Дипломат особого назначения - Щеглов Сергей Игоревич - Страница 62

• Предыдущая
• 62/93
• Следующая

— Я не думаю, что вы дадите мне умереть, — заявил Кагер в ответ на эту тираду. — Довольно тратить время на заведомую ложь! На будущее порекомендую вам лучше согласовывать ваши действия между собой; глупо одновременно лечить умирающего и утверждать, что это не в вашей власти. Мои условия вам известны, теперь я назначаю и срок: два часа с этого момента.

— Лечить? — изумился Олег. — Вас кто-то лечит? Вот еще одно…

Договорить он не успел. Контакт с посланником исчез, сверкающее облако перед глазами рассеялось.

— Твое время истекло, Олег дель Мьяльс!

Шорн высочайший стоял напротив Олега, покачиваясь из стороны в сторону вместе с полом и со всем залом. Оглядевшись, Олег понял, что покачивается как раз он сам: превратившегося в статую демона осторожно поднимали на грубую деревянную повозку.

— Но ты имеешь право еще на один вопрос. Я жду, чужеземец!

Только один вопрос? Что-то вроде предсмертного желания, решил Олег; с посланником все более или менее ясно, пора позаботиться о собственной судьбе.

Шорн вновь покачнулся и стал медленно отдаляться. Олег понял, что повозка тронулась в путь.

— Где мое собственное тело? — быстро спросил он.

— Забудь о нем — оно принадлежит Сиянию. Прощай, чужеземец!

— А вот это уже нарушение! — удовлетворенно констатировал Олег. По местным законам тело могло быть передано Сиянию только добровольно; Олег же никакого согласия на сию операцию не давал. Сложившаяся ситуация становилась таким образом прямым нарушением закона, что по правилам дипломатического корпуса давало Олегу особые полномочия.

Очень вовремя, скептически оценил Олег свои возможности. Как раз когда я ни на что не годен!

В полумрак подземелья хлынул свет. Олег услышал тяжелый скрежет; повозка выбралась из подземелья и оказалась на мощеной грубым камнем площади. Олег мог видеть только сложенную из гигантских глыб стену храма с огромными, уже закрывшимися воротами, через которые он только что выехал наружу; однако многоголосый шум толпы за спиной не оставлял сомнений — казнь свершится здесь и сейчас. Самое время решать, что делать дальше.

Во-первых, разумеется, покинуть это тело, начал прикидывать Олег. Потом — разыскать собственное и вызвать бот; ситуация ни в какие рамки не лезет. В-третьих, вернуть посланника в его тело — интересно, где оно сейчас — усадить в глайдер и — скатертью дорожка. В-четвертых, разыскать Хампа и Герта — если они еще живы, конечно. В-пятых, мотать домой с самым диким за всю историю Корпуса докладом. Что еще? Ну, с демоном они сами справятся…

Справятся?!

Олег мысленно застонал. Демон, вырвавшийся на свободу, пребывал в обычном человеческом теле и был неуязвим для жидкости, превратившей Олега в камень!

Он же их всех сожрет, испуганно сообразил Олег. И, как ни крути, виноват буду я.

Так что в шестых — демон.

Порешив на том, Олег принялся подыскивать подходящее тело. Прямо перед ним не было ни одной живой души; вырастить глаз на затылке не удалось — демон окаменел основательно. Ладно, придется вслепую…

Зрение погасло, уступая место беспорядочным образам чувствования. Олег угодил в мешанину мыслей, желаний и ощущений, и едва не поддался панике — казалось немыслимым совершить харсунг в такой толчее!

Однако привычка взяла свое. Не прошло и нескольких секунд, как ему удалось выделить в людском море одного из служителей и коснуться его сознания. Зрение вновь ожило — Олег смотрел на мир чужими глазами.

Каменная статуя крылатого чудища, ломаемого жуткими судорогами, возвышалась на деревянном помосте. Вокруг копошились служители, пристегивая ее ремнями к сложной поворотной платформе. Над помостом возвышался циклопических размеров диск, напомнивший Олегу циркулярную пилу; похоже, демона собрались распиливать на куски.

Толпа человек в пятьсот гудела за высоким металлическим барьером; по Священной дороге — Олег сразу узнал ее серебрящуюся поверхность — к Храму тянулась живая лента людей и повозок. Весьма многие троухорцы желали посмотреть на побежденного демона.

Интересно, почему они не боятся, подумал Олег. Ведь даже превращенный в статую, демон запросто может пожрать любого из них; и вряд ли смирители Храма способны ему помешать. Или троухорцы и вправду верят, что для пожирания демону требуется смотреть на жертву?

И вывезли меня спиной вперед; что это, казнь или приглашение к завтраку?!

Эта мысль должна была быть смешной; однако Олег с удивлением осознал, что абсолютно серьезен. После секундного замешательства он понял, в чем дело — окаменевшее тело потеряло способность улыбаться, и вместе с ней из мыслей исчезло все смешное.

Сердце Олега остановилось: он вспомнил, что и сами мысли — лишь неощутимые сокращения голосовых связок, слова, замершие на полпути к произнесению вслух! Как только окаменение демона дойдет до гортани, я потеряю и мысли, с ужасом понял Олег.

Это была именно казнь. Демон, превратившийся в статую, не смог бы пожрать и мыши, сохраняя сознание лишь для того чтобы страдать. Да и Олегу пора было думать о спасении.

Служители застегнули последний ремень, и платформа, к которой был прикручен демон, начала со скрипом поворачиваться. Режущий диск над ней дрогнул и стал набирать обороты.

Надо поторопиться, констатировал Олег, и тут же осекся. Куда торопиться? Меняться телами? Да ведь тот, с кем я поменяюсь, не проживет после этого и минуты!

Какой уж тут обмен!

Паника, охватившая Олега, была столь сильна, что несколько секунд он не отдавал себе отчета в своих действиях. Его сознание словно раздвоилось — одна часть в полном замешательстве отступила в тело демона, созерцая разрезанное пополам темно-синее небо и лихорадочно перебирая варианты один другого бредовее, другая же мигом вселилась в тело управлявшего гигантским ножом служителя, остановив казнь, и теперь оглядывалась по сторонам в поисках более подходящего тела.

С точки зрения кодекса, соображала первая, я имею право только на свое собственное тело. А не вселиться ли мне в самого Шорна, подумала вторая — и тут же завопила от боли, сраженная телепатическим ударом.

— Оставь свои кощунственные попытки завладеть чужим телом! — услышал Олег громовой голос. — Ты умрешь в теле демона, ибо таково твое Предназначение!

Канал, еще связывавший Олега с оператором ножа, оборвался, точно перерезанная нить. Невидимый обруч сжал голову, раскаленные иглы вонзились в мозг, требуя спасительной потери сознания.

Смирители, констатировал Олег, отталкивая иглы и неожиданно для себя самого успокаиваясь. Ну ладно, на войне как на войне…

Он пробежал лучом внимания по телу — молнии, скованной в камне. Бешеный вихрь энергии захлестнул разум; черный обруч безмолвия разлетелся на куски. Олег ощутил себя господином доброго десятка тел и захохотал в десять глоток, радуясь вновь обретенной способности смеяться не меньше, чем возвращенной мощи.

— Прочь! — взревел он, вглядываясь в мозаику мира, увиденного сотнями разных глаз. — Вы нарушили свои же законы, насильно похитив у меня тело, и лишь для мольбы о пощаде вам стоит раскрывать рты! — Олег с изумлением слушал собственные слова. — Дайте мне свободу, или никто не спасет вас от демона, перед которым бессильны ваши жалкие души!

О чем это я, подумал Олег, переводя дух; какой еще демон?

Но смирители прекрасно поняли, о чем идет речь. Несколько человек сорвались с мест и бросились бежать; толпа издала вздох ужаса. Олег почувствовал, что никто уже даже не пытается помешать его власти над чужими телами.

Выход из западни был только один — в собственное тело. После проведенной демонстрации силы Олег был почти уверен, что сможет перейти в него на черт знает каком расстоянии; но где оно — вот в чем вопрос!

Пока одна половинка его сознания лихорадочно изобретала способ отыскать неделю назад потерянное тело, Олег методично осматривал окружающих его людей, вселяясь то в одного троухорца, то в другого. Голова гудела от потока ощущений, Олега бросало то в жар, то в холод, в глазах рябило от сотен лиц — непонимающих, блажных, испуганно поднятых к небу. Это занятие надоело Олегу быстрее, чем он надеялся; однако ничего другого просто не приходило в голову. Рассмотрев добрую тысячу человек, Олег потерял всякое представление, где находится и что, собственно, делает; мир-мозаика замедлил свой бег и застыл, обретя былую простоту. Олег обалдело разглядывал последнюю добытую картинку.

• Предыдущая
• 62/93
• Следующая