Энактивизм: новая форма конструктивизма в эпистемологии - Князева Елена Николаевна - Страница 3

Конструктивистский подход имеет корни и в философских концепциях, и в представлениях кибернетики.

В философии он восходит к воззрениям Вико, Беркли, Канта. Итальянский философ Джамбаттиста Вико (1668–1744) и ирландский философ Джордж Беркли (1685–1753) пришли к идеям эпистемологического конструктивизма практически одновременно и независимо друг от друга. Удивительным выглядит совпадение, что в 1710 г., когда Беркли опубликовал свой главный философский труд «Трактат о началах человеческого знания», Вико в Неаполе опубликовал свой труд по эпистемологии «De Antiquissima Italorum Sapientia», в котором он приходит к сходным заключениям. Имя Вико вошло в философию, прежде всего, благодаря тому, что он ввел идею историзма, исторического прогресса и циклов в истории, занимал теоретико-познавательную позицию, близкую конструктивизму Человеческому сознанию, считал Вико, доступно только то, что создано самим человеком. Истинным признается только то, что сделано таковым. Поэтому и изучать следует лишь то, как создана вещь, будь то произведение искусства, идея как порождение его сознания, языковая форма. Рациональное знание не затрагивает существующее в реальном мире, но ограничивается только миром опыта, который продуцируется человеком. Только Бог знает, что представляет собой реальность, поскольку он сам ее сотворил. Беркли, со своей стороны, утверждал, что субъекту доступно лишь содержание сознания – идеи, поэтому он может лишь констатировать свое существование. Отсюда его известная формула «esse est percipi» («существовать – значит быть воспринимаемым»). Несмотря на крайний солипсизм, эта позиция имеет нечто общее с взглядами современных радикальных конструктивистов.

В качестве предтечи современного эпистемологического конструктивизма часто называют и имя Иммануила Канта (1724–1804). В. А. Лекторский рассуждает о том, насколько оправданно это причисление, и указывает здесь на явные точки соприкосновения. По Канту, «опыт – это конструкция, это организация субъектом материала чувственности (ощущений) с помощью априорных форм чувственного созерцания и априорных категорий рассудка»[7]. Именно конструкты сознания оформляют опыт, причем то, что недоступно индивидуальному сознанию, является предметом деятельности сознания трансцендентального субъекта.

Поразительно, но конструктивизм встроен в само внутреннее ядро кибернетических теоретических представлений. Кибернетика рождает конструктивизм как свое родное дитя. Конструктивизм является определенным видением мира. А кибернетика, благодаря своим мощным методологическим следствиям, тоже прорывается к философии. Недаром М. Хайдеггер в своем интервью, опубликованном в немецком журнале «Spiegel» в 1976 г., сказал: «Кибернетика является метафизикой атомного века»[8].

С самого начала своего существования, с 1940—1950-х годов (концепции Н. Винера, У. Росс Эшби, Х. фон Фёрстера), одним из центральных ее представлений было представление о циклической причинности. И в синергетике (теории сложных систем, или просто теории сложности), которая является интеллектуальной наследницей кибернетики, представление о циклической причинности выступает в качестве базисного. У Германа Хакена это – циклическая причинность между элементами системы и параметрами порядка как динамическими характеристиками системы на макроуровне: параметры порядка порождены, определены, детерминированы поведением элементов системы и, в свою очередь, подчиняют элементы, накладывают ограничения на их поведение, даже, если угодно, порабощают отдельные элементы. Метафорический образ циклической причинности как фундаментального кибернетического и синергетического представления – змея, которая кусает себя за хвост.

Иной образ этой циклической организации – свойство самоотнесенности, или самореферентности. Как подчеркивает Н. Луман, «понятие самореференнтности означает единство, то, что элемент, процесс, система существуют для самих себя. “Для самого себя” – значит независимо от отношений наблюдения со стороны других»[9]. Любая самоорганизующаяся система неживой или живой природы, природы или общества организует себя, будучи отделенной от окружающего мира (поддержание своей целостности) и встроенной в него, открытой на него (открытость как условие для самоорганизации). Живое существо (живая организация) реализует себя как живая система через производство своих собственных операций. Живая система продуцирует, воспроизводит саму себя (автопоэзис). А равным образом и структуры неживой природы, например структуры в плазме, как обосновывал СП. Курдюмов в своих работах, способны к самодостраиванию, т. е. проявляют свойства, подобные свойствам живого.

Логика рассуждений ведет к соответствующему пониманию человека как наблюдающего и теоретизирующего существа. Наблюдая мир, наблюдатель создает самого себя. Наблюдение создает наблюдателя. Наблюдатель, наблюдаемый процесс и процесс наблюдения образуют неразложимое единство. Нет наблюдения без наблюдателя. Нет языка без носителя языка: язык – и продукт говорящего, и его создатель. Язык творится людьми и творит их. Язык говорит в нас и через нас, строит нас, будучи нашим порождением. Конструируя мир, человек конструирует самого себя. А конструируя самого себя, создавая конструкты в своем сознании, человек конструирует мир. Это – креативный цикл. Это, как говорит фон Фёрстер, gekrümmte Raum, изогнутое пространство, в котором человек, удаляясь от себя, возвращается к самому себе.

Что есть в бытии – это тайна. Тайна бытия приоткрывается только сознанию познающего субъекта, который протаскивает мир через свою собственную душу, преломляя его через конструкты своего сознания. Реальность завуалирована (le reél voilé), как говорит Бернар д’Эспанья, а Вселенная еще не разрешена, как писал Карл Поппер[10]. Природа как рожденная (что этимологически отражается в самом слове «природа») пребывает в рождении, в становлении. Пытаясь проникнуть в природное бытие, человек со своим сознанием вносит в него необратимые и неизбежные изменения, как это показано в неклассической науке, в квантовой механике в первой трети XX в., а далее, в последние десятилетия XX в. – и в нелинейной динамике и синергетике. Человек становится соучастником процесса рождения природы, процесса становления в ней. Становление природного бытия и становление человека и конструктов его сознания – эти два процесса сопряжены. Человек творит самого себя через мир, через его деятельность в мире. Человек и мир, субъект и объект познания находятся в процессе коэволюции.

Представление о циклической причинности, введенное кибернетикой, изначально наложило печать и на само кибернетическое знание. С самого начала, особенно в работах фон Фёрстера, кибернетика строилась не просто как одна из областей знания, но и как знание о знании, как кибернетика кибернетики. Эта кибернетика второго порядка есть эпистемология кибернетики. А равным образом мы можем говорить не просто о синергетике, но и о синергетике синергетики, об эпистемологии синергетики или об эпистемологии познания сложного в бытии, épistemologie complexe (сложной эпистемологии или, точнее, эпистемологии сложного), если употребить терминологию французских ученых Эдгара Морена и Жана-Луи Ле Муаня.

Это замыкание кибернетики на саму себя, как и замыкание синергетики на саму себя, связано с двусторонне направленным, циклическим процессом офилософствования науки и онаучивания философии, отвечающим современной тенденции развития философского знания. Синергетика, будучи трансдисциплинарным направлением научных исследований сложного вообще в окружающем нас мире и в нас самих, выходит за пределы дисциплинарной ограниченности той или иной области естествознания и обществознания и вторгается в философию. В то же время синергетика, имея в качестве жесткого ядра конкретные модели образования и эволюции сложных структур в мире (причем во многих областях даже социального знания они работают на математическом уровне), онаучивает философию, вносит свежую струю в теорию познания. Синергетика и нелинейная динамика как методы исследования когнитивных процессов сближаются с современной когнитивной наукой в целом и неклассической эпистемологией как ее философской составляющей в частности.