Дети Нового леса - Марриет Фредерик - Страница 76
- Предыдущая
- 76/77
- Следующая
Наконец, поравнявшись с окном, Эдвард поймал взгляд Эдит и улыбнулся ей.
– Элис! – воскликнула тут же она. – Это наш Эдвард!
Слова ее прозвучали столь звонко, что достигли слуха его величества и всех, кто подле него находились. Он повернулся к девушкам. Они, перегнувшись через подоконник, салютовали ему платочками. Правда, вскоре они были вынуждены использовать их по прямому назначению, а именно чтобы вытереть слезы с глаз.
– Это и есть твои сестры, Эдвард? – осведомился король.
– Да, ваше величество, – подтвердил он.
Король, приподнявшись на стременах, отвесил девушкам галантный поклон.
– Как же украсится двор наш сиянием их красоты, – сказал он зардевшемуся от гордости Эдварду.
Едва завершились все церемонии, положив на сегодня конец придворным обязанностям троих друзей, они поспешили в дом леди Конингем. Излишне описывать слишком понятные при такой привязанности наших героев друг к другу восторг и радость, которые охватили всех после столь долгой разлуки. А Эдвард к тому же не переставал восхищаться сестрами, обретшими за время его отсутствия утонченность и элегантность подлинных леди. Чалонер же и Гренвилл не могли отвести от них глаз до тех самых пор, пока тетушки не отозвали их к себе в комнаты.
– Ну, Эдвард, кто, как ты думаешь, был здесь сегодня? – спросила Эдит. – Подсказка такая: это красавица, за которую все джентльмены поднимают здесь первый тост.
– Да говори уж прямо, Эдит, – поторопил ее он. – Надеюсь, она не разобьет мое сердце.
– Брат, это та, с кем ты прежде был так хорошо знаком, – продолжала она. – Пейшонс Хидерстоун.
– Пейшонс Хидерстоун? – вскричал Эдвард. – И за нее провозглашает тосты весь Лондон?
– Да, и, могу заверить тебя, совершенно заслуженно, потому что нет больше девушки столь же прекрасной внешности, сколь благородной души. Ее окружают толпы галантнейших кавалеров. Только она относится к ним с совершеннейшим равнодушием. Она живет сейчас у своего дяди, сэра Эшли Купера. И отец ее тоже в городе. Он нас вместе с ней навещал сегодня, – рассказала Эдит.
– А как Хамфри? Давно ты последний раз получала от него новости?
– Всего несколько дней назад. Знаешь, он ведь совсем покинул наш лесной дом.
– И где же теперь живет? – удивился Эдвард.
– В Арнвуде. Дом восстановлен и, насколько могу судить по тому, что слышала, стал очень величественный. А Хамфри им управляет, пока не будет определен владелец.
– Но он ведь принадлежит мистеру Хидерстоуну, – возразил Эдвард.
– Как ты можешь так говорить! – возмутилась она. – Хамфри, кажется, все тебе написал по этому поводу.
– Да, написал, – поморщился Эдвард. – Но все равно я в совершеннейшем замешательстве. Так что давай не будем больше об этом.
– Нет уж, дорогой брат, – вмешалась вошедшая в комнату Элис. – Если уж начали, давай-ка договорим. Что тебя, собственно, здесь смущает?
– Ну, если уж вы так настойчиво требуете, то извольте, – тяжело вздохнул он. – Доброе отношение мистера Хидерстоуна не вызывает во мне никаких сомнений. Я совершенно уверен: все, что сказал он Хамфри, – чистая правда. Но мне все равно не хочется чувствовать себя перед ним в долгу. Подумайте сами, что получается. Он возвращает мне, законному владельцу, Арнвуд, который сам получил не по справедливости. Иными словами, я отдаю дань его щедрости, но не признаю его права жертвовать в мою пользу мою же собственность. К тому же, сколь бы сильно ни восхищался я его дочерью и как бы ни был привязан к ней, а время не изменило моего отношения к ней, мне до сих пор кажется, что она как бы входит в пакет соглашений по этой сделке, и принимать жену на подобных условиях для меня неприемлемо.
– То есть ты хочешь сказать, – улыбнулась Элис, – что если два самых сильных твоих желания, Пейшонс и Арнвуд, тебе предлагают осуществить вместе, тебя это не устраивает. Тебе обязательно подавай их отдельно.
– Нет, Элис, я не настолько глуп, – сказал он. – Но это же, согласись, вопрос чести. Неужели так дурно, что мне претит выступать в роли бедного жениха, с благодарностью принимающего как приданое за женой свое собственное поместье! На каком основании, скажи мне на милость, я должен на это пойти? Лучше подам прошение королю о том, чтобы он восстановил меня во владении.
– Не особенно полагайся на это, брат, – покачала головой Элис. – Мне очень сомнительно, что король и его советники посчитают необходимым нажить себе стольких врагов. С конфискации кавалерских поместий прошло много лет. Ими давно владеют другие. Начни это все пересматривать, это никак не доставит любви королю. К тому же учти, что мистер Хидерстоун и его ближайший родственник сэр Эшли Купер оказали его величеству куда больше услуг, чем когда-либо сможешь ты. Вклад их в дело его возвращения на престол настолько велик, что он им по гроб жизни обязан. Вот и подумай, в сколь неудобное положение поставишь ты короля только из-за твоего глупого самолюбия. И вообще подожди, пока мистер Хидерстоун что-то тебе предложит. Ты ведь даже еще не разговаривал с ним. Добейся сначала какой-то ясности.
– Его намерения мне совершенно ясны, – без тени сомнения заявил Эдвард. – Иначе зачем бы ему потребовалось, дорогая сестра, отстраивать заново Арнвуд? Скажешь, он просто для собственного удовольствия восстановил усадьбу перед тем, как мне ее возвратить?
– Он отстроил ее, исходя из совершенно практичных соображений, – продолжала взывать к его разуму Элис. – Ты ушел на войну. Кто знал, вернешься ты с нее или нет. Именно это они и обсуждали с Хамфри, и он согласился быть доверенным лицом. Тем более что затевалось строительство еще в прежние времена, когда у тебя даже надежды не было вернуть себе Арнвуд. Впрочем, Хамфри, по-моему, знает гораздо больше, чем посчитал нам нужным сказать. Ты хоть с ним сначала поговори. И, умоляю, не затевай ничего, прежде чем не выяснишь планы мистера Хидерстоуна!
– Да, я последую твоему совету, – внял ее доводам он. – Наверное, это самое правильное, что можно сделать в таком положении.
– А теперь я хочу дать совет и твоим друзьям, – продолжала сестра. – Мне известно, что большую часть имений мистера Чалонера и мистера Гренвилла конфисковали и передали в другие руки. Возможно, они уверены, что, обратившись к его величеству, моментально вернут себе все обратно. Те, кто сейчас владеет их собственностью, тоже пока убеждены в том же самом. И это для Чалонера и Гренвилла очень большая удача. Потому что я выяснила от куда более сведущих людей, чем сама, что на подобные обращения не последует положительных ответов. Однако, пока это мало кому известно, есть возможность встретиться с нынешними владельцами и выкупить у них свою собственность за треть или четверть цены. Времени очень мало, и действовать нужно немедленно. Даже несколько дней здесь играют роль. А сейчас у них даже есть шанс условиться об отсроченных платежах. Пока эти люди боятся все потерять, они пойдут на любые уступки, чтобы оставить себе хоть деньги. Уговори их, пожалуйста, дорогой Эдвард. Пусть завтра же этим займутся.
– Ну это вообще не совет, а золото, – чмокнул ее в щеку Эдвард. – Уверяю тебя, они тут же ему последуют. Кстати, увы, нам пора уже уходить. Но я им сегодня же все расскажу.
Чалонер с Гренвиллом, вооруженные рекомендациями прелестной и умной Элис, развили на следующее же утро столь бурную деятельность, что все их поместья вскоре вновь оказались в их собственности на исключительно выгодных условиях, да к тому же с растяжкой и без того не слишком обременительных выплат.
Эдвард несколько дней подряд провел при дворе, где следовала нескончаемая череда празднеств и увеселений. В первый же день пребывания в Лондоне он отправил Хамфри письмо с посыльным, но тот пока так и не возвращался. Вскоре был устроен прием, на котором двору представляли Элис и Эдит. Эдвард, заняв на правах члена свиты место за спинкою королевского кресла, в ожидании, пока появятся сестры, с любопытством следил, как подводят к его величеству для знакомства других молодых особ. Вдруг в его поле зрения оказались мистер Хидерстоун и Пейшонс. Вскоре они подошли к королю, и Эдвард мог хорошо ее разглядеть. Она стала еще прекрасней, чем ему помнилась, ибо фигура ее за время, прошедшее с их последней встречи, оформилась окончательно, а нарядное платье, великолепно на ней сидящее, подчеркивало совершенство форм и пропорций, изрядно скрытое прежде сельской одеждой. Лицо ее было знакомо Эдварду до мельчайших подробностей, а вот несколько округлившиеся руки и идеальная линия плеч стали для него открытием. Чувства, вроде бы сглаженные годами разлуки и расстоянием, вспыхнули вновь, и он взирал на нее с немым обожанием, радуясь лишь тому, что рядом нет Чалонера и Гренвилла, отпущенных королем по известным уже нам делам, ибо они, несомненно, сильно его смутили бы своими вполне объяснимыми комментариями. Она ведь на самом деле была достойна всех первых тостов.
- Предыдущая
- 76/77
- Следующая
