Дипломат особого назначения - Щеглов Сергей Игоревич - Страница 31

• Предыдущая
• 31/93
• Следующая

Весь этот день Герт рассказывал о еретиках; дорога от этого не стала веселей. Олег посматривал на «хранителей веры» — сегодня они казались обычными средневековыми парнями, возвращающимися с поля; с кольцами в ушах и шрамами на лицах, они шли, изредка переругиваясь, довольные удачным походом и приближением к кабакам Орт-Трита.

После полудня пепелище кончилось. Огонь остановил заболоченный луг, заросший бледной и жалкой травой. За ним потянулся обычный тритский ландшафт — тусклый, плоский как стол: поля, поля, поля с редкими островками деревьев. Пожар, казалось, уничтожил единственный крупный лес в этой прибрежной стране.

— Потом — это третьего дня, как раз в засаду собрались, — все говорил Герт, когда уже начало темнеть, — взяли еще одного; в городе. Выспрашивал дорогу к Расщепленному Дроту и не ответил на святое приветствие. Я ему, обыкновенно — молись, мол, — а он отказался. Все равно, говорит, мне от тебя не уйти. Из благородных, видно; ну и не ушел.

— Допрашивали его? — спросил Олег тупо.

— Не успели — в тот же день к Дроту отправились. Вот вроде и все, — Герт почесал спину, — потом ты был с Багеном. Про него еще могу рассказать, птица известная. Но вы вместе пришли, да и не тот он человек, чтобы с тобой заодно быть. Фанатик!

— Значит, все? — спросил Олег с облегчением. Интуиция подсказывала, что посланника нет среди перечисленных еретиков; разве что последний, которого взяли в городе…

— Как есть все!

— А давно ты служишь монсеньору?

— Второй год — с самого возведения в сан.

— А до того?

— Жил как все, — сказал Герт и отвернулся. Видно, ему не хотелось вспоминать те годы.

До самых ворот замка они молчали.

С холма, где стоял замок, Олег бросил взгляд на город. Все так, как описывал Герт. Грязь, скученность; жалкая, не везде даже каменная, стена по периметру.

В замок они прибыли в самое время. Не успел Герт представить Олега, «знаменитейшего химика и дивинатора, повелителя Огня Ольга дир Дрота», как выяснилось, что монсеньор пирует в большом зале вместе с вершителем Отряда хранителей веры и повелевает вновь прибывшему химику явиться, дабы познакомиться и заодно пройти церемонию очищения.

— Вот и превосходно, — обрадовался Герт, услышав все это от распорядителя, — ступай, очищайся, пристраивайся. Я тебя, если надо, найду.

И с этими словами скрылся, распахнув прямо посреди стены потайную дверь.

Олег, держа рюкзак в руках и на ходу придумывая картинку приличествующего Ольгу дир Дроту костюма, поплелся в зал. Монсеньор оказался высоким, мрачным и равнодушным ко всему рыцарем с брюшком; рядом с ним сидел вершитель Отряда, отец Туринг, симпатичный молодой священнослужитель с бледным лицом затворника.

Он повел с Олегом длинный и умный разговор, не спеша заостряя вопросы; Олег отвечал просто и догматично, постепенно все больше тупея; монсеньор пил вино и вслушивался в их разговор с понимающим видом. Часа через два Туринг добрался до вершины теологических построений официальной религии — догмате о длящемся времени — Олег начал его излагать, и тут монсеньор хлопнул в ладоши.

Появился латник; черный, с закрытым забралом.

Туринг наклонил голову.

Олег ничего не понял, но это только разозлило его — вроде бы все шло нормально, зачем же воин в доспехах?!

Латник мягко толкнул его в спину, Олег встал и сделал несколько шагов, оказавшись перед самым Турингом, который благословил его жестом, похожим на знак Зорро.

Олег склонился по этикету, переводя дух. Потом вернулся на место.

Там его ждал Герт.

— Быстро, — сказал он. — Ты признан. Теперь будешь жить припеваючи… если не забудешь своего обещания.

— А? — переспросил Олег. Он все не мог вернуться на землю из теологической мути длящегося времени.

— Один слиток, как мы договаривались, вперед, — вкрадчиво сказал Герт. — Поиск твоего сообщника потребует значительных расходов!

— А… Как только доберусь до лаборатории… — пробормотал Олег. Он сообразил, наконец, что с ним: отчаянно хотелось спать.

— Так пойдем, — Герт привстал, испрашивая разрешения выйти, на что монсеньор нетерпеливо махнул рукой. — Тебя как раз там и поселят. У нас так принято.

Они вышли в боковой проход — и сразу погрузились в лабиринт коридоров. Герт, конечно, ориентировался в них как дома, Олег же запоминал дорогу и молчал. Они поднялись вверх, перейдя из главной башни в боковую, оттуда спустились по винтовой лестнице, здесь Герт зажег факел, свернул налево и потом долго вел Олега темными проходами.

Лаборатория оказалась высоким круглым залом со сводчатым потолком. Поток воздуха из коридора из забранных решетками отверстий в стенах уходил в дыру в центре потолка, через которую в лабораторию попадал яркий желтый свет, не солнечный, потому что солнце никогда не показывалось над Тритом. Что-то сверху давало этот свет и обеспечивало тягу, и Олег подивился мастерству создателя лаборатории.

— Ну, я пошел, — сказал Герт. — Сделаешь — потянешь за этот рычаг. Я вернусь.

Он указал на торчащий из стены у входа стальной стержень с шариком на конце и вышел. За ним задвинулась каменная плита. Такая, что сразу и не сладить.

Олег не спеша осматривал лабораторию, прикидывая, из чего делать золото, и думал. Чем больше он думал, тем сильнее склонялся к мысли, что посланник в замке. Устроиться сюда проще простого, просчитать вариант с появлением здесь Олега — и вовсе плевое дело. И наблюдать за ним, — а в том, что весь этот бедлам для того и затеян, Олег уже не сомневался, — значительно проще именно в замке. Никакого риска разоблачения — тут человек сто прислуги, охраны и прочего народу. Пока всех прощупаешь… Во-во, оборвал себя Олег. Уже до прощупывания докатился; скоро пытать всех будем — кто тут из вас посланник? Что-то я тороплюсь. Еще шесть месяцев; хочет наблюдать — ради бога, в конце концов, это его право. Подожду.

На одном из столов Олег наткнулся на ворох бумаг. Покрытые корявыми буквами, эти шершавые листы казались чужеродным предметом среди реактивов, тиглей, реторт. Олег просмотрел их — какой-то трактат, сразу не понять, о чем речь. Каббалистические знаки, заумные пояснения… На досуге почитаю, подумал Олег. Сейчас — золото. Вот подходящий кусок.

В груде отбросов он нашел желтоватый слиток. Пощупал — свинец с алхимической примесью. Сойдет. Вытащил из рюкзака линг, выколупнул «вечную» батарейку, подсоединил к слитку. Потом сделал глубокий вдох и сконцентрировался. Атомарная настройка — дело очень тонкое; запустить лавину как надо удалось только через несколько минут.

Теперь можно было убрать батарейку. Слиток потихоньку превращался в золото, в нем неслышно кипели ядерные реакции; вырвись энергия хоть на миг наружу, этот кусок металла стал бы атомной бомбой; но наложенная структура работала нормально. Слиток пофыркивал, выпуская лишние элементарные частицы в виде атомарного водорода. Олег отошел в дальний угол лаборатории — среди отходов были и электроны, то бишь бета-излучение, — и ждал там, переводя дух после концентрации.

Потом снова взялся за трактат. Золото надо будет переплавить, рыхлое получится, подумал он, и тут же удивился — почему такая хорошая бумага? Белая? Странно для этого технического уровня… Потом, продираясь через лес символов, стал вчитываться в суть.

Это был дневник лабораторных опытов. Велся он по всем правилам, аккуратно, систематически, и опыты были совсем неплохие — Олег даже присвистнул. Органический синтез, щелочные металлы, спирты. Гм, сказал Олег себе, понятно, отчего химик был заподозрен в ереси.

Он перевернул страницу. В глаза бросился написанный нетвердой рукой отрывок, несколько строчек на незнакомом языке… На незнакомом?!

Олег выпрямился. Ведь это же…

«Ты, читающий, если ты помнишь, кто ты… нашей встрече не суждено состояться… истина скрывается, разбивая ряды ее искателей… у нас ничего не вышло, пусть повезет другим… не держи зла на обитателей замка и не убивай никого!»

Латынь, констатировал Олег, прочитав последнюю строчку. Немного искаженная латынь. Вот так так.

• Предыдущая
• 31/93
• Следующая