Хижина в горах - Браун Сандра - Страница 52

• Предыдущая
• 52/83
• Следующая

Я могу быть ловким, когда обстоятельства того требуют. Чувствуя, как стало жарко ее щекам от чувства вины, Эмори отвернулась.

– Кто-нибудь из медсестер, полагаю. Их было много в отделении скорой помощи, они помогали мне раздеться.

– Хорошо, что у тебя есть сменная одежда, чтобы ты могла переодеться для возвращения домой. Все это не слишком хорошо пахнет и выглядит. Ты уверена, что не хочешь, чтобы я все это выбросил?

– Нет. Все отстирается.

– Ладно, – Джеф вернул пакет в платяной шкаф и снова сел на край кровати Эмори. – Итак, – он глубоко вздохнул, – на чем я остановился?

– Мы начинаем с чистого листа, – но прежде, чем муж пустился в дальнейшие рассуждения, Эмори сказала: – Ты не будешь возражать, если мы начнем завтра? Нам слишком о многом надо поговорить, а я очень устала сегодня. Прости.

– Нет, это ты меня прости. Мне следовало сообразить.

Джеф слегка приподнял Эмори и прижал ее к себе, обнимая. Его пальцы пробежались вверх и вниз по ее спине, поглаживая обнаженную спину в разрезе рубашки.

– В эти дни меня порой охватывал страх, что я больше никогда не смогу вот так обнять тебя. Мне этого не хватало… Мне не хватало тебя…

Он поцеловал ее в висок, потом в щеку, потом в губы, нежно и целомудренно. Опустив Эмори обратно на подушку, Джеф сказал:

– А теперь отдыхай.

– Постараюсь.

– Если передумаешь и захочешь что-нибудь съесть или тебе что-то понадобится, обещай, что ты позвонишь мне.

– Обещаю. Ты тоже отдохни хорошенько. Увидимся утром.

– Ранним и сияющим утром. Мне не терпится уехать из этого города.

Джеф от двери послал Эмори воздушный поцелуй.

После его ухода на нее опустилось отчаяние, словно темная злобная птица, широко раскинувшая крылья и накрывшая Эмори целиком. Неужели она никогда не перестанет чувствовать себя виноватой из-за всей той лжи, которую она сказала и продолжает говорить?

Сбросив легкое одеяло, Эмори встала с постели. Таща за собой стойку капельницы, она подошла к шкафу и достала пластиковый пакет со своими вещами. Она вытащила оттуда левую кроссовку и вынула из-под стельки карту.

Найт забыл забрать у нее карту, когда уходил. Как только Эмори осталась в палате одна, она переложила карту из кармана куртки в кроссовку. Это единственное безопасное место, которое она смогла придумать, чтобы сохранить карту до тех пор, пока не выберется из больницы и не сможет без опаски выбросить ее.

Не то чтобы она что-то скрывала. Она правильно назвала тропу, по которой бежала, но не стала уточнять, что не один раз сворачивала на узкие тропинки-ответвления, которые уводили ее в сторону от проложенного маршрута.

И все равно, не стоило отдавать карту поисковикам и облегчать им задачу по восстановлению ее точного маршрута. Они могли что-то найти, какой-то ключ к личности ее спасителя или к местоположению его хижины.

Сэм Найт, вопреки своей манере «ай, все это пустяки», все же оставался служителем закона. Его раздражают вопросы без ответов и недостающие детали. Он попытался убедить ее, что дело закрыто. Но если это правда, зачем тогда ему понадобилась ее карта? Почему помощники шерифа все еще исследуют ее маршрут?

Детектива все еще интересует ее добрый самаритянин.

Глубоко в кармане завибрировал мобильный.

Он достал его, посмотрел на экран: номер не определяется.

Он нажал на кнопку ответа, но молчал.

– Это я, – сказала Ребекка.

Он солгал Эмори, утверждая, что у него нет мобильного. У него их были десятки, приобретенные в супермаркете, из тех, что продаются десятками за гроши, одноразовые. Он ими пользовался только для общения с сестрой.

Каждый раз, когда он звонил ей, он сообщал ей номер для следующего звонка, и сразу же уничтожал тот аппарат, которым только что пользовался. Так у нее всегда был номер, чтобы позвонить ему в случае необходимости, но отследить этот телефон было невозможно.

Он собрался, готовый выслушать плохую новость.

– Что случилось?

– Специальный агент Коннел нанес мне визит.

Он этого не предвидел и на какое-то время лишился дара речи. Потом он произнес раздраженным шепотом:

– Ты что, разыгрываешь меня, черт побери?

– Если бы.

– Когда он был?

– Сегодня.

После четырех лет Коннел появился именно сегодня. В тот день, когда Эмори вернулась к мужу, когда ее окружили представители закона и средств массовой информации. Совпадение? Между двумя событиями расстояние в три тысячи миль. Что их может объединять? Только одно: он.

– Что ему понадобилось?

– А ты как думаешь? Ты.

– Сукин сын.

– У него все такой же щенячий взгляд, – сказала Ребекка.

– Не доверяй ему.

– О, я не доверяю. Ни на минуту. Он, как всегда, пытается манипулировать мной, но лучше бы он потренировал навыки слежки. Вчера его машина стояла дальше на улице, когда я вернулась домой.

– Почему ты не позвонила мне вчера?

– Я подумала, что он сдастся и уедет.

– Едва ли.

– Я выждала двадцать четыре часа, прежде чем налететь на него.

– Он приехал один?

– Да.

– Сколько времени он пробыл?

– В доме? Минут пятнадцать.

– Ты его впустила?

– На пятнадцать минут, – недовольно повторила Ребекка. – А потом я его послала.

– Но это не значит, что он по-прежнему не следит за тобой.

– Я так не думаю.

Ему пришлось ей поверить. Она знала, что делает, и умела прятаться. Или умела до этого дня. Он задал самый важный вопрос:

– Как он сумел найти тебя в Сиэтле?

Ребекка объяснила, что ее бывшая сослуживица увидела ее в выпуске новостей. Он немного расслабился, когда понял, что между Эмори и появлением агента ФБР в доме его сестры нет никакой связи.

– Глупо было с моей стороны участвовать в марше протеста, – говорила между тем Ребекка. – Теперь я это понимаю, но мне даже в голову не приходило, что репортаж о событии появится в национальных новостях.

– Но ты изменила внешность.

– Обмануть Элинор мне все-таки не удалось.

– Я помню ее. Вы были близкими подругами.

– Думаю, она была без памяти влюблена в тебя. До…

Его сестра собиралась сказать, что Элинор была влюблена в него до Уэстборо. Потом все изменилось. Но обсуждать то, что было отлично известно им обоим, пустая трата времени, а в целях безопасности они старались подолгу не разговаривать. Особенно учитывая внезапное появление Джека Коннела.

– Ты ведь не оставляла его одного, верно?

– Он всего лишь заходил в ванную комнату. Не впадай в панику, я слушала под дверью. Он отлил и вымыл руки. Ему не хватило бы времени сделать что-то еще. В любом случае я все тщательно проверила после его ухода.

Умница девочка.

– О чем вы говорили в течение пятнадцати минут?

– Он упоминал Солт-Лейк-Сити, а еще Техас и Кентукки.

– Не думаю, что Коннел ездил туда отдыхать.

– Не остри. Он спросил, что мне известно о футбольном тренере. Я работала под дурочку, но Джек, разумеется, на это не купился.

Ни единого намека на Северную Каролину. Ни одного упоминания о педиатре из Атланты, которую считали пропавшей в течение четырех дней. Ему стало легче дышать, и он сменил тему.

– Как Сара?

– О ней поговорим позже. Как ты?

– В порядке.

– Нет, не в порядке.

– Говорю тебе, все нормально.

– Что случилось?

– Ничего.

– Не вешай мне лапшу на уши! Что у тебя с голосом? Ты болен?

– Здоров как бык.

– Тогда что происходит?

Ребекка всегда умела улавливать недомолвки. Ложь она чуяла за милю. Следовало закончить разговор, пока он не проговорился.

– Послушай, мне пора идти. Спасибо, что сообщила мне о Коннеле.

– Я должна была предупредить тебя. Он все еще идет по твоему следу.

– Если бы Коннел что-то накопал, он бы не стал тебя преследовать. Одно только меня беспокоит. Ты уверена, что эта твоя подруга навела его на тебя? Коннел мог и солгать об этом.

• Предыдущая
• 52/83
• Следующая