Выбери любимый жанр

Уроки Красного Октября - Фроянов Игорь Яковлевич - Страница 9


Изменить размер шрифта:

9

Особенно наглядно это видно на примере крестьян. В сводном крестьянском наказе, составленном на основе 242 местных крестьянских наказов, говорилось: «Самое справедливое разрешение земельного вопроса должно быть таково: право частной собственности на землю отменяется навсегда; земля не может быть ни продаваема, ни покупаема, ни сдаваема в аренду либо в залог, ни каким-либо другим способом отчуждаема. Вся земля: государственная, удельная, кабинетская, монастырская, церковная, посессионная, майоратная, частновладельческая, общественная и крестьянская и т. д., отчуждается безвозмездно, обращается во всенародное достояние и переходит в пользование всех трудящихся на ней».

Любопытны итоги голосования русской деревни на выборах во Всероссийское Учредительное собрание. Крестьяне голосовали против кадетов, усматривая в них «защитников царя и помещиков». Был случай, когда «в воронежском селе Садовом сельское общество составило приговор: кто будет голосовать за кадетов, того убить. Кадеты не получили в селе ни одного голоса»[115]. За кого же подавали свои голоса крестьяне? За эсеров и большевиков, которые обещали социализацию земли[116].

Временное правительство, стремясь перевести Россию на путь западных демократий, лишало русский народ национальных ориентиров, побуждая его отказаться от собственного исторического опыта, собственных ценностей и перенять ценности западной цивилизации. Такая политика вполне объяснима, если учесть, что проводили ее лица, принадлежащие к масонству[117]. Но то было очевидное насилие над Россией[118]. Оно было «прервано радикальным Октябрем»[119].

Октябрьская революция 1917 г., будучи непосредственным откликом на события «текущего момента», представляла собой в то же время итог длительного, как мы старались показать, исторического развития России, конечный трагический акт в драматическом противостоянии дворянства и крестьянства[120]. Образно говоря, Русская земля разрешилась от своего 200-летнего бремени народной революцией. Ее закономерность нам очевидна, хотя в плане историографическом тут есть свои сложности.

В научных исследованиях и публицистике не раз поднимался вопрос о преждевременности Октября. Здесь следует сказать о предупреждении Г. В. Плеханова насчет незрелости России для социалистической революции, об афористических призывах типа «на выучку к капитализму» и пр. Вплоть до 1917 г. вожди российской социал-демократии сохраняли убеждение в том, что социалистическая революция предполагает наивысшее развитие капитализма и наибольшую организованность рабочего класса. Любопытно на сей счет свидетельство одного из лидеров меньшевистской партии И. Г. Церетели, который позже писал: «Вся социал-демократия, не исключая большевиков, до Февральской революции внедряла рабочему классу сознание, что попытки осуществления социализма в экономически отсталой России ни к чему, кроме поражения пролетариата, привести не могут, что лишь завоевание демократического строя с последующим ростом производительных сил страны, а также ростом сознания и организованности пролетариата создает необходимые условия для осуществления конечной цели пролетариата – социалистической революции»[121]. Нечто похожее мы слышим и сегодня.

А. П. Бутенко, например, заявляет, что «война и созданные ею неслыханные бедствия изнуренных народов создали почву для вспышки социальной революции. На гребне этой вспышки социальной революции и победило Октябрьское вооруженное восстание. Но принять вспышку социальной революции, порожденную войной и достаточную для захвата власти, за саму социальную революцию, способную разрушить капитализм и утвердить социализм, – это трудноисправимый, грубейший просчет, ибо в самом российском капитализме того времени, в его противоречиях и конфликтах не было достаточной зрелости нужных объективных и субъективных предпосылок для «введения социализма»[122].

Согласно А. П. Бутенко, «с учетом исторического опыта послеоктябрьского развития России представляется, что наиболее дальновидным и обоснованным был ленинский план постепенного завершения задач буржуазно-демократической революции и осмысленного создания предпосылок цивилизованности для последующего перехода к будущему социализму». На этом основании автор полагает, будто «коллективными решениями Второго Всероссийского съезда Советов была допущена принципиальная ошибка – провозглашена социальная революция, т. е. объявлен непосредственный социалистический выбор страны»[123].

От подобного рода заявлений до легкомысленных и бесстыдно тенденциозных утверждений, что власть в России случайно захватила кучка экстремистов во главе с Лениным, один шаг. Его часто и проделывают современные идеологи российской «демократии». Такие легковесные утверждения не могут быть предметом научной дискуссии, поскольку они совершенно беспочвенны и бесплодны, как известная библейская смоковница.

Что касается А. П. Бутенко и тех, кто склонен разделять его взгляды, то надо обратить внимание на две, по крайней мере, допускаемые ими ошибки. Первая из них совершается в состоянии зашоренности теорией и доктринерством, далеком от живой действительности. В самом деле, почему нужно непременно «вывариться в капиталистическом котле», чтобы выпрыгнуть оттуда в социалистическом одеянии? Почему обществу, построенному на принципах социальной справедливости, обязательно должен предшествовать капитализм? Нам скажут: так теория велела… Но нет ли тут своеобразной фетишизации общественных отношений, последовательности стадий их развития, в конечном счете неверия в разум и волю человека, в его способность устроить жизнь на человеколюбивых и добрых началах, не сообразуясь с «закономерными» фазами социальной эволюции. Словом, здесь незаметно теряется сам человек, в котором сходятся все проблемы бытия.

Вторая ошибка проистекает из поверхностного исторического взгляда на события, породившие Октябрь. Не война и вызванные ею «неслыханные бедствия» создали почву для «вспышки социальной революции», а вся предшествующая 200-летняя история, накопившая в народе огромный горючий материал. Война и связанные с ней бедствия лишь запалили его. Массовые выступления крестьян в период проведения Столыпинской земельной реформы уже внешне, или невооруженному глазу, показывали, что Россия неотвратимо идет к революции, и война определила час ее.

Ф. М. Достоевский сделал однажды в своем «Дневнике писателя» проницательную запись: «Нации живут великим чувством и великою, всех единящею и все освещающею мыслью, соединением с народом, наконец, когда народ невольно признает верхних людей с ним заодно, из чего рождается национальная сила – вот чем живут нации, а не одной лишь биржевой спекуляцией и заботой о цене рубля»[124]. С этой точки зрения Россия к 17-му году являла собой тяжкое зрелище. Она утратила великие чувства и мысли, всех единящие, погрузившись в социальный раздор. Народ не только не признавал «верхних людей» заодно с собой, но, напротив, видел в них своих непримиримых врагов. Так долго продолжаться не могло. Русское общество инстинктивно искало выход из этого положения, медленно умертвляющего нацию. И выход был найден. Произошла Октябрьская революция.

Было бы глубочайшим заблуждением характеризовать Октябрьскую революцию только в радужных или же мрачных тонах. Изначально она оказалась сложным явлением. Интересные мысли по этому поводу высказал как-то В. Кожинов, беседуя с Б. Сарновым. По его мнению, в Октябрьской революции «столкнулись два совершенно различных, даже противоположных решения: революция для России или Россия для революции. В первом решении революция предстает как освобождение от политических и экономических пут коренных, складывавшихся веками сил народа, во втором же, напротив, все накопленное веками отрицается и народ используется как своего рода вязанка хвороста, бросаемая в костер революции»[125]. Революцию «для России» В. Кожинов назвал «русской и народной»[126].

вернуться

115

Протасов Л. Г. Крестьяне голосовали за землю (деревня на выборах во Всероссийское Учредительное собрание)// Крестьяне и власть. С.  74.

вернуться

116

Там же. С.  75.

вернуться

117

Старцев В. И. 1) Революция и власть. М., 1978; 2) Внутренняя политика Временного правительства. Л., 1980; 3) 27 февраля 1917 г. М., 1984; 4) Российское масонство XX века// Вопросы истории. 1989, X, с. 6.

вернуться

118

Высокопреосвященнейший Иоанн, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский. Одоление смуты. Слово к русскому народу. СПб., 1995. С.  131–132.

вернуться

119

Там же. С.  132.

вернуться

120

Во избежание недоразумений необходимо заметить, что мы отнюдь не хотим принизить роль пролетариата в революционных событиях. Пролетариат, несомненно, был застрельщиком и руководителем революционных выступлений. И все же не от него зависела судьба России. По верному наблюдению современного исследователя, «все, что происходило в революции 1917 г., в конечном счете зависело от позиции крестьянства» (Протасов Л. Г. Крестьяне голосовали за землю… С.  72).

вернуться

121

Церетели И. Г. Воспоминания о Февральской революции. Париж, 1963. Т.1. С.  430.

вернуться

122

Бутенко А. Был ли неизбежен Октябрь?// Правда. 1990, 25 окт.

вернуться

123

Там же.

вернуться

124

Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. Л., 1984. Т.26. С. 31.

вернуться

125

Диалог недели. Вадим Кожинов – Бенедикт Сарнов. Россия и революция// Литературная газета. 1989, 15 марта.

вернуться

126

Там же.

9
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело