Обманчивая реальность - Робертс Нора - Страница 23

• Предыдущая
• 23/89
• Следующая

Говоря это, Рорк приподнял палец, и кот, который до этого перекатывался по полу, словно этакий пушистый солдат, замер и вытянулся в струнку.

– Сисадмины, офисные работники – они тоже занимают каждый свою ступеньку, – продолжал Рорк. – И, главное, все эти должности предполагают приличные бонусы – я бы сказал, более чем – за вклад в процветание фирмы: привлечение новых клиентов, повышенные по сравнению с планом объемы продаж, удачную рекламную кампанию и так далее. Беда в том, что количество денег на выплату этих бонусов ограничено, и если кому-то причитается премия, то остальным…

– Лишь крепкое рукопожатие.

– Типа того. Или же если ваш коллега опередил вас по части объема продаж или привлечения новых клиентов, то лично вам повышение уже не светит.

– Люди не любят, когда кто-то другой пробивается наверх, к самой изюминке, оставляя их позади.

– К вишенке. Обычно говорят, к вишенке на торте. Изюм кладут в пироги.

– Случается, что кто-то мечтает заполучить разом и изюм, и вишенку, и целый торт. И я бы поостерегся называть это банальной жадностью. Все не так просто. Но как фактор мы не можем закрывать на нее глаза. Амбиции, алчность, зависть – с них начинаются все войны. Вам хочется того, что есть у других, и вы готовы это нечто отнять у них силой? Согласись, что это война. И то, что сказал Саммерсет, лично мне кажется убедительным.

– Война, но только совершенно другая, не стенка на стенку, как раньше, не пуля за пулю, – согласился Рорк. – Нет, теперь это в высшей степени бесчеловечная война. Это все равно что сбросить бомбу с большой высоты или запустить ракету с дальнего расстояния. Или же – так даже точнее – это напоминает холодный расчет биологической войны.

– Так это она и есть – война. Холодная, лишенная каких-либо эмоций. Но чтобы начать войну, чтобы вступить в битву, нужно чего-то хотеть.

– Кто знает, вдруг ему было нужно лишь убийство как таковое. Например, он хотел проверить, сработает ли его метод, а если да, то насколько эффективно.

– Еще один фактор, но, если это так, я бы на его месте заявила о своей причастности к теракту. Мол, я такая умная, такая изобретательная. Вы только посмотрите, чего я достигла! Вместо этого кончаются сутки, а мы еще не слышали ничьих признаний. Мой внутренний голос подсказывает, что все это как-то связано с баром и/или с кем-то, кто в нем находился. Но наш убийца не хотел засвечиваться.

С этими словами Ева встала из-за стола и отошла, чтобы надеть кобуру.

– Еще одна довольно высокая вероятность, если верить процентам. Это удар по корпорации или фирме, чьи работники – регулярные посетители заведения. Если так, то убийца не получил повышения или премии либо был понижен в должности или уволен.

– Такие данные у меня тоже есть – по крайней мере, должны быть на данный момент, потому что я не стал выключать на ночь поисковик. Как только у тебя будут их имена, ты и твоя команда получат дополнительный список подозреваемых.

– Скажем так, интересных для нас лиц.

– Можешь называть их, как тебе угодно. На проверку уйдет около недели – допросить, проанализировать показания.

– Я тем временем сопоставлю их с моими данными. Тот, чье имя всплывет в обоих списках, – первый кандидат на тщательную проверку. Пройдемся по всем, в порядке возрастания вероятности. Придется просить у начальства дополнительную рабсилу для бумажной работы. Уитни собрался сделать официальное заявление, а это значит, что на нас слетятся всякие чокнутые. С другой стороны – кто знает, может, и от них будет польза. Мы тщательно просеем все, что узнаем от добровольных «помощников», вдруг что-нибудь да проклюнется.

Ева на минуту умолкла и надела куртку.

– Хочу взглянуть на данные. Сравнить с тем, что у меня уже есть. Надеюсь откопать что-то новое еще до брифинга.

– Я постараюсь уделить вам с Фини время, – сказал Рорк, кладя ей на плечо руку, и они вместе вышли из комнаты. – Ты сейчас позвонишь Мире и договоришься с ней о встрече.

В Еве тотчас шевельнулось раздражение.

– Я тебе уже пообещала.

– В таком случае я надеюсь, что ты свое обещание сдержишь.

Не успела Ева войти к себе в кабинет, как из рабочей комнаты Рорка появился Саммерсет, как будто в него был встроен радар. Или же у него по всему дому были установлены собственные камеры видеонаблюдения.

Так или иначе, было в этом нечто пугающее.

– У меня есть для вас информация. – С этими словами домоправитель протянул ей диск. – С именами людей, которые доверяют мне. Нельзя, чтобы кто-то узнал, кто они такие.

– Я поняла.

– Некоторая информация никогда не получит официального подтверждения, поскольку исходные папки запечатаны, а может, и уничтожены.

– Здесь предположения или факты? – уточнила Ева, высоко подняв диск.

– Случаи терактов – это факты. Были свидетели, в том числе парень, о котором я рассказывал вчера вечером. Правда, он давно уже не парень. Теперь у вас есть его имя и показания – в том виде, в каком я их получил. Другие – это те, кто так или иначе имел отношение к тому случаю. Все они утверждают, что следствие тогда сумело установить главные компоненты примененного вещества. Основу его составляли лизергиновая кислота и диэтиамид. Обычно их называют…

– ЛСД. Я знаю, что это такое.

– Другие компоненты тоже записаны на этом диске, но, как я уже сказал, подтверждений вы не получите. Есть у меня один знакомый, который на тот момент служил в королевской армии. Правда, я познакомился с ним спустя несколько лет после войны. Так вот, по его словам, после второго случая был задержан подозреваемый и даже взят под стражу. Увы, расследование вскоре прикрыли, а сам теракт объявили несчастным случаем.

– Несчастным случаем?

– Да, такова была официальная версия. Сам подозреваемый был увезен в неизвестное место. Одни поговаривали, что он был казнен. Мой знакомый того же мнения, но проверить, так это или нет, не представляется возможным. Согласно другим слухам, его оставили в живых и заставили заняться разработкой антидота. Более того, были те, кто утверждал, будто военные поручили ему разработку новых веществ.

– Но кто он такой? Его имя известно?

– По самой популярной версии, он – или они – принадлежал к маргинальной экстремистской группировке, члены которой считали, что современное общество нужно уничтожить, а потом построить заново. Они называли это Великой Чисткой. Миру крупно повезло, что группировка была малочисленной. Что не мешало им, однако, взрывать дома и автомобили. Их излюбленной целью были больницы и дети.

– Дети?

– Да, они похищали детей, чтобы потом промыть им мозги. Или, по крайней мере, попытаться это сделать. Потому что, как только Чистка закончится – чистка людей, культуры, технологий, финансов, – эти дети заново заселят и отстроят очищенный мир.

– Почему я никогда об этом не слышала?

– Чистку задокументировали, немного «побелили» и разбавили новыми фактами. Учите историю, лейтенант. Прошлое – лишь пролог к настоящему.

– Черт, – выругалась себе под нос Ева и повернулась к своим демонстрационным доскам. – Может, мы тоже имеем дело с маргинальной группировкой и я веду поиски не в том направлении?

– Скажите, были уже попытки войти в контакт с властями? Заявить о себе?

– В том-то и дело, что нет. Хотя, будь это террористы, они бы с гордостью взяли теракт на себя.

– Согласен. За любым терактом во время Городских войн тотчас следовал звонок в ближайшее полицейское отделение или воинскую часть. Прием, сообщение всегда было одним и тем же: «Узрите Красного Коня».

– Коня? При чем здесь какой-то конь?

– Я что-то такое помню, – встрял в их разговор Рорк. – Вернее, читал об этом. У них не было официального главаря, а сами группы были разбросаны по стране и не имели четкой организации. Что, впрочем, никак не влияло на их боевой пыл. По их мнению, войны и предшествующие им волнения в обществе были знаком конца света. Они же не просто победили его, но и пытались всячески приблизить доступными им методами.

• Предыдущая
• 23/89
• Следующая