Поцелуй во времени - Флинн Алекс - Страница 17

• Предыдущая
• 17/62
• Следующая

— Между прочим, ты вовсе не такая нежная и прекрасная, как мне показалось, — сказал я.

— Я нежная и прекрасная.

— Ты меня просто дурачила.

— Ничуть. Я — нежная, прекрасная и покладистая. Точнее, была такой свои первые шестнадцать лет. Кроткое, послушное создание, о котором можно только мечтать. Я могла бы стать кому-то прекрасной женой. Но потом все изменилось. Или ничего не изменилось, Я выросла, а со мной по-прежнему обращаются как с ребенком. Или со зверюшкой. Знаешь, каково это — чувствовать себя...

Она произнесла незнакомое мне слово. Возможно, оно означало что-то вроде «рабыни» или «невольницы», но я не стал спрашивать.

— Прости. Я и не предполагал, что у принцесс такая тяжелая жизнь. Но ты не думай: у меня тоже нет полной свободы.

— Ты поехал на другой край света. Разве это не свобода?

— Свобода — это когда ты можешь выбирать то, что тебе по-настоящему интересно. А мой отец хочет, чтобы я работал в его бизнесе. Мой отец совсем не из торгового сословия. Он у меня архитектор.

— Так это же здорово. Он у тебя строит дворцы и соборы?

— Если бы! Он сам ничего не строит. Он проектирует... ну, рисует на бумаге... поселения, где все дома одинаковы. А мне это противно. Но он и слушать не хочет.

Я вдруг вспомнил, где нахожусь.

— Теперь, думаю, это уже не имеет значения. Меня же завтра казнят.

— Я тебя спрашивала: ты хочешь выбраться отсюда?

Я молчал.

— Хочешь или нет?

— Я что, похож на идиота, которому не терпится быть забитым камнями? Разумеется, я хочу выбраться отсюда, и как можно скорее.

— Я тебе помогу, но с одним условием.

Кажется, я уже знаю, что это за условие.

В моем положении лучше было бы помалкивать и соглашаться на все, но я сказал:

— Я знаю, о чем ты. Ты решила, что я — твоя настоящая любовь и потому должен на тебе жениться и все такое. Но мне только семнадцать лет. Может, в ваше время... в ваше прежнее время это был подходящий возраст для женитьбы. Но сейчас так рано не женятся.

— С чего ты взял? — засмеялась Талия. — Я совсем не хочу выходить за тебя замуж.

Она начала хохотать и не могла остановиться. Не хватало только, чтобы на ее смех сбежались слуги!

— Постой. Ты действительно не хочешь выходить за меня замуж?

— Зачем? Не забывай, что это ты меня поцеловал. Я не просила.

— Понимаю. Ты отказываешься, потому что я — не принц?

— Какая тебе разница? Главное, ты не хочешь па мне жениться, а я не хочу выходить за тебя замуж. Но я очень хочу, чтобы ты взял меня в свою страну.

— Послушай, принцесса... ваше высочество.

— Просто Талия.

— Вот здесь-то как раз все не просто, Талия. Пойми меня правильно. Да, ты красивая. Найдется немало парней, которые буду рады взять тебя с собой.

— Нет.

— Почему нет?

— Все остальные давно умерли. Любой возможный мой жених умер почти триста лет назад.

— Но твой отец ни за что не отпустит тебя со мной. Особенно если мы не поженимся.

— Конечно, не отпустит.

— О'кей, значит, мы понимаем друг друга.

Я попытался вытащить свою руку из цепких пальцев принцессы.

— Был рад с тобой познакомиться. Надеюсь, ты все-таки найдешь себе подходящего жениха. А теперь попроси отца, чтобы он выпустил меня отсюда.

— Нет! — ответила Талия, и ее пальцы еще больнее впились мне в запястье. — Я не собираюсь просить взять меня замуж. Я не собираюсь просить отца отпустить тебя со мной или без меня. Я хочу под покровом ночи покинуть замок и покинуть пределы Эфразии. Я хочу, чтобы мы отправились вместе, но не как жена с мужем, а просто как друзья, попутчики, которые бродят по свету в поисках удачи. Так поется в старинных балладах.

Не думал, что у хрупкой принцессы могут быть такие пальчики!

— Ты передо мной в долгу, — вдруг заявила Талия.

— Я? В долгу? Как это понимать?

— Ты меня разбудил и этим все испортил. Если бы тебя не угораздило меня поцеловать, если бы твои дерзкие губы не коснулись моих, меня разбудил бы кто-то другой. Возможно, принц, который бы спас и меня, и Эфразию. Или мы бы спали вечно.

— И ты предпочла бы спать еще триста лет?

— Наверное, это лучше, чем проснуться и узнать, что ты являешься причиной гибели королевства. И собственный отец тебя ненавидит. Словом, Джек, ты хочешь бежать из тюрьмы. Я хочу бежать из замка. Почему бы нам не помочь друг другу? А если ты мне не поможешь...

Ее голос дрогнул.

— И что тогда?

— Я убегу одна. Прямо в холодный жестокий мир автобусов, телефонов и других вещей, о которых даже не подозреваю. У меня нет ни карты, ни денег. Зато много совершенно ненужных мне драгоценностей.

Никак она сказала про драгоценности?

— В одиночку меня могут ограбить или... сделать нечто худшее.

— А я?

Она передернула плечами.

— Наверное, ты так и сгниешь в темнице. Впрочем... как только отец узнает о моем исчезновении, он заставит тебя проехаться на трехногой кобыле.

— Это что?

— Виселица. Скорее всего, он велит тебя повесить.

Она сказала об этом спокойно, будто о приглашении на завтрак.

После таких перспектив мне не оставалось иного, как бежать из замка вместе с принцессой Талией.

ТАЛИЯ

Помочь Джеку выбраться из тюрьмы было делом простым. Вначале я думала обмануть стражника: сказать, что увидела мышь, и попросить его поймать, поскольку боюсь мышей. Потом решила подкупить его, отдав ему одно из своих многочисленных ожерелий. Но, увидев, кто сегодня стоит в карауле, я сразу поняла, как мне поступить.

Жизнь затворницы имела одно преимущество: я знала обо всех секретах замка. О них говорили в моем присутствии, считая, что я еще мала и ничего не пойму. Поэтому я всегда знала, какая верхняя горничная бывает в постели какого лакея, кого из кучеров наказали за избиение своей жены чересчур толстой палкой и какой конюх смухлевал, расплачиваясь с торговцем мануфактурой.

Знала я и о том, что этот караульный у двери темницы — не дурак выпить.

Я догадалась, что в мешке, с которым Джек не расставался, может находиться какая-то выпивка.

— Что у тебя в мешке? — спросила я, когда он наконец-то согласился мне помочь.

— Н-ничего.

— Сейчас не время скрытничать. Ты заключен в тюрьму. Подозреваю, у тебя есть то, что сейчас дороже золота и бриллиантов, поскольку может купить тебе свободу.

Нехотя Джек признался, что они с другом запаслись пивом, и сказал, где найти мешок. Там было шесть бутылок. Когда караульный увидел, какой подарок я ему несу, то чуть не заплакал от радости. Как я и думала, он не стал растягивать удовольствие, а влил в себя содержимое всех бутылок. Оставалось лишь дождаться, когда он захрапит, уронив голову на массивную грудь. Тогда я выкрала у него ключ и выпустила Джека.

— Ты слишком долго собиралась, — проворчал Джек, когда мы выходили за ворота замка.

— Тише, — прошептала я. — И прибавь шагу.

— Тебе легко говорить, — прошептал он в ответ. — Ты-то ничего не несешь.

Он был прав. Я забрала всю одежду Джека, кое-что из своих платьев и шкатулку с драгоценностями. Ноша довольно тяжела. Но я и не должна ничего нести. Он — мужчина, а я — принцесса.

— Можешь идти нога за ногу, но учти: сон после пива не такой продолжительный, как после вина или рома.

— Убедила, — сказал Джек и прибавил шагу.

Пройдя еще немного, он спросил:

— И все-таки чего ты тут набрала?

— Только нужное для нашего путешествия.

— Позволь узнать.

— Платья... и мои драгоценности. У меня нет денег, вот я и взяла шкатулку с драгоценностями.

Услышав это, Джек что-то пробормотал про какие-то «кредитные карточки».

— Может, ты сожалеешь, что покинул тюрьму? Еще есть время туда вернуться.

— Нет. Это я так.

Первую ступень задуманного я исполнила: помогла Джеку выбраться из тюрьмы и вместе с ним покинула замок. Теперь я должна заставить его меня полюбить, пусть даже ему противна сама мысль об этом. Сказав ему о своем нежелании выходить за него замуж, я солгала. Но это была ложь по необходимости. Брак с Джеком — это моя судьба, как моей судьбой было уколоть палец о веретено. Я надеялась, что выполнение предначертаний судьбы сделает меня счастливой. Однако Джек был не очень-то склонен мне помогать. Потому и пришлось немного приврать.

• Предыдущая
• 17/62
• Следующая