Убежище. Дневник в письмах (др.перевод) - Франк Анна - Страница 57

• Предыдущая
• 57/71
• Следующая

После мягкой зимы снова наступила роскошная весна, апрель стоит поистине чудесный, не слишком жаркий и не слишком холодный, кое-когда выпадают дожди. Наш каштан уже довольно зеленый, там и сям даже появились свечечки.

В субботу Беп побаловала нас четырьмя букетиками цветов: три букетика нарциссов и один – гиацинтов, специально для меня. Менеер Кюглер все лучше снабжает нас газетами.

Мне пора заниматься алгеброй, до свиданья, Китти.

Мое сокровище!

(Так называется фильм с участием Дорит Крейслер, Иды Вюст и Харальда Паульсена!)

Что может быть прекраснее на свете, чем из открытого окна смотреть на природу, слушать пение птичек, ощущать солнце на своей щеке и держать в объятиях милого юношу? Как спокойно и надежно я чувствую себя, когда он обнимает меня, когда мы молча прижимаемся друг к другу; тут не может быть ничего плохого, раз я так спокойна, значит, все хорошо. Только бы нам никто не мешал, даже Муши.

Дорогая моя Китти!

Вчера я лежала в постели, у меня болело горло, но мне это еще вчера надоело, а жара у меня нет, и сегодня я встала. Тем более что горло уже «почти не болит».

Вчера, как ты, вероятно, уже знаешь и без меня, стукнуло пятьдесят пять нашему фюреру. Сегодня исполнилось восемнадцать ее королевскому высочеству наследной принцессе Елизавете Йоркской. По Би-би-си передавали, что она еще не объявлена совершеннолетней, как обычно водится в королевских домах. Мы обсудили, какому принцу достанется в жены эта красавица, но не нашли подходящего; зато, возможно, ее сестра, принцесса Маргарита-Роза, заполучит бельгийского наследного принца Бодуэна!

У нас здесь одна напасть за другой, только мы успели укрепить входные двери, как вновь напомнил о себе Ван Маарен. По всей вероятности, он украл картофельную муку и теперь хочет свалить вину на Беп. Вполне понятно, что Убежище снова в смятении. Беп вне себя от ярости. Не исключено, что Кюглер теперь организует слежку за этим беспутным типом.

Сегодня утром у нас побывал оценщик с улицы Бетховенстраат. За наш ларь он дает 400 гульденов, все остальное тоже оценил, с нашей точки зрения, слишком низко. Я хочу обратиться в «Принц», не поместят ли они одну мою сказку, конечно, под псевдонимом. Но все написанные мною сказки слишком длинные, так что вряд ли моя затея удастся.

До следующего раза, darling[47].

Милая Китти!

Уже дней десять Дюссел снова не разговаривает с Ван Дааном, только из-за того, что после взлома мы приняли кучу новых мер предосторожности. Одна из них состоит в том, что Дюсселу нельзя больше по вечерам спускаться вниз. Каждый вечер в полдесятого Петер вместе с менеером Ван Дааном совершают последний обход, и после этого спускаться вниз запрещено. Начиная с восьми вечера в уборной нельзя спускать воду, и по утрам после восьми тоже. По утрам окна открываются только после того, как в конторе Кюглера зажигается свет, а по вечерам больше нельзя вставлять палочки под рамы. Вот из-за этого-то и надулся Дюссел. Он утверждает, что Ван Даан его оскорбил, но, даже если и так, виноват только он сам. Он говорит, что скорее может прожить без пищи, чем без свежего воздуха, и что нужно все-таки что-то придумать, чтобы можно было открывать окна.

– Я поговорю об этом с менеером Кюглером, – сказал он мне, а я ответила, что такие вопросы должен решать не менеер Кюглер, а все вместе.

– Все здесь делается за моей спиной, тогда я поговорю об этом с твоим отцом.

Теперь ему нельзя также сидеть в конторе Кюглера по субботам и воскресеньям, потому что, если шеф фирмы «Кех» надумает прийти, он может его услышать. Но Дюссел не подчинился и спустился вниз. Ван Даан пришел в ярость, а папа отправился поговорить с Дюсселом. Разумеется, Дюссел опять наплел ему с три короба, но на этот раз номер не прошел даже с папой. Теперь и папа старается как можно меньше разговаривать с Дюсселом, потому что Дюссел его обидел, ни я, ни кто другой из нас не знает как и чем, но, вероятно, обидел очень сильно.

И, как на грех, на следующей неделе у этого недотепы день рождения. Праздновать день рождения и ни с кем не разговаривать, дуться и принимать подарки – как можно это сочетать?

Состояние менеера Фоскёйла резко ухудшилось, у него уже больше десяти дней температура около сорока. Врач считает его безнадежным, предполагается, что рак добрался до легкого. Несчастный, как бы я хотела ему помочь, но тут помочь может один только Бог!

Я написала забавный рассказ, он называется «Бларри открывает мир» и пришелся весьма по вкусу троим моим слушателям.

Я до сих пор сильно простужена, заразила Марго и родителей. Только бы не подхватил заразу Петер, он требовал, чтобы я его поцеловала, и назвал меня своей Эльдорадо. Так сказать нельзя, глупый мальчик! Но все-таки он милый!

Милая Китти!

Сегодня мадам встала не с той ноги, ноет и ноет: ах, она простужена, ах, ей хочется конфет, ах, как надоело все время сморкаться. Потом ворчит, что солнце не сияет, что союзники все не высаживаются, что нам нельзя смотреть в окна и т. д. и т. п. Мы не выдержали и стали ужасно смеяться над ней, и, видно, все было не так уж плохо, потому что она тут же сама засмеялась вместе с нами.

Сейчас я тебе напишу рецепт приготовления нашей картофельной запеканки, видоизмененный в связи с отсутствием лука.

Взять очищенную картошку, измельчить в овощерезке, добавить государственную муку и соль. Форму для выпечки или огнеупорную посуду смазать изнутри парафином или стеарином, полученную массу запекать в течение 2,5 часов. Подавать с испорченным земляничным компотом. (Лука, а также жира ни для теста, ни для смазывания формы в наличии не имеется.)

Я сейчас читаю книгу «Император Карл V», написанную неким профессором Геттингенского университета; он работал над этой книгой сорок лет. За пять дней я прочла пятьдесят страниц, больше прочитать невозможно. В книге 598 страниц, можешь вычислить, как долго я буду ее читать, а ведь есть еще вторая часть! Но – очень интересно…

Чего только не узнает школьница за один день, взять хоть меня. Сначала я переводила с голландского на английский отрывок о последней битве Нельсона. Потом занялась Северной войной (1700–1721): Петр Великий, Карл Двенадцатый, Август Сильный, Станислав Лещинский, Мазепа, фон Гёрц, Бранденбург, Западная Померания, Восточная Померания и Дания плюс хронология. Затем перенеслась в Бразилию, прочитала о табаке из Баии, о перепроизводстве кофе, о полуторамиллионном городе Рио-де-Жанейро, о Пернамбуку и Сан-Паулу, а также о реке Амазонке. О неграх, мулатах, метисах, белых, о более 50 % неграмотных и о малярии. Поскольку оставалось время, я еще быстро пробежала глазами одну родословную. Ян Старый, Вильгельм Лодевейк, Эрнст Казимир I, Гендрик Казимир I, куча народу и, наконец, маленькая Маргрит Франциска (родилась в 1943 году в Оттаве).

Двенадцать часов: в мансарде учебный цикл продолжался – настоятели монастырей, пасторы, священники, папы римские… уф! И так до часу.

После двух несчастный ребенок (гм-гм) уже снова засел за работу, теперь на очереди были обезьяны узконосые и обезьяны широконосые. Китти, а ну ответь быстро: сколько пальцев на ногах у бегемота?

Далее следует Библия: Ноев ковчег, Сим, Хам и Яфет. Потом Карл Пятый. У Петера читаем «Полковника» Теккерея по-английски. Потом я спрашиваю у него французские слова, затем – сравнение Миссисипи с Миссури.

• Предыдущая
• 57/71
• Следующая