Веселие Руси. XX век - Коллектив авторов - Страница 30

• Предыдущая
• 30/116
• Следующая

Левые революционные теоретики считали пьянство порождением эксплуататорского общества. Правящие режимы преднамеренно спаивают трудящихся, отвлекая их от революционной борьбы. Эта теория найдет впоследствии преломление в культовом советском фильме «Юность Максима».

Одной из насущных проблем, которую пыталась разрешить оппозиция в революции 1905–1907 годов, было спаивание народа государством. Показательно, что Иваново-Вознесенский Совет рабочих депутатов на втором своем заседании в числе первоочередных революционных мероприятий поставил закрытие винных лавок. Данное решение было единодушно поддержано и на массовом рабочем митинге.

Осуждая народное пьянство, лидеры общественной оппозиции сами не чуждались алкоголя. В перестроечные годы советскую читательскую аудиторию шокировала информация, что сам В.И. Ленин, находясь в швейцарской эмиграции, частенько пил пиво. Причем делал это в компании со своими политическими оппонентами, например с главным эсеровским теоретиком В.М. Черновым. Любовница вождя Инесса Арманд принимала ванны из шампанского.

Голоса резкого осуждения народного пьянства раздавались не только из левого, но и из правого лагеря. Резко отзывался о спаивании народа консервативный публицист М.О. Меньшиков. Он призывал обратить внимание на расовое вырождение, связанное с алкоголизмом. Главным социальным бедствием русского народа, наряду с систематическим недоеданием, публицист считал «постепенно растущее алкогольное вырождение нашего простонародья, очень напоминающее то самое алкогольное вырождение, от которого вымирают австралийские и сибирские дикари»[211].

Утверждение, будто евреи спаивают русский народ, традиционно служило одним из главных доводов антисемитской пропаганды в России. Казалось бы, после учреждения государственной винной монополии этот тезис должен был уйти в небытие. Еврейские шинки, существовавшие во времена ревизии Г.Р. Державина в Западнорусском крае, уже давно исчезли. Но стереотип о спаивании русского народа инородцами по-прежнему господствовал в сознании значительной части правомонархической общественности.

С призывом прекратить пьяную жизнь обращался к народу св. Иоанн Кронштадтский: «Восстань же, русский человек! Перестань безумствовать! Довольно пить горькую, полную яда чашу – и вам, и России» [212]. Одним из главных изобличителей пороков пьяной жизни в России конца XIX – начала XX века выступал Лев Толстой. Он полагал, что пьянство несовместимо с принципами христианской нравственности. Будучи максималистом, Толстой вообще отвергал потребление алкоголя в любых дозах. Проблеме пьянства он посвятил ряд статей: «К молодым людям», «Обращение к людям – братьям», «Богу или Мамоне», «Для чего люди одурманиваются?» и др. «И удивительнее всего, – писал в одной из своих работ Лев Николаевич, – это то, что люди гибнут от пьянства и губят других, сами не зная, зачем они это делают. В самом деле, если каждый спросит себя, для чего люди пьют, он никак не найдет никакого ответа… И что же? И не вкусно вино, и не питает, и не крепит, и не греет, и не помогает в делах, и вредно телу и душе – и все-таки столько людей его пьют, и что дальше, то больше. Зачем же люди пьют и губят себя и других людей?.. «Все пьют и угощают, нельзя же и мне не пить и не угощать», отвечают на это многие, и, живя среди пьяных, эти люди точно воображают, что все кругом пьют и угощают. Но ведь это неправда… Не все пьют и угощают. Если бы все пили и угощали, то жизнь сделалась бы адом, но этого не может быть потому, что среди заблудших людей всегда были и теперь есть много разумных, и всегда были и теперь есть много и много миллионов людей непьющих и понимающих, что пить или не пить – дело не шуточное. Если сцепились рука с рукой люди пьющие и наступают на других людей и хотят споить весь мир, то пора и людям разумным понять, что и им надо схватиться рука с рукой и бороться со злом, чтобы и их детей не споили заблудшие люди» [213].

В другом своем произведении Толстой сравнивал пристрастие народа к пьянству с поклонением Мамоне: «Огромные пространства лучших земель, на которых могли бы кормиться миллионы бедствующих теперь семей, заняты табаком, виноградом, ячменем, хмелем и, главное, рожью и картофелем, употребляемыми на приготовление пьяных напитков: вина, пива и, главное, водки. Миллионы рабочих, которые могли бы делать полезные для людей вещи, заняты приготовлением этих предметов. В Англии высчитано, что одна десятая всех рабочих занята приготовлением водки и пива. Какие же последствия от приготовления и употребления табака, вина, водки, пива?.. Редкий вор, убийца совершает свое дело трезвым. По записям в судах видно, что девять десятых преступлений совершаются в пьяном состоянии… В некоторых штатах Америки, где совсем запрещено вино, ввоз и продажа всяких пьяных наркотиков, преступления почти прекратились: нет ни воровства, ни грабежей, ни убийств, и тюрьмы стоят пустые…» [214]. Что же дает человеку употребление спиртного, – вопрошал Л.Н. Толстой, и сам же давал ответ: «Самое ужасное последствие пьяных напитков – то, что вино затемняет разум и совесть людей: люди от употребления вина становятся грубее, глупее и злее» [215].

Вино, по мнению великого писателя, употребляется для того, чтобы заглушить голос совести. «Спирт, – гласил общий вывод Толстого, – так же консервирует душу и ум пьяницы, как он консервирует анатомические препараты». Толстовцы в России начала XX века были, по сути, главными продолжателями традиций трезвеннического движения.

Основным вопросом дискуссии среди сторонников борьбы с пьянством была степень радикальности антиалкогольных мероприятий. Одни из представителей трезвеннической мысли ратовали за введение «сухого закона», другие – за уменьшение доз потребления. С критикой последнего проекта выступил видный российский физиолог Н.Е. Введенский. «Установить какие-либо нормы потребления, – писал ученый, – говорить о том, какие дозы могут считаться «безвредными», а какие уже вредными организму, – все это вопросы в высшей степени условные и иллюзорные. Между тем подобными вопросами стремятся отвлечь внимание от разрешения практических вопросов по борьбе с пьянством как общественным злом, сказывающимся крайне губительно на благосостоянии народа экономическом и нравственном, на его работоспособности и благополучии»[216].

В 1912 году на базе Психоневрологического института, возглавляемого В.М. Бехтеревым, был учрежден первый в Европе Экспериментально-клинический институт по изучению алкоголизма. Его открытие сопровождалось серьезным скандалом. Медицинская общественность была возмущена программным намерением инициаторов создания института обосновать безвредность и даже целебность умеренного потребления алкоголя. Дискуссия была вынесена в Государственную думу. В официальном обращении И.П. Павлова в Академию наук говорилось, что «институт, ставящий себе непременною целью открыть безвредное употребление значительного количества алкоголя, по всей справедливости, не имеет права именоваться или считаться научным институтом» [217].

Знаменательным событием в общественно-политической жизни России явился I Всероссийский съезд по борьбе с пьянством, проходивший в Петербурге с 28 декабря 1909 года по 6 января 1910 года[218]. Идея проведения антиалкогольного съезда обсуждалась еще в 1903 году. Избранию 447 делегатов съезда предшествовала широкомасштабная подготовительная работа.

Специальные листовки по этому поводу издавала, например, исполнительная комиссия Московского комитета РСДРП. По инициативе Петербургского комитета РСДРП было создано бюро по подготовке к антиалкогольному съезду, постановившее собираться один раз в неделю. Во время третьего совещания, проходившего в помещении воскресной школы, полиция провела обыск и арестовала всех присутствовавших (избежать ареста удалось только А.Я. Предкальну, как члену III Государственной думы). Полиция вынесла запрет профсоюзам проводить подготовку к съезду и обсуждать вопросы о пьянстве и его причинах. Против «трезвенников» возбуждались уголовные дела. «Биржевые ведомости» Риги сообщали, в частности, о раскрытии лифляндской полицией официально неразрешенной властями организации – общества борьбы с пьянством, члены которого были обязаны воздерживаться от спиртного под угрозой крупного штрафа. Но запрещающие постановления не отразились на динамике антиалкогольных выступлений.

• Предыдущая
• 30/116
• Следующая