Вымышленные и подлинные истории Алекса (СИ) - Искенов Алексей - Страница 40
- Предыдущая
- 40/58
- Следующая
Костя никогда не злоупотреблял спиртным - знал, что оно введёт его в психоз. К тому же он был на нейролептиках, из-за которых тяжело было работать. Но он не знал, как по-другому успокоиться, бороться со стрессовой ситуацией.
Наконец он взял бутылку, прихватил четверть буханки хлеба и небольшой шмат солёного сала на закуску. Сел в сквере, где когда-то в первый раз встретился с Катей. Открыл бутылку красного креплёного вина и стал пить из горла, как подросток, потому что стакана с собой не было. Мимо проходил алкаш - маленького роста худенький немолодой мужичок. Привыкший к халяве, он внаглую уселся рядом с Зыбовым, надеясь получить заветную порцию.
- Пошёл вон! Мразота... - рявкнул быстро запьяневший Костя. Его тошнило от вина, но ещё больше - от нахального алкаша.
- Ты чё! Я сейчас ребят позову! - пригрозил мужик и пронзительно свистнул, схватив за полы пиджака промокшего насквозь Зыбова.
Константин изо всей силы ударил дядьку, повалив его на землю.
- Ты меня попомнишь, педераст! - прохрипел вонючий мужик, сцепив прогнившие зубы.
Не оглядываясь, Константин быстро возвратился домой. И тут его снова понесло...
- Что, суки, жить надоело, да?! - бушевал в своей квартире невменяемый от выпитого вина и одновременно от обострившейся болезни Зыбов. Он схватил на кухне острый, как бритва, наточенный нож и бросился в комнату к своей жене. Но женщины там не оказалось - она ушла после очередного скандала с Клавдией Васильевной из дома. На улице усилился осенний ветер, и одновременно с ним забарабанил по стёклам проливной дождь. Ненастная погода как будто ещё больше нагнетала обстановку.
- У-у-у-бью-ю, сука! - схватив стул в комнате, Константин со всего маху запулил его в стенку. Посыпалась с потолка штукатурка, и разлетелись обломки деревянного стула. Глухой шум всполошил соседей, напугал в другой комнате малолетнего сына.
- Кого ты убить собрался? - услышал буян голос матери.
Клавдия стояла в дверях, на руках качая плачущего Никиту. Она казалась совершенно спокойной, давно зная характерные приступы заболевания сына. И знала, что он может быть социально опасным в этот момент для окружающих, при этом старалась сохранять спокойствие. Но это только внешне. Любой из нас знает, что любой маме себя в этих ситуациях сдерживать очень тяжело. Любой родитель в такие минуты рискует стать жертвой, если его сын или дочь совершенно не владеют собой, берут в руки что попало и движутся против своих же родных, как на ненавистного, злейшего врага, не отдавая отчёта своим действиям.
- Сын! Кого ты хочешь убить? Меня? Своего ребёнка? Катю? Кого, сынок? Что мы тебе такого плохого сделали? Скажи мне! - в голосе матери звучали чуть ли не рыдания.
Осенняя стужа дурманила голову Зыбова всё сильнее. Неожиданно настала минута просветления, и Костя остановился, отшвырнув в сторону обломок от стула.
- Мама! Мамочка! Я не хотел! Прости меня! - он упал на колени, обхватив пожилую мать руками, и зарыдал.
Внизу уже выла сирена вызванной соседями бригады «чумовоза». Зыбов снова вскочил и весь напрягся.
- Не поеду! Удавлюсь лучше, но не поеду! Живым не возьмёте! - закричал он и, оттолкнув мать, побежал к кухне. Та едва не упала вместе с малышом на пол. Костя рвался к балкону.
Оставив маленького на кровати, Клавдия Васильевна бросилась за обезумевшим сыном, схватив и удерживая его изо всех сил у балконной двери.
- Костя, не надо! Прошу, сынок! Не губи себя! Костенька!
В квартиру врывались люди в белых халатах и вязками в руках. Зыбов, встав во весь рост, крикнул им:
- Что, шакалы, приехали? Ну давайте, вяжите меня!
Несколько человек скрутили Зыбова и повели к машине. Позади, вся в слезах, за ними вышла пожилая женщина, забыв о плачущем на кровати Никите...
- Что это за больничный у тебя такой, Константин? - внимательно вчитываясь в листок бюллетеня, спросил Зыбова непосредственный начальник. - Ну надо же, какая печать! Районная психбольница...
- Я болел, - тихо ответил Костя.
- Ну, никто не отрицает того, что ты был нездоров. Факт тот, что тебя не было на работе несколько месяцев. Почти полгода. Да ещё ты лежал в психиатрическом стационаре. Ты хочешь, чтобы мы вот так просто платили тебе больничный лист за полгода каждый раз, как тебе вздумается туда лечь?
- К-куда лечь? - заикаясь от волнения, переспросил Зыбов. Он чувствовал, как холодный пот выступал по всему телу, а начальник сквозь очки смотрел на него совершенно спокойным, но в то же время пристальным взглядом.
- В психиатрическую больницу, - невозмутимо ответил Косте его шеф.
- Аркадий Семёнович! Выслушайте меня, я вас очень прошу... - торопливо забормотал Константин. - У меня жена, маленький сын. Он сроду слабоумный, очень нервный, понимаете... И мама, старенькая, тоже нездоровая.
- Понимаешь, Костя, принимая во внимание все твои доводы и твои проблемы в семье, мы все равно не можем тебя больше держать на рабочем месте! - Аркадий повысил голос.
- Почему, Аркадий Семёнович? - с дрожью в голосе спросил Костя.
- Да потому, что Игорь Витальевич нас всех с говном сожрёт! И меня, и тебя, и всю контору. К тому же мы в твоё отсутствие и так пошли на нарушение, взяли человека вместо тебя, прекрасно справляющегося с твоей работой. Так что пиши заявление об уходе задним числом. За два месяца тебе денег, разумеется, не полностью, может, и начислят. За остальное - извини.
- Как же я семью буду кормить?
- Поищи другую работу, хотя с твоим заболеванием я сильно сомневаюсь, что тебя куда-то возьмут. Знаю я твою болезнь, Зыбов. Шизофрения. Не так ли? Короче - заявление подписано, характеристику я тебе тоже написал на всякий случай. Можешь идти, получать деньги.
В отделении районной психбольницы снова много свободных шконок. Все хотят лечиться в областной - со всеми удобствами и лучшими врачами. В районную везут лишь местных или из деревень. Но и таких "желающих" находится немного. Поэтому больше стали направлять принудчиков, которые или совершили нетяжёлые преступления, или долечиваться на принудке после лечения в специализированных со строгим режимом психбольницах, откуда этапом направили Костю Зыбова.
До принудительного лечения Зыбов лечился в этой психушке всего три раза, став инвалидом второй группы. Что же натворил этот несчастный мужик, из-за чего теперь безвылазно лежит девятый год, потеряв навсегда мать, жену и сына?..
В истории болезни у заведующего отделением Куприянова Владимира Васильевича была выписка и заключение под нижней подписью председателя врачебной комиссии психиатров из города Сычёвка Смоленской области. Там было записано, что Зыбов Константин Олегович, находясь в невменяемом состоянии, совершил тяжкое преступление (ст.105 УК России): убийство с особой жестокостью гражданина Привольного Аркадия Семёновича, 16 ноября 1945 года рождения. Того самого непосредственного начальника, под чьим руководством был на последнем рабочем месте. А так ли это было на самом деле? Впрочем, психиатрам не было до этого никого дела. Есть следственные органы, психиатрическая экспертиза, судебные заключения. Больше врачей ничего не волновало. Их главная задача - лечить больных. Если принудительно – значит, таким путём. Здесь можно уже не выписывать совсем, лишь для видимости создавать раз в полгода (на деле значительно реже) врачебные комиссии, состоящие из начмеда психбольницы, заведующего отделением и лечащего ординаторского врача-психиатра.
Здесь, в районной психушке, лечащим врачом у Зыбова был Куприянов, а обязанности главного врача и начмеда исполняла заведующая третьим отделением - всё та же Быстрицкая. Так что все врачебные комиссии проводились ими на пару. Вдвоём они потом делили меж собой деньги, полученные в виде взяток от родственников больных, вдвоём решали дальнейшую судьбу больных, вдвоём они направляли Костю в эту страшную Сычёвку, откуда, казалось, не было возврата, и выходили оттуда немногие.
- Предыдущая
- 40/58
- Следующая
