она вскоре исчезает. Моя подруга вновь о чём-то задумывается, а через минуту хмурится.

- Зачем ты пригласила её к себе на свадьбу? – спрашивает Адель абсолютно серьёзно.

Я хмурюсь вместе с ней, поглядывая на Елену.

- Не знаю, мы общались в твиттере, и она узнала про мою помолвку. Хилари написала мне. Да она буквально напросилась прийти сегодня!

Я почему-то оправдываюсь перед лучшей подругой.

- Да и почему мы говорим о ней? – не сдерживаюсь я и упираю руки в боки. - Это же мой день, в конце концов.

Елена откашливается.

- Ади, Мэгги права.

Адель кивает головой, и выражение её лица говорит мне о том, что она сожалеет и чувствует себя виноватой. Но я спешу обнять её, чтобы она не ощущала себя так.

- Я люблю тебя, - снова, всхлипнув, говорит она около моего уха. - И я так счастлива за вас с Тайлером.

- Я знаю, - искренне отвечаю я, стискивая подругу в объятиях. – И фотограф, которого вы с Алексом посоветовали, и вправду потрясающий.

Адель отстраняется, усмехаясь.

- Правда? – она закатывает глаза, принимаясь вытирать нижние веки. - Я так рада, что тебе понравился он. Мы были от него в восторге!

Елена бросает на нас с Адель невозмутимый взгляд через отражение в большом зеркале, рама которого украшена дорогими камнями. Конечно, Тайлер не мог забронировать скромный номер. Он никогда не был скуп, но я, наверное, никак не привыкну, что могу позволить себе слишком многое сейчас. Не только для себя, но и для своей семьи. Кстати, о семье…

- Между прочим, Сако волнуется и ждёт свою М, - насмешливым тоном отзывается Елена, заканчивая поправлять макияж.

Всё ещё немного всхлипывающая Адель и я вместе вскрикиваем:

- Елена, СОТО!

Но её это только забавляет. Она смеётся, запрокинув голову, отчего её длинные волосы, стильно уложенные, развеваются. А прохладный ветер, проникающий в комнату через открытое окно, слегка треплет её причёску, но этот не сказывается плохо на внешнем виде нашей подруги.

Я нескончаемо рада, что свадьбу мы решили отмечать здесь, в Калифорнии. И пусть я всегда была приверженцем того, что зимой снег должен заваливать улицы, а мороз – пробирать до костей, я всё же считаю, что нет ничего лучше, чем когда шлейф белого подвенечного платья касается сухого асфальта, нагретого солнцем Лос-Анджелеса. Да-да, даже Мэгги Вуд изменяет своим предпочтениям.

Рождество уже позади, и мой самый главный подарок отпраздновал недавно седьмой месяц жизни. Когда массивная белая дверь в наш номер отворяется и на пороге появляется моя мама, я счастливо улыбаюсь.

- Мэгги - ты такая красивая! – ахает Диана и подбегает ко мне.

Её голубые глаза светятся. Я сажусь на корточки, чтобы прижать её к сердцу. Девочку, что обрела семью. На ней красивое голубое платье, из-под которого выглядывают стильные белые туфельки, и я не перестаю восхищаться её красотой, в то время как она, распахнув широко глаза и раскрыв рот, осматривает мою фату. Диана прикасается ручками к моим волосам, уложенных в высокую свадебную причёску.

- Не верится, что это я? – взяв её за руки, спрашиваю я.

- Чуть-чуть не верится, - отвечает Диана, чем вызывает у меня лёгкий смешок.

Елена за спиной девочки откашливается, и, взглянув на свою маму, я замечаю, как нервно она поглядывает на настенные часы.

- Нужно предупредить Сако, что у него ещё есть время, чтобы передумать жениться на тебе, - говорит Елена с напускной серьёзностью, указывая на импровизированные наручные часы.

- Сото! - поправляет её нетерпеливо Диана, которая благодаря Тайлеру уже в курсе нашей с ним необычной истории любви.

Адель, пытающаяся с помощью косметики привести своё лицо в норму, не сдерживается и хохочет громко. Моя мама подхватывает всеобщее веселье, как и я. Даже моя маленькая беззубая семимесячная дочка дрыгает ручками и ножками и смеётся. Звуки, которые она издаёт, прекрасны.

Я подхожу к матери и забираю свою малышку у неё с рук. Катерина тут же хватается за меня, и её совсем ещё малюсенькие пальчики играются с моей фатой. Когда я нежно обвиваю её крохотное тело своими руками, я понимаю вновь, что невозможно быть ещё счастливее.

- Я буду танцевать, как будто никто не видит, - подпевает Тайлер тихо певице Молли Санден, песню которой мы с ним выбрали для нашего свадебного танца

- Никто не видит, никто не видит, - подхватываю я, и моё сердце замирает от того, как мой муж смотрит на меня с высоты своего роста.

Его чёрные глаза с любовью оглядывают моё лицо, пока одна его рука сжимает нежно мою талию, а другая – правую руку. Приглашённые гости, моя семья и наши друзья, сидящие за круглыми столиками, наблюдают, как мы кружимся в танце.

Я могу назвать его мужем, а он меня – женой. И спустя столько времени я действительно понимаю, как сильно рада, что мы не спешили с узакониванием наших отношений. Сначала я не хотела выходить замуж беременной. Я хотела быть красивой невестой, а не с огромным животом, который даже не дал бы чувствовать себя комфортно на важном дне для меня. И, конечно, пресса потрепала слишком много нервов, но, благо, на ребёнке это никак не сказалось. Я не перестану благодарить миссис Вэйн, которая вместе со своим мужем и детьми сегодня согласилась быть со мной в этот знаменательные для нас с Тайлером день. Она сделала всё, чтобы наша дочь Катерина увидела свет и пришла в этот мир здоровой. У доктора Вэйн это получилась, и теперь мы с Тайлером перед ней в неоплатном долгу.

• Предыдущая
• 40/42
• Следующая