Возьми мое сердце - Басби Ширли - Страница 26
- Предыдущая
- 26/77
- Следующая
Фэнси нахмурилась. Какое счастье, что Эллен не влюблена в Джонатана! Он определенно ведет какую-то непонятную игру. В Лондоне он был совсем другим: респектабельным джентльменом, увлеченным Эллен, но едва они ступили на берег Америки, все внезапно изменилось… Фэнси озабоченно закусила губу. Она уже не могла думать о Джонатане так же хорошо, как раньше, и его действия вызывали все больше вопросов и подозрений. Неужели она ошиблась, неправильно оценила его характер и намерения? Неужели он, как Эллен, разочаровался и полюбил другую? Фэнси похолодела: вдруг Джонатан относится к ней не только как радушный хозяин к гостье? Нет, вряд ли.
Беспокоило Фэнси и присутствие за столом Чанса. Сидя между Констанцией и Энн, Чанс почти не разговаривал с ними. Энн смотрела на него как на чудовище. Возможно, он и есть чудовище, предположила Фэнси. Время от времени Чанс обменивался фразами с Сэмом и Летти, сидевшими на другом конце стола, но Фэнси понимала, что все его внимание сосредоточено на ней и Джонатане. Она попыталась не думать о нем, но всякий раз, когда она опускала взгляд на тарелку, образ Чанса появлялся перед ее мысленным взором.
Когда женщины поднялись из-за стола и направились в Красную гостиную пить кофе, Фэнси обрадовалась. Она не хотела кофе, но была готова идти куда угодно, лишь бы не чувствовать на себе пристальный взгляд Чанса. Увы, передышка оказалась недолгой: Летти только начала разливать кофе, как в гостиную вошли мужчины. Они сразу же принялись рассаживаться: Сэм опустился на канапе рядом с Летти, а Джонатан, верный своей тактике, расположился на другом канапе между Фэнси и Эллен, оставив Чансу стоявшее у черного мраморного камина кресло. Усевшись, он взглянул на своего недруга и самодовольно улыбнулся.
— К сожалению, не могу угостить вас чаем, — сказала Летти, протягивая Фэнси чашку черного кофе. — С тех пор как британский парламент ввел эти ужасные сборы, многие из нас перестали покупать чай. В Лондоне известно о том, что произошло в Бостоне в декабре прошлого года? Не могу сказать, что мне это нравится, но поверьте, колонистов тоже можно понять.
— Вы говорите о том случае, когда колонисты, переодевшись индейцами, поднялись на корабли, сбросили в море мешки с чаем и другие грузы? — с интересом спросила Фэнси. В Лондоне происшедшее вызвало бурную реакцию, и даже она знала, что отношения между Англией и колонией становятся все напряженнее.
— Да. — Сэм кивнул. — Этот инцидент часто называют Бостонским чаепитием, однако не хотел бы я присутствовать на подобном чаепитии. Кстати, не думаю, что лорд Норт поступил правильно, распорядившись закрыть Бостонский порт. Нервы у всех на пределе. Кое-где, говорят, уже начались волнения.
— Большинство колонистов считают, что любые налоги и сборы вправе устанавливать только они сами, — заметил Чанс, серьезно глядя на Сэма.
— Глупости! — вмешался Джонатан. — Разве мы не англичане, разве Англия нам не родина? Британское правительство вправе решать, какие налоги и сборы нам следует платить.
— Не знаю, — буркнул Чанс. — Лично для меня родина — Виргиния, а уже потом — Англия.
— Значит, ты поддерживаешь смутьянов? — На лице Джонатана появилась презрительная гримаса. — Как, кстати, они себя называют? Ах да, вспомнил — «Сыны свободы». Ты, случайно, не член этого общества?
— Не важно, Джонатан, — спокойно сказал Сэм. — За тот год, что ты провел в Англии, здесь многое изменилось, причем не только в Бостоне. Даже у нас в Виргинии отношения между колонистами и британскими чиновниками не самые лучшие. В мае губернатор Данмор распустил законодательное собрание только потому, что его члены собирались объявить первое июня, дату закрытия Бостонского порта, днем молитвы и поста. Против британских властей выступают сейчас не только смутьяны и головорезы, но и многие честные предприниматели и плантаторы. Все они считают, что лорд Норт зашел слишком далеко.
— Как? И ты их поддерживаешь? — поразился Джонатан.
— Не знаю. — Сэм пожал плечами. — Но согласись, в колонии неспокойно. Не исключено даже, что она отделится от Англии.
— Боже мой! Не верю своим ушам, Сэм! — воскликнул Джонатан. — Ты серьезно? Ты оправдываешь смутьянов?
— Он этого не говорил, — вмешался Чанс, — а лишь заметил, что людей, стремящихся к независимости от Англии, все больше и больше, и не все они негодяи и болтуны.
— Ну хватит! — раздраженно бросила Констанция. — Мне надоело слушать эту бессмысленную болтовню. Колония была, есть и будет владением Англии. А инцидент, о котором вы говорили, — небольшая потасовка, не имеющая значения. Через несколько месяцев о нем забудут, и все будет как раньше. Бостонцам надо только возместить торговцам убытки и заявить, что они готовы соблюдать британские законы. Даже Бенджамин Франклин советует им так поступить. — Она с улыбкой обратилась к Фэнси: — Не слушайте их, моя дорогая, все это пустяки. Если верить некоторым, — она неприязненно покосилась на Чанса, — вы находитесь в среде мятежников, а это вздор.
Спор мужчин казался Фэнси весьма интересным, и она немного огорчилась, когда они, сменив тему беседы, заговорили о других, более обыденных вещах. Остаток вечера прошел довольно скучно, и Фэнси вздохнула с облегчением, когда он подошел к концу. Утомленные длительным путешествием, Фэнси и Эллен были искренне благодарны Летти, когда та, взглянув на них и поняв, как они устали, сказала:
— Пожалуйста, Констанция, давай заканчивать нашу встречу. Милые гостьи очень устали и сейчас, наверное, мечтают об одном — побыстрее оказаться в постели. А завтра, когда они отдохнут, вы продолжите беседу.
— Я, правда, очень устала, — виновато улыбнулась Фэнси. — Разумеется, утром я с удовольствием расскажу вам о том, что сейчас в моде в Лондоне, — добавила она, обернувшись к Констанции, которой слова Летти пришлись не по душе.
Обменявшись с Уокерами несколькими любезными фразами, Фэнси и Эллен вышли из гостиной и стали подниматься по лестнице, направляясь к себе. Несмотря на отсутствие Хью, Эллен была в хорошем настроении, и это показалось Фэнси странным.
— Ты не огорчилась, что с нами сегодня не было Хью? — спросила она.
— Да, сначала я была расстроена, — кивнула Эллен. — Но когда мы пошли в столовую, мне удалось поговорить с Чансом, и он сказал, что завтра утром Хью и его отец приедут сюда. У них плантации в Фэрвью, а это, насколько я знаю, в десяти милях от Уокер-Ридж.
Фэнси молча выслушала сестру, размышляя, почему Чанс так хорошо относится к Эллен и так плохо — к ней. Впрочем, какое это имеет значение? Совсем скоро Чанс уедет, и она никогда больше не увидит его насмешливого лица. Эта перспектива против ожидания не успокоила Фэнси. Она поморщилась. Что же с ней такое? Ведь Чанс смеется над ней, издевается… Но воспоминания о том, как они целовались на поляне, не оставляли ее, рождая в душе возбуждение, смешанное со страхом.
— Хм-м, а Чанс не говорил, как долго он останется в Уокер-Ридж? — неуверенно спросила Фэнси, чувствуя, как ее лицо заливает краска.
Думая о Хью, Эллен не обратила внимания ни на румянец на щеках сестры, ни на ее дрожащий голос.
— По-моему, он сказал, что у него здесь есть дела, — непринужденно ответила она, останавливаясь у дверей спальни. — Думаю, он еще пробудет день или два. — Она неожиданно зевнула и широко улыбнулась. — Я так обрадовалась, когда миссис Уокер прервала наш разговор. Я очень боялась, что мать Джонатана спросит меня о чем-нибудь, а я зевну.
Пожелав друг другу спокойной ночи, сестры разошлись по комнатам. Ора уже ждала Фэнси в спальне, помогла ей раздеться и аккуратно сложила одежду. Отпустив служанку, Фэнси расчесала волосы и, надев ночную рубашку из батиста, легла в постель. Как прекрасно лежать не под открытым небом на жесткой земле, а в теплой и мягкой постели! Фэнси с облегчением вздохнула и прижалась щекой к пахнущей лавандой подушке. Господи, она готова лежать так хоть целую неделю. И никогда, твердо решила Фэнси, не будет она вспоминать о голубоглазом дьяволе Чансе Уокере.
- Предыдущая
- 26/77
- Следующая
