Ассасин - Мелан Вероника - Страница 59

• Предыдущая
• 59/76
• Следующая

— Много.

— Видимо, очень много…

— Очень много.

Он все так же смотрел в сторону. Вдруг накатило ощущение, что я совсем не знаю сидящего напротив человека. Он одновременно притягивал и отталкивал, заставлял всматриваться в непроницаемое лицо, призывал понять, что таится в глубине серо-голубых глаз за невидимым заслоном. Его сила чувствовалась на расстоянии. Обладая уникальной проницательностью и умом, он был способен на странные поступки — иногда холодные и жесткие, иногда откровенно жестокие. А иногда очень мягкие. И я все еще любила его, однако больше ни при каких обстоятельствах не собиралась говорить ему об этом.

Уже пробовала. И повторять не хотелось.

Решение принято. И пусть он помог мне с ловушкой, помог в самый важный момент моей жизни, но наши пути, так или иначе, разошлись. Жаль, что ничего уже не исправить.

— Прости за машину. — Он следил за моим лицом, а я пряталась за равнодушной маской. — Я старалась ездить осторожно, чтобы не помять ее.

— Забудь про машину.

— Хорошо.

— И…

— Что?

— Останься.

Вдруг произнес он, и я застыла.

Стоя возле кровати с приоткрытым ртом, я несколько секунд не могла произнести ни слова. Сердце забилось тяжело, старое лезвие будто провернули, и начавшая было затягиваться рана закровоточила. Зачем он просит об этом… после всего? Чтобы загладить вину? Я покачала головой.

— Тебе не стоит этого говорить. Я не обижаюсь, правда, но незачем.

Рен меня будто не услышал. Повторил тихо и очень искренне:

— Не уходи.

Мне стало больно. Уловив, что он сейчас поднимется со стула, я вскипела:

— Какого черта, Рен? Ведь только сейчас все начало налаживаться! Зачем? Однажды ты уже ясно дал понять, до какого места тебе все мои чувства. Давай не будем повторять это дважды.

— Элли, прости меня.

— Простить тебя за что — за нелюбовь? — я рассмеялась. — Ты ни в чем не виноват, насильно мил не будешь.

— Подожди…

— Нет, Рен, хватит. Позволь мне уйти, я больше не желаю нашего общения — оно тяготит меня.

В серо-голубых глазах застыла боль, но моя собственная обида тоже требовала выхода.

— Поверь, я больше не буду беспокоить тебя в будущем, и надеюсь, что ты сделаешь то же самое. Хватит с нас отношений, ладно? Любви, даже если бы она существовала и у тебя, тоже хватит. Я хочу забыть тебя.

Он опустился обратно на стул и закрыл глаза. А я на деревянных ногах дошла до двери и вышла наружу.

Решение покинуть город пришло неожиданно.

В какой-то момент я просто поняла, что меня больше ничего не держит — ни работа, ни друзья, ни любовь, которая, полыхая, случайно выжгла все достоинства прежней жизни. Перед глазами все еще стоял Рен и то его болезненное выражение лица, которое появилось после моих фраз, но я всячески старалась не думать об этом. С упорством бейсболиста я отбивала вкрадчивые предположения о правдивости его слов — не желала поверить в иллюзию, на которую уже поймалась однажды. Не мог он желать, чтобы я действительно осталась. Не мог он желать, чтобы я осталась, — не после того, что произошло в лесу.

Я тряхнула головой и огляделась по сторонам.

Надо бы позвонить Лайзе, предупредить о моем решении и поблагодарить — она многое для меня сделала. Я взяла трубку и принялась набирать номер. После серии длинных гудков раздался длинный сигнал автоответчика, и жизнерадостный голос подруги оповестил о том, что в связи с временным отсутствием ее дома она просит оставить всю информацию после звукового сигнала, а сама перезвонит при первой возможности.

Что ж, нет так нет.

Я принялась наговаривать сообщение:

— Лайза, это я, Элли. Я хотела сказать тебе спасибо. Если бы не ты, я бы… В общем, все хорошо теперь, Рен приезжал ко мне, он помог. Все случилось вовремя. Поэтому спасибо тебе. — Речь моя звучала путано, но я знала — она поймет. — Лайза, я хочу уехать из Канна, мне тяжело здесь. Я еще не решила, насовсем или нет, может быть, я вернусь через какое-то время, а может, так и останусь в каком-нибудь маленьком тихом городке. Ты не переживай, я сообщу тебе новый адрес и телефон, как только обустроюсь, и тогда ты сможешь приехать. Передай, пожалуйста, большое спасибо Линдеру, он очень помог тогда. В общем, целую. Позвоню еще.

Я положила трубку и принялась собирать чемодан. Переворошив гору одежды, поняла, что не в настроении часами выбирать гардероб, и поэтому скинула в него все, что вошло, а остальное оставила лежать на полу. Бардак вышел знатным — ну и ладно. Если будет желание, уберу позже, а не будет, так никто и не осудит.

Когда компьютер загрузился, я отыскала сайт авиакомпании и наугад выбрала направление. Меня привлекла маленькая отдаленная точка на карте, и я не задумываясь принялась оформлять заказ на ближайший рейс. Получив уведомление о том, что билет будет доставлен прямо в квартиру в течение часа, я откинулась на спинку стула и стала рассеянно смотреть в окно.

Все, можно расслабиться. Скоро я буду далеко отсюда и от бесконечных проблем, от привычных вещей, каждая из которых напоминала о прошлом, — хватит с меня. Не хочу жить ожиданием чуда и тонуть в бессмысленных надеждах. Пора признать истинное положение вещей и смириться с ними. Подыскать новую работу, завести новых друзей, сменить квартиру и найти наконец хорошего доброго парня, с которым будет легко и просто. Не нужен мне больше хищник, когти которого оголяются всякий раз при шаге в сторону, — я вдоволь наигралась с таким.

Тоненький голос внутри моей головы смеялся над моими рассуждениями, уверяя, что я по-прежнему предпочитаю жить в риске и согласна быть наказанной за неподчинение, лишь бы иметь взамен ту умопомрачительную, сводящую с ума любовь, но я отмахнулась от него.

Бред.

Не будет этого — киллерам не дано любить.

Продолжая злиться оттого, что испытываю боль, я поднялась и направилась на кухню — в последний раз вскипятить воду, в последний раз выпить кофе.

Стук в дверь раздался двадцать минут спустя, как раз когда я тащила к ней тяжелый чемодан. Радуясь, что посыльный пришел так быстро, я кинулась в прихожую и… застыла, ошеломленная.

На пороге стоял Рен.

От неожиданности я отступила назад и едва не упала, споткнувшись о ковер.

Он так и не побрился, только бежевая рубашка сменилась черной. Опершись о косяк и сложив руки на груди, он, прищурившись, смотрел на меня.

— Собираешься куда-то?

Я ощетинилась.

— Да. Собираюсь.

— Далеко?

— Туда, где ты меня не достанешь.

Брови Рена приподнялись.

— Я достану тебя везде. Продолжаешь в этом сомневаться?

— Зачем ты пришел?

Наблюдая за тем, как он отталкивается от косяка и делает шаг вперед, я отступила назад.

— Сказать, что ты никуда не едешь.

Я злорадно указала на чемодан.

— Ты ничего не сможешь изменить! Вещи собраны, и я не собираюсь менять планы!

Недобро сверкнув глазами, Рен резко схватил чемодан с пола и легко, будто тот ничего не весил, швырнул в сторону. От удара о стену пластмасса раскололась, и вся одежда высыпалась на пол. Сам чемодан с глухим стуком упал сверху и застыл, покачивая изувеченной крышкой, как беззубым ртом.

Справившись с секундным шоком, я побагровела.

— Ты что себе позволяешь?! — Мой голос шипел, словно горячий воздух, вырывающийся из трубы. — Ты… Думаешь, это остановит меня? Я найду другой…

Не успела я продолжить, когда за спиной гостя вдруг возник невысокий молодой человек в кепке, держащий в руках белый конверт с логотипом «КаннАвиа». Глядя то на меня, то на Рена, посыльный неуверенно переминался с ноги на ногу.

— Простите, вы — Эллион Бланкет? Я принес ваш билет.

Рен медленно обернулся к парню и ласково произнес:

— Давай его сюда.

— Нет! — Я бросилась к Декстеру, но тот уже выхватил конверт из рук изумленного посыльного.

— Иди-иди… — Рен подтолкнул парня прочь. — Дальше мы сами разберемся.

• Предыдущая
• 59/76
• Следующая