Том 20. Дни печали мисс Халагген - Чейз Джеймс Хедли - Страница 51

• Предыдущая
• 51/100
• Следующая

Флинн познакомился с ним в тюрьме и после освобождения привел к мамаше. Она сразу же смекнула, как важен в банде такой человек. Всегда иметь под руками врача, да еще хирурга, это было отлично. Не нужно больше беспокоиться, если кого-нибудь из ее мальчиков ранят. Она следила за тем, чтобы у дока всегда было спиртное, а ему больше ничего и не было надо.

— Сейчас главное не допустить ошибки, — начала она. — Я распущу слух, что это банда Райли похитила девчонку, и раньше или позже этот слух дойдет до полиции. Они начнут поиск и обнаружат, что Райли и его люди исчезли. Тогда они поверят, что похищение — его рук дело. — Она улыбнулась и оборвала бахрому на кружеве. — И пока они его не откопают, а будь уверен, это случится не скоро, все будут думать, что это именно они похитили мисс Блендиш. Мы же останемся в стороне.

Док сел и закурил сигарету. Его движения были замедленными, а опухшее от алкоголя лицо выглядело озабоченным.

— Я не люблю похищений, — покачал головой он. — Это федеральное преступление… Мне жаль малышку и ее отца. Это мне совсем не нравится…

Мамаша улыбнулась. Из всех членов банды лишь док осмеливался высказывать свое мнение и порицать то, что ему не нравилось. Мамаша разрешала это ему. Он был единственным, с кем она могла обсудить дела, посоветоваться.

— Ты старый сентиментальный чудак, док, — насмешливо проговорила она. — У этой девушки было все, что она хотела. Теперь пусть немного пострадает. У ее отца много денег, ему тоже не помешает пострадать. Мы с вами много страдали. Это иногда полезно — пострадать.

Конечно, она не вернется к отцу, когда мы получим выкуп. Мы избавимся от нее, она слишком много знает.

Док беспокойно зашевелился в кресле.

— Я не люблю таких вещей, но, полагаю, имею право сказать свое мнение. — Он опорожнил бокал виски и налил еще. — Это большой куш, но мне не нравится вся эта история.

— Тебе понравятся деньги, когда ты их получишь, — цинично заявила мамаша.

Док несколькими глотками прикончил виски.

— Меня уже давно перестали интересовать деньги. Есть одна вещь, которую я должен вам сказать, мамаша. Слим очень странно вел себя с этой куколкой. Очень странно.

Толстуха бросила на него быстрый взгляд.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я всегда был уверен, что женщины не существуют для Слима. Вы ведь сами об этом говорили?

— Да, и я очень этим довольна. Он и так доставляет массу хлопот. Не хватало, чтобы их прибавилось из-за какой-то вертихвостки.

— Он заинтересовался девушкой, — многозначительно проговорил док. — Я никогда не видел, чтобы он вел себя подобным образом. У него был восторженный вид, как у малыша, когда к тому приходит первая любовь. Очень неприятно, но мне кажется, у вас будет много хлопот по этому поводу.

Черты лица мамаши одеревенели, глаза засверкали.

— Надеюсь, ты шутишь?

— Ничуть. Когда вы увидите их вместе, поймете, что я прав. Он хотел отдать ей бриллиантовое колье. Оно и сейчас у него, не забывайте.

— Я этого не забываю, — зло ответила она. — Он отдаст его мне, когда я этого захочу. Ты действительно думаешь, что он увлекся девушкой?

— Я в этом уверен.

— Ничего. Я наведу порядок! Не хочу, чтобы в этом деле была игра с женщинами.

— Не будьте так уверены в себе, — предостерег ее док. — Слим опасен, и он может пойти против вас. Мне трудно с вами, мамаша, но вы никак не можете понять, что он ненормальный…

— Замолчи! — крикнула она. — Я не хочу слушать подобные глупости. Слим совершенно нормален, и я знаю, как обращаться с ним. Не будем говорить на эту тему.

Док пожал плечами и налил новую порцию виски. Его щеки стали пунцовыми. Нужно было совсем немного, чтобы свалить его с ног.

— Не упрекайте меня потом, что я не предупреждал вас.

— Я хочу, чтобы ты написал письмо Блендишу, — сказала мамаша, меняя тему разговора. — Напишешь, чтобы он положил деньги в белый чемодан. Потом он должен послезавтра дать объявление в «Трибьюн», что есть для продажи черные очки. Это будет означать, что деньги готовы. И подробно объясни ему, что будет с его дочерью, если он будет вести нечистую игру.

— Я понял, — ответил док, выходя из комнаты.

Мамаша некоторое время неподвижно сидела в кресле, размышляя. То, что сказал док, расстроило ее. Если Слим действительно заинтересовался этой девушкой, то чем скорее она избавится от нее, тем будет лучше. Она пыталась внушить себе, что док ошибся. Слим всегда инстинктивно боялся женщин. Она была уверена, что Слим до сего времени не имел их. Но…

Она встала.

«Будет лучше, если я сама поговорю с ним, — решила она. — Я возьму у него колье, но нужно быть осторожной».

Она поднялась на второй этаж, где находилась комната Слима. Тот лежал на кровати в брюках и нижней рубашке. В его костлявых пальцах переливалось бриллиантовое колье. Однако едва появилась мать, украшение исчезло с непостижимой быстротой. Как ни ловок был Слим, мамаша заметила это, но не подала виду.

— Чего это ты валяешься на постели? — спросила она. — Устал?

Слим бросил на нее ядовитый взгляд. Мать иногда раздражала его глупыми вопросами.

— Да, я устал и не хотел слушать ваши тары-бары внизу.

— Мы говорили о деле, — сухо возразила она. — Мы станем богатыми, Слим. Эта девушка принесет нам кучу денег.

Лицо Слима прояснилось, постоянная недоверчивость исчезла.

— Где она?

Мамаша впервые посмотрела на сына более внимательно. Такого с ним еще не случалось, а выражение, увиденное на лице сына, ей совсем не понравилось. Пришлось признаться, в конце концов, что док был прав. Этот дурак увлекся, а она никогда не считала его способным на это.

— Заперта на двойной замок, — грубо ответила она.

— Она красивая, правда, ма? — спросил он по-ребячески. — Я никогда не видел такой девушки. Какие у нее волосы!

— Красива! — проворчала мать. — Тебе-то что от этого? Такая же, как и другие.

Слим удивленно повернул голову.

— Ты думаешь, о чем говоришь? — воскликнул он. — Ты что, ослепла? Что с тобой случилось? Ведь она потрясающая! Если ты этого не замечаешь, значит, ты слепа! — Он запустил пальцы в свои длинные волосы. — Можно подумать, что она сошла с картинки в книжке! Я хочу ее сохранить. Возьмем деньги и сохраним ее! У меня никогда не было девушки. Она будет моей…

— Ах, так! — возмутилась мать. — Ты думаешь, она захочет тебя? Посмотри на свою рубашку… на руки… они отвратительны, грязные. Ты воображаешь, что такая куколка может обратить на тебя внимание?

Слим опустил глаза на руки и внезапно потерял обычную самоуверенность.

— Может быть, я могу помыться? — нерешительно проговорил он. Похоже, такая мысль прежде никогда не приходила ему в голову. — Я могу надеть чистую рубашку.

— У меня нет времени на болтовню, — грубо оборвала она сына. — Я хочу колье.

Слим склонил голову набок и пытливо посмотрел на мать, потом вытащил колье и начал крутить его меж пальцев.

— Оно красивое, да… Но не для тебя. Я его сохраню.

Я тебя знаю: стоит этим камушкам попасть в твои руки, как ты тут же их продашь. Ты только и думаешь о деньгах… Я отдам его той, которой оно принадлежало.

Мамаше следовало сдержаться, но гнев ударил ей в голову.

— Дай его сюда! — потребовала она, протягивая руку.

Слим соскочил с кровати, не спуская глаз с матери.

— Я оставлю его у себя!

Положение становилось совершенно необычным. Удивление мамаши было так велико, что на мгновение она даже растерялась. Но тут же ее захлестнула волна ярости. Она шагнула к Слиму, сжав свои могучие кулаки.

— Чертов сын! Ну-ка отдавай, или я надеру тебе уши! — рычала она. Ее покрывшееся красными пятнами лицо исказили конвульсии.

— Стой! — нож мгновенно оказался в руках Слима. Он втянул голову, и его маленькие злобные глаза уставились на мать. — Стой!..

Мамаша резко остановилась. Отпрянув, она глядела на узкое, полное ненависти лицо, на горящие адским огнем желтые глаза и вспомнила предостережение дока. Дрожь пробежала у нее по спине.

• Предыдущая
• 51/100
• Следующая