Зона зла - Щелоков Александр Александрович - Страница 13

• Предыдущая
• 13/78
• Следующая

– Слушай, Демин, а ты случаем не сам этим балуешься? Инструмент больно похожий.

То была отместка за насмешку в начале разговора.

– Ага, – Демин согласился без возражений. – А вот теперь попробуйте меня придушить.

Он повернулся к полковнику спиной. Тот еще раз осмотрел орудие, встал, накинул струну на шею Демина и потянул на себя концы.

Демин стоял не шевелясь, не выдавая неудобства, а тем более боли. Он не издал ни одного звука. Трубин затянул петлю потуже. Опять никакой реакции. Решив не продолжать опыта, полковник отпустил удавку. Стукнул ладонью о ладонь, словно хотел избавиться от невидимой грязи, прилипшей к ним после держания орудия убийства.

– Здорово, но я не понял. Рассказывай.

Демин повернулся к шефу, снял с плеч струну и отогнул ворот водолазки.

Трубин взял со стола очки, надел, пригляделся. Ткнул в ошейник пальцем.

– Сам придумал?

– Нет, мой батя.

– Что могу сказать? – Голос Трубина звучал уверенно. – Благословляю. Иди, просись добровольцем. Только ни с кем не делись. У слуха скорость больше, чем у звука…

Роль манка в поиске преступника Демин получил.

Если можно считать встречу с собственной смертью удачей, ему повезло на третий день.

После полуночи Демин остановил такси, на котором выезжал на охоту, возле станции метро «Петровско-Разумовская».

Город ночью мало походит на самого себя, и тому, кто видит его только дневным, нелегко бывает узнать обезлюдевшие улицы и площади, затемненные здания, освещенную оранжевым светом перспективу проспектов.

Демину пора было свертывать поиск, но он не торопился возвращаться в центр. Усталость, которая навалилась на плечи к вечеру, уже прожгла. Он разгулялся и с удовольствием воспринимал тишину и покой усыпавшего города. Тишину приятную. Тишину опасную.

Слева от машины процокали каблучки.

Демин повернул голову и заметил женщину.

Она подошла к машине, высокая, белокурая. Длинные вьющиеся волосы мягкими прядями ниспадали на плечи. Тонкая рука с длинными алыми ногтями легла на край двери. На пальце блеснул золотой перстень с большим темным камнем.

– Будьте добры, шеф, подвезите…

Голос звучал слегка хрипловато, и Демин с неудовольствием подумал, что дама либо в легком подпитии, либо простужена.

– Куда вам?

Демин задал вопрос с ленивым безразличием профессионального водилы, чтобы дама почувствовала – какой адрес она ни назови, таксист ехать не согласится.

– В Лианозово сможете?

– Не-е. – Демин для убедительности махнул рукой в противоположную сторону. – Не смогу. Мне в парк пора. План я уже сделал, а парк в другую сторону.

– Шеф, – женщина кокетливо повела плечом, – я заплачу вдвойне. Не жаловаться же мне на вас…

Демин отказался бы и от этого предложения, но час ночи не то время, когда убийцы слоняются по городу в поисках одиноких таксистов. По всем прошлым случаям убийства не падали на время после полуночи. И потом – женщина. В конце концов, роль таксиста надо играть по-настоящему, без дураков. Поправив на голове картуз, Демин удрученно вздохнул.

Дама легкими шагами обогнула машину и устроилась на заднем сиденье. В салоне, забивая запахи курева и бензина, распространился аромат французских духов.

Демин раздраженно поморщился. Он терпеть не мог острые парфюмерные запахи.

Один раз в переполненном пассажирами вагоне метро, жарком и непродуваемом, толпа притиснула его к высокой полной даме. Уже через минуту Демин почувствовал дурноту. Дама отчаянно потела и, борясь с запахами собственного естества, обильно смачивалась духами. Два запаха – ядреного едкого пота подмышек и острой европейской парфюмерии создавали облако бинарного нервно-паралитического газа. На первой же остановке Демин невежливо оттолкнул даму и, едва сдерживая приступ тошноты, вырвался из вагона на платформу. Потом долго хватал ртом воздух, как рыба, извлеченная из воды.

Однако из такси из-за руля не выскочишь. Надо терпеть.

Они поехали.

Демин любил водить машину. Ему казалось, что за рулем он отдыхает. Нервное напряжение не возникало. Желание обгонять и догонять лихачей, спешивших свернуть себе шею, не появлялось. Старушки, по-куриному заполошно перебегавшие дорогу перед капотом, не злили. Садясь за руль, Демин заранее представлял сложности езды по городу. Знал, что все пойдет именно так, как идет всегда.

Лихачи станут проноситься мимо, чтобы подождать его у ближайшего светофора. Они будут втискиваться в ряд перед налетающим в лоб самосвалом и обязательно подрежут тебе нос, а милые бабули обязательно постараются броситься на капот, уверенные в своей ловкости и надежности чужих тормозов.

Однако в этот раз привычное состояние комфорта не возникало. Как бы ни был удобен обруч, сделанный отцом, ошейник всегда остается ошейником, и металл, который сжимал горло рукой диктатуры пролетариата, радости не приносил. И потом, дама за спиной. В другом случае он бы попетушился, стараясь показать себя, поострил. Петушиться перед женщинами ему всегда нравилось, хотя материальные цели, которые стоило бы достигнуть, он ставил перед собой далеко не всегда. В этот раз вдохновение вообще не возникало.

Ко всему дама казалась ему странноватой, слегка чокнутой, что ли. Обычно пассажиры, и в том числе пассажирки, парой слов с таксистом да и перемолвятся. Иногда поворчат на медленную езду – сами перед зеркалом торчат до последней секунды, а потом таксист гони, наверстывай опоздание. Иногда просто заговорят, чтобы скоротать время поездки. А эта упорно молчала. Демин слышал за спиной ее тяжелое сопение и подумал, что у пассажирки либо воспаленные аденоиды, либо насморк.

По Дмитровскому шоссе они доехали до кинотеатра «Ереван», огромной мрачной глыбы из серого бетона. Отгороженное от проезжей части плотным рядом деревьев, здание тонуло во мраке.

– Остановитесь, – попросила пассажирка. – Вот здесь.

Демину это не понравилось: до Лианозова, куда первоначально собиралась ехать дама, они еще не добрались. А место, где она сейчас собралась сойти, было глухим и темным.

– Может, дальше? – Демин сказал это, еще ничего не заподозрив. – Впереди посветлее. Вам же будет удобней.

– Мне удобней здесь.

Голос, еще недавно казавшийся женским, обрел грубое мужское звучание.

Гибкая удавка, тенью мелькнув перед глазами, охватила Демину шею. Крепкие руки стали ее затягивать. Бандит тяжело дышал в затылок запахами несвежего рта.

Сдавить горло Демину убийце не удавалось, но он этого сразу не понял. Весь предшествовавший опыт свидетельствовал о безотказной действенности избранного метода и самого орудия убийства. Стоило лишь потуже затянуть петлю. Он нажал, однако нужного эффекта не ощущалось. Водитель не хрипел, не задыхался, не дергался конвульсивно.

Убийца подналег и потянул удавку изо всей силы. Демин с трудом удерживал голову, чтобы она не запрокинулась на спинку сиденья.

Ногой Демин резко нажал на тормоз. Шины взвизгнули, пригорая на асфальте. Двигатель поперхнулся и заглох. Машина клюнула капотом, остановилась.

Демин выдернул из-под тряпки, лежавшей на переднем сиденье, пистолет. Петля все еще сковывала его движения, и потому, не меняя позы, не пытаясь обернуться, он запрокинул оружие за плечо и нажал на спусковой крючок. Выстрел больно ударил по перепонкам.

Салон заполнился вонью сгоревшей нитроцеллюлозы. Дико заорал, заголосил бандит. Давление на горло ослабело.

Демин рванулся вперед, вырывая концы удавки из ослабевших рук убийцы. Резко обернулся.

«Дама» со сбившимся набок париком полулежала, откинувшись на спинку сиденья.

Демин зажег в салоне свет. Увидел, что на правом плече салатового цвета платья ткань набрякла кровью, стала бурой.

Вытаращив глаза, хватая широко открытым ртом воздух, бандит причитал:

– Не надо! Не убивай!

Демин приставил пистолет к его груди и обыскал. Кроме удавки, иного оружия у убийцы не оказалось.

Так был изловлен трижды судимый бандит и насильник по кличке Причуда. Для таксистов пришло успокоение. Для Демина оно наступило не сразу. Трудно сказать, с чьей подачи началось административное расследование правильности применения оперативным работником личного оружия на поражение.

• Предыдущая
• 13/78
• Следующая