Аватар (СИ) - Кова Юлия - Страница 64
- Предыдущая
- 64/70
- Следующая
– Лили, ты же знаешь, с Изар у меня не было выбора. Я не мог провалить задание.
– Речь идет не об Изар, – ответила она, – а о том, какой ты сделал выбор.
– И что же выбрала ты? Что ты делаешь с нами?
Лили высвободила свои пальцы:
– А «нас» больше нет. Теперь ты и я должны остаться друзьями. – Она посмотрела на меня в последний раз и ушла.
И я принял это. Я продолжал любить её – и был гостем на её свадьбе. Мучился ревностью – и чуть ли не каждый день ходил к ней и к Игорю в гости. Чтобы убить время на ожидание Игоря, Лили учила меня играть в шахматы. Я надеялся, что рано или поздно, Лили одумается и вернётся ко мне. Придет сама, как всегда это делала. Я ждал её так же, как много лет назад ждал её когда-то Игорь. Я верил, что рано или поздно, но я выиграю Лили своим упрямством и терпением. Но я ошибся. Я перестал её ждать в один самый обычный вечер.
В тот день, пока Лили бегала на кухню, чтобы принести мне кофе, я расставлял на шахматной доске чёрные и белые фигурки. Минут через пять Лили вернулась с двумя чашками в руках. В одной было кофе для меня, в другой – молоко для неё. Я не придал этому значение.
– Вперёд, – сказал я Лили и перевернул доску так, чтобы она играла любимыми белыми. Лили благодарно улыбнулась мне, но украдкой покосилась на часы, точно расчитывала время. – Ну? – поддел её я. – Ходи, или ты боишься?
Лили взяла белую пешку и сделала первый ход. Я сделал ответный. Лили – свой. В шутливой попытке закончить игру и обыграть эту девочку, я обманом утащил с доски её белую королеву. А Лили всё косилась на часы, считая минуты.
– Тебе шах и мат, – сказал я Лили, завершая игру. Лили улыбнулась и склонила голову к плечу. Это жест был пленительным. Но её улыбка была ничто по сравнению с той, когда раздался звонок в дверь и Лили на вопрос Игоря: «Детка, я дома, что тесты?», ответила: «Всё хорошо. Я беременна. И мне кажется, у нас будет девочка».
Лили смешала свою кровь с другим и больше мне не принадлежала. В тот вечер я, проиграв навсегда, унёс с собой белую королеву. И именно в тот день, когда я сидел на автобусной остановке и, пряча лицо в ладонях, спрашивал себя, как мне теперь жить и что мне теперь делать – я встретил девушку. Она окликнула меня, спросила, что со мной. Я что-то соврал. Она рассмеялась. Мы познакомились. Через три месяца я женился на ней. Девушку звали Света...
– 2 –
Вторую часть письма я адресую тебе и ещё одной женщине. Да, я говорю о дочери Лили – Ире Самойловой. Я хочу снять вынужденную печать молчания с уст Саши Фадеева, потому что Ира должна знать правду о своей семье и о своей матери. Но прежде, чем ты и дочь Лили прочитаете это, вы оба должны дать мне честное слово, что вы никогда не будете искать наши с Лили могилы.
Итак, с чего же начать рассказ про то, что привело к нашей смерти?
Наверное, с того дня, когда 11 октября 1923 года в египетском городе Эль-Файюм родился мальчик. У него были синие глаза. Мать и отец назвали сына Лейсом. Мальчика ждало блестящее будущее. Его родителям принадлежала добрая половина Египта: корабли, гостиницы, фабрики, прииски. Это было настоящее богатство, «добрые старые деньги», как сейчас говорят. Предание семьи Эль-Файюм гласило, что старшая ветвь мужчин рода происходила из колена Вениаминова. Может быть, это так. А может быть – и неправда. Но – как бы то ни было – на протяжении почти двух тысяч лет род имел тотем волка, а истинные наследники рождались с «вольчими» глазами. Но не жёлтыми, с отливом солнца и меди, а – ярко-синими. К тому же, старшая ветвь рода Эль-Файюм всегда поддерживала христианскую церковь.
За несколько месяцев до того, как единственному наследнику рода – синеглазому Лейсу – должно было исполниться семнадцать, в Египет пришла Вторая мировая война. Это было в сентябре 1940 года. Именно тогда Муссолини приказал находящимся в Ливии итальянским войскам вторгнуться в Египет, контролируемый Великобританией. Немного позже в страну вошёл Африканский корпус Гитлера, поведший удачное контрнаступление к Нилу, вглубь Египта. За несколько дней до того, как пал город, в котором на тот момент и обосновалась семья Эль-Файюм, отец Лейса успел перевести большую часть капитала в «Barings Bank» – старинный и самый надежный до 1995 года банк Великобритании. Потом отец Лейса приказал увезти своего единственного сына в Каир, доверив его младшей ветви рода – Эль-Каед. Отец Лейса также передал телохранителям сына шифры от банковских счетов, коды и тайну рода. Доступ к банковским счетам Лейс должен был получить в день своего совершеннолетия.
Итак, Лейса увезли в Каир, а его родители и некоторые представители младшей ветви семьи остались в городе, оккупированном Гитлером. Первыми от солдат генерала Роммеля погибли те, кого сейчас называют хашашинами. Это и были телохранители семьи Эль-Файюм, представители младшей ветви. Но кто-то из них выдал тайну, и нацистам удалось добраться до родителей Лейса. Нацисты убили их в июле сорок второго. По воле Гиммлера, откровенного мародёра, прячущегося под личиной истового искателя реликвий, фашисты пытались получить доступ к спрятанным в Александрии мощам Марка Евангелиста. Но ещё больше нацистов интересовал золотой прииск семьи и шифры к счетам в банках Англии.
25 июля 1942 года девятнадцатилетний Лейс узнал, что его родителей пытали и расстреляли. На следующий же день мальчишка исхитрился обмануть своих телохранителей и сбежал из Каира в Эль-Аламейн. Чтобы его не нашли, Лейс Эль-Файюм «потерял» свои документы и изменил своё имя. Он назвался Лейсом Файом. Потом Лейс добавил себе еще один год и записался в солдаты. Лейс воевал с гитлеровским корпусом на территории Объединенной Арабской Республики, чуть позже – в Восточной Европе, а потом присоединился к частям РККА. В 1943 году Лейс был тяжело ранен, и его отправили в московский госпиталь. От нечего делать, двадцатилетний мальчишка принялся учить русский язык. Главный врач госпиталя познакомил его со своей дочерью. Девушку звали Марина Абрамова, и она была переводчицей. Врач думал, что его дочь научиться говорить на арабском. Врач ошибся: Лейс усовершенствовал русский. А дочь врача влюбилась в него. Лейс вернулся за этой девушкой ровно через четыре года. Ради той, что он любил, Лейс Файом остался в Москве. Потом Лейс стал Леонидом и после окончания войны начал работать в Министерстве государственной безопасности. В конце 50-х у них с Мариной родился единственный сын, Игорь.
Примерно в то же время в Москве в родовитой семье Самойловых родились две девочки – Ева и Лили. Их предками были учёные и врачи. Будущие отец и мать девочек встретились в пятидесятом году, в лётном училище. Они погибли месте 17 октября 1958 года в результате авиакатастрофы пассажирского «Ту-104». Самолёт рухнул вниз из-за недостатков в конструкции. Вместе с отцом и матерью девочек на небо ушли еще семьдесят восемь человек. Одна из самых страшных катастроф, произошедших в истории гражданской авиации СССР, погребла навсегда тайну их смерти.
Родственники семьи не смогли взять девочек к себе. Так сестры-близняшки были признаны сиротами и оказались в Доме ребенка. Этот дом был построен в начале 50-х в Москве, в Петровском парке, рядом с Ленинградским проспектом. Через три года на соседней, с парком, улице, названной в честь летчика-испытателя Серёгина, получили квартиру Леонид Файом и Марина Абрамова. На тот момент старшая из сестер, Ева «умерла». На самом деле (как позже призналась мне Лили) директор детского дома на свой страх и риск подделала документы и отдала Еву своей близкой родственнице. Та была послушницей в монастыре. На момент «смерти» Евы, Лили ещё оставалась в детском доме. За неделю до того, как директор детдома готовилась таким же образом «передать» Лили своей родственнице, в детский дом пришла супружеская пара. Супруги хотели взять к себе на воспитание ребёнка. С матерью и отцом пришёл их сын, Игорь. Игорь выбрал сероглазую девочку. Через двадцать лет Игорь на ней женился.
- Предыдущая
- 64/70
- Следующая
