Сестра (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 92

• Предыдущая
• 92/115
• Следующая

Стрешнев уже сплетни разносил, Ордин — Нащокин, еще с десяток бояр, которым то тут, то там словечко шепнули, дворня, в которую слухи впрыскивались, как глюкоза из двадцатиграммового шприца, тоже взбурлила….

Одним словом, секрет царя и Матвеева, медленно, но верно превращался в 'по секрету всему свету'.

Вопрос стоял иначе. Как будем компрометировать Наталью?

Софья честно хотела опоить ее снотворным и запихнуть в одну кровать с Ираклием. Но грузин был не дураком, протащить его бессознательного в терем было нереально, а сознательно?

На плаху?

Ага, щас!

А вот поговорить с Натальей он мог. И — в нужном ключе. Степан, конечно, не сильно годился для настройки царевича, но… о чем двое мужчин будут говорить в трактире?

Да о бабах!

А ежели аккуратно мысль подкладывать, что все они стервы, и ежели тебя один раз предали, то и второй предадут…

Мало выдать Наталью замуж подальше. Нужно еще, чтобы муж, когда с его любимой случится… случай, не слишком переживал, да и искал не слишком?то.

Но наконец подготовка была закончена и пришел час 'Хэ'.

Наступало холодное январское утро, восемнадцатое января, 1770 год, через пару недель собирались и официальные смотрины устроить… Над Кремлем занимался рассвет.

Софья смотрела в окно.

Если сегодня все пойдет хорошо и правильно — она получит управляемого царя и послушную царицу. Даже если Любушка кого и родит — воспитаем в нужном ключе. Если же плохо…

Монастырь Софью не пугал.

Из него бегают. Да и Алешка ее в беде не оставит. Голову не срубят, а остальное…

Пока мы живы — мы можем надеяться и бороться!

Дверь комнаты скрипнула, без стука вошел Алексей. Выдернул сестренку из кресла и уселся сам. Софья обняла брата за шею, ткнулась носом в плечо.

— Страшно, Алешенька…

— Справимся, Сонюшка. Обязаны.

Софья вздохнула. Вот сколько раз она слышала такое от мужа? Много, очень много. А потом мужа не стало. Не уберегла. Не защитила.

Видит бог, сейчас она бы что угодно сделала, чтобы защитить своих родных. И плевать на порядочность. Пусть она горит в аду, но ее близкие жить будут! А потом пусть судят, кто и как хочет. Но — потом.

— Алешенька, ты все помнишь, что мы должны сделать?

— Да, Сонюшка. Сегодня вечером…

Две головы сдвинулись. Дети тихо зашептались. Хотя… не такие уж и дети?

Наталья нервничала и сильно. Уж два месяца, как живет она в Кремле, свозят сюда девушек со всех концов земли православной, а дело?то и не движется. Царь?то у нее в кармане, а вот царевич…

Алешенька, имя?то какое сладенькое, словно леденец за щекой…

Отец его — нет, не то, а вот Алешенька, чудо синеглазое, с золотыми локонами! А руки какие у него! Небось, как обнимет, к себе прижмет — так и дух зайдется….

Красивый он!

И ласковый, и умный, жаль только, увидеться с любимым, не часто удается. Всего?то разика три и встречались — и то с оглядкой да в темных комнатах. Переговорили да разошлись. И ловила себя Наталья на грешных мыслях. Пасть бы на грудь любимому, устами к устам прижаться… да нельзя. И Алешенька к ней серьезно относится, честь ее до свадьбы бережет, служанку к ней приставили, так ее вскорости заменили на другую, а та — Алешенькиной тетки служанка, так что записочки любимому передавать можно невозбранно, главное имя в них не писать. Да и не надобно имени, когда чувства за каждым словом стоят, из груди рвутся….

Жалко только, что Ульянка заболела, вот уже два дня в жару лежит…

Наталья в зеркало собой полюбовалась… хороша!

И бела, и румяна, с плечи словно мраморные, и косы темные — чем не царица? Сначала, конечно, царевна, а потом уж, как старого царя не станет, так и Алешенька Шапку Мономаха наденет. А она — рядом с ним будет. Поможет, случись что, подскажет….

А то сейчас Алешенька ой не к тем прислушивается, не к тем….

Словно черт принес — дверь скрипнула. И в светлицу проскользнула девочка, при виде которой Наталья тут же встала со стульчика раззолоченного, поклон отмахнула.

— Государыня царевна…

Софья, а это была именно она, чуть улыбнулась.

— Встань, Наташа. Поговорить надобно.

Наталья послушно выпрямилась, уставилась в упор на девочку, а той — хоть бы и что. Стоит, глаза в глаза смотрит насмешливо, словно понимает, что ничего ей Наталья не сделает… эх, хворостиной бы тебя, нахалку!

— Я бы с тобой вообще не разговаривала, да брат мой что?то в тебе нашел. И отец тоже… не знаешь, почему хороших мужчин к дурным девкам тянет?

И глаза темные, насмешливые, жестокие… гадина! Вся в матушку свою!

— Потому как к хорошим им тянуться не дают. Ежели и полюбят мужчины такую, обязательно найдется, кому их свадьбу расстроить. Как Касимовской невесте….

Удар цели не достиг, Софья только улыбнулась насмешливо так, ехидно. А зубки мелкие, белые, как у хищного зверька…

— И то верно. Что там с Ефимией вышло — мне неведомо, мала я еще для этого, а вот что с тобой выйдет…

— Государыня?

Наталья поневоле насторожилась.

— Отец желает о помолвке объявить поскорее. Ты за него замуж пойдешь?

— Вольна ли я в своей доле?

— Хорошо. Так братцу и передам.

— Нет!!!

— тогда вы с братом встречаетесь сегодня, в моих покоях. После вечерни. Знаешь, куда идти?

— Знаю. Но почему…

— Потому что не все слугам доверять можно, а доверенная служанка болеет, — Софья возвела глаза к небу. — И почему Алешке такое непонятливое нравится?

Наталья зашипела, но смолчала. Софья посмотрела на нее и кивнула.

— Так?то. После вечерни за тобой моя служанка придет.

Наталья поклонилась. Но в голове у нее сейчас крутились сплошь черные мысли.

Убила бы наглую девчонку!

Как только замуж за Алексея выйдет — тотчас ее в монастырь отправит! Вот ведь дрянь!

На следующее же утро после свадьбы и отправит!

Софья поставила галочку. Отлично.

Наталья приведена в растрепанное состояние. А нам это и нужно. Основной принцип — если хочешь, чтобы человеку самообладание отказало к вечеру — начинай накручивать его с утра.

А вечером все должно пройти… хорошо.

— Сонюшка, поговорил я со Степаном. Сделано все.

Ванечка морозов появился, словно из?под земли. Софья улыбнулась другу.

— Все хорошо прошло?

— Замечательно.

Вот беда?то, вот огорчение, у Артамошки Матвеева поместье загорелось. Да какое! Рядом с Москвой, дом полыхнул, словно и не было его…

Это, наверное, керосин неправильно хранили.

Ах, не было керосину? Тогда квашеную капусту. Но — неправильно, это определенно. Фролке Разину с ребятами много и не понадобилось. Псам приманку с сонным зельем кинули, людей оглушили, из поместья забрали что поценнее, да и в ночи растворились. Что поценнее — отдали Софье, та заплатила, не скупясь. Кто знает, где еще эти побрякушки пригодятся? Матвеева подставлять надо по полной! Фрол потом лично проверил, чтобы ничего и ни у кого не осталось.

Конечно, Матвееву доложили спозаранок. И конечно, тот помчался проверять, что, кто как… ну, попутного ветра в горбатую спину!

Было, было у Софьи желание встретить его по дороге, да нельзя пока!

Надо бы еще распорядиться девочкам… но Софьины воспитанницы свое дело знали. Уж что?что, а 'накрутить' человека за день — да запросто! Тут страшную историю рассказать, здесь завизжать, что мышь пробежала, коих Наталья, кстати, боялась и не любила, за волосы дернуть больно или уложить их не так…

Методика воздействия на психику в гаремах отработана до тонкости. Пусть такого опыта у девочек еще и не было, но было желание и возможность. Так что к вечеру Наталья себя чувствовала, как натянутая струна. А в царских покоях разворачивался спектакль по полной программе.

Начал его после ужина Алексей Алексеевич.

— Тятенька, дозволь с тобой переговорить?

— Неладное что, сынок?

— Тятенька, нам бы с глазу на глаз…

Рисковали они с Софьей сильно. Но — выбора не было. Никому другому царь не поверил бы. Так что прошли мужчины в царский кабинет и дверь за собой прикрыли. Софья чуть ногти не сгрызла, ожидая конца разговора. Полцарства за жучок! Но подслушать — увы! — не получилось бы. Оставалось только переживать за брата!

• Предыдущая
• 92/115
• Следующая