Самый дождливый октябрь - Комарова Ирина Михайловна - Страница 4

• Предыдущая
• 4/54
• Следующая

– Договор на оплату через бухгалтерию должен был пройти, – мягко подсказал Гоша.

– Вы думаете, Изабелла Константиновна к этому безобразию причастна? – озабоченно нахмурил брови Черников. – Нет, это вы зря. Она на пенсии уже, такая, знаете, старушка… Подрабатывает у меня, внуку на учебу. Лоботряс, в институт на бюджетное отделение не прошел, пришлось на коммерческое поступать.

– Любит, значит, внука. А у мальчика нет привычки, к бабушке на работу заглядывать?

– Н-не знаю, я его ни разу не видел. Я понимаю, о чем вы думаете, но нет, вряд ли. Изабелла Константиновна – женщина серьезная, старой закалки. Не думаю, что у нее есть привычка обсуждать с домашними дела на работе.

– Хорошо. Еще кого-нибудь, не вспомните?

Черников задумался, потом покачал головой.

– Сам я никому о новой серии не говорил. Если только, кто случайно узнал? Но я кабинет открытым не держу, и документы у меня просто так не валяются. Нет, кроме этих… сколько их? Ага, кроме этих пяти человек, просто не представляю, кто мог знать про диск.

– А вы? – обратился шеф к Надежде Николаевне. – Вы никому о диске не рассказывали?

– Нет, – коротко ответила она.

– Подумайте. Разговор мог идти о чем-то другом, и между делом, случайно… Могло такое случиться?

– Нет, – так же коротко и уверенно повторила Черникова. – Я не могла ничего никому рассказать, ни случайно, ни между делом. Я просто не знала о существовании этого диска.

– Не знали? – бестактно удивился Гоша.

– Конечно. Мы не обсуждаем рабочие дела.

– У Нади свой бизнес, художественный салон, – поторопился объяснить Петр Кириллович. Мне показалось, что ему было немного неловко. – Я в ее проблемы тоже не вникаю.

Я не сдержалась и слегка покачала головой. «Высокие отношения», ничего не скажешь! Дела они не обсуждают. Интересно, а о чем-нибудь другом, разговаривают? И вообще, встречаются дома по вечерам? Или обитают, каждый на своей территории?

– Понятно, – шеф покосился на меня с легким неудовольствием. – А еще кто-нибудь из домашних? Или из людей близких к дому?

– Вы что, предполагаете, что сейф вскрыл мой сын или домработница? – раздраженно спросил Черников. – В таком случае, поздравляю, вы недалеко ушли от нашей доблестной милиции. Они тоже, первым делом, спросили про Володю. А потом, предложили обыскать Лиду.

– Лида, это домработница? – невозмутимо уточнил шеф.

– Да. И я утверждаю, что она здесь совершенно не причем! Лида – кристально честный человек! Ей бы и в голову не пришло заниматься такими… такими… я даже не знаю, как это назвать! Такими подлостями, вот! Тем более, что за три года она могла узнать код и вскрыть сейф так, что этого никто не заметил бы!

Гоша не сводил взгляд с раздраженного клиента, а я сосредоточила внимание на его супруге. Нам с напарником не надо договариваться, все роли давно распределены. Гошка наблюдает за основным выступающим, а я – за сопровождающими лицами. Надежда Николаевна, как мне показалось, возмущения мужа не разделяла. Хотя слушала его заинтересованно.

– Я вас понимаю, – успокаивающе прогудел шеф. – Но согласитесь, если рассуждать непредвзято, интерес сотрудников милиции к вашей домработнице логичен и совершенно естественен.

– А я говорю, что это глупости! Лида у нас три года работает, и за это время у меня носового платка не пропало!

«Никто не станет устраиваться домработницей ради возможности украсть носовой платок хозяина, – подумала я. – Вот хозяйкины драгоценности, это другое дело».

Впрочем, делиться такими мыслями с Черниковым, в данный момент, было неразумно, и я промолчала.

– Если Лида была воровкой, почему она осталась в доме? – продолжал возмущаться Черников. – Очистила бы сейф и сбежала, и мы никогда бы ее не нашли!

– Хорошо, допустим, с одной подозреваемой мы разобрались. А кого вы еще упомянули? Сына?

– И снова, глупости! Я даже не говорю, о том, что он уже две недели, как за границей! Даже если бы он был здесь, любые мысли о его причастности к краже, это верх глупости! Во-первых, Володя достаточно хорошо зарабатывает. Во-вторых, если бы ему понадобились деньги, он не стал бы красть колье матери. Он бы просто попросил у меня, сколько нужно. Я бы ему в десять раз больше дал бы, без всяких разговоров!

– А если ему нужны были не деньги, а именно диск?

– Зачем?

– Мало ли. Вы подозреваете конкурентов в промышленном шпионаже, а это дело грязное. Они могли попробовать подобраться к вам, точнее к информации о ваших новых проектах, через вашего же сына. Шантаж…

– Это я не хуже вас понимаю, – перебил Черников. – Я говорю, зачем Володе брать диск из моего сейфа? У него есть свой экземпляр. Володя и есть тот художник, который разрабатывал дизайн. Я же сказал, что он очень талантливый мальчик.

Несколько секунд шеф молчал, потом сдержанно согласился:

– Да, в таком случае, ему не было нужды вскрывать сейф. Хорошо, вернемся к упомянутым вами людям. Если автора эскизов, вашего сына, мы исключаем из рассмотрения, то остаются только четверо: ваш заместитель, главный технолог, главный бухгалтер и секретарша. Вам не трудно дать на них краткие характеристики? Без особых подробностей, просто, чтобы могли представить себе, что это за люди.

– Обыкновенные люди, – Черников пожал плечами. – Заместитель, Олег Викторович, он у меня и коммерческим директором, очень хороший специалист. Склонен, правда, к усложненным решениям: простые сделки, заказчик-исполнитель, ему мало интересны. То есть по ним он тоже работает, это же наш хлеб с маслом, но без энтузиазма. Предпочитает, когда партнеров много, да со сложно выстроенной схемой взаимозачетов, да с учетом разных дополнительных условий… У меня, признаюсь, иногда от его расчетов голова кругом идет.

– И что, его сложносочиненные схемы работают?

– Как правило, да. Я же говорю, Олег Викторович очень квалифицированный специалист.

– Простите, – вмешался Гоша, – а как фамилия вашего заместителя?

– Хахалев. Олег Викторович Хахалев.

– Спасибо большое, – вежливо поблагодарил Гоша и откинулся на спинку стула, а мы с Бариновым переглянулись. Черников, естественно, мог не заметить раздражения в Гошкином голосе, но для нас, оно прозвучало так же явно, как если бы напарник стукнул кулаком по столу и громко выругался. Баринов подождал немного, давая Гоше возможность задать следующий вопрос, потом продолжил беседу сам.

– Хорошо. А про главного технолога что скажете?

– С ним мне вообще повезло, очень толковый мужик. Серебров его фамилия, Геннадий Васильевич. Поверите ли, он тридцать лет на производстве игрушек! Можно сказать, что не одну, а трех собак съел и щенками закусил. Для него ни секретов, ни вопросов нет. Но Геннадий Васильевич взял отпуск на два месяца и уехал, у него во Владивостоке дочка родила. Так они с женой и сорвались – внучку нянчить.

– Давно они уехали?

– Примерно в одно время с Володей, – он рассеянно посмотрел на потолок, потом энергично кивнул. – Точно, на два дня раньше. Володю мы провожали первого октября, а Геннадий Васильевич уехал в сентябре, двадцать восьмого. Он поэтому диск и просил у меня, чтобы время зря не терять, поработать над эскизами там, во Владивостоке.

– А почему вы не дали?

– Честно говоря, просто не захотел из рук выпускать, – Черников неожиданно очень мило улыбнулся. – Да и человек к внучке поехал, к новорожденной. Что он будет рабочими вопросами голову забивать? Пусть общается с родственниками, успеем мы все решить, когда он вернется.

– Давайте перейдем к главному бухгалтеру.

– Изабелла Константиновна Баголеева. С тех пор, как она у меня работает, я горя не знаю, о проблемах с бухгалтерией просто забыл. Ни с банками никаких сложностей не возникает, ни с налоговой! Я вам так скажу, Изабелла Константиновна для моей фирмы, это просто клад! Сокровище!

– А платите вы ей, тоже как сокровищу? – бестактно поинтересовался Гоша.

Черников важно напыжился:

– Все сотрудники моей фирмы получают достойную заработную плату. А Изабелла Константиновна, еще и особые премиальные надбавки. И поверьте, у нее нет оснований жаловаться на размер оклада.

• Предыдущая
• 4/54
• Следующая