Только ради любви - Басби Ширли - Страница 46

• Предыдущая
• 46/60
• Следующая

Он улыбнулся такой нежной и очаровательной улыбкой, что Софи почувствовала, как гнев ее тает.

— Благодарю, милая. Ты не пожалеешь, клянусь, — тепло сказал Айвес.

Софи усмехнулась, но последовала за мужем.

Дверь за ними закрылась, она посмотрела на его осунувшееся лицо и помятую одежду, а затем прошла к висевшему в углу шнурку.

— Я думаю, тебе станет лучше, если ты поешь и выпьешь.

Айвес благодарно улыбнулся ей. Сбросив камзол и развязав тугой галстук, он согласился, что немного крепкого кофе действительно не помешает.

Появился Эмерсон и, выслушав просьбу Софи, удалился, Оставшись наедине, они тревожно всматривались друг в друга. Софи продержалась сколько смогла, но, когда тишина стала невыносимой, спросила:

— Ну? Что ты хотел сказать?

Айвес покачал головой и устало опустился на кожаную софу, что стояла возле стены.

— Если не возражаешь, я бы предпочел подождать кофе.

Не хочу, чтобы Эмерсон прерывал наш серьезный разговор.

Сердце у Софи едва не замерло. Неужели он сейчас скажет, что их брак оказался ошибкой? Господи! Может, муж решил оставить ее? Похолодев, Софи смотрела на Айвеса, понимая, что уже не представляет своей жизни без него.

Софи с нетерпением ждала, когда дворецкий закончит сервировать стол. Не успела за ним закрыться дверь, как Софи спросила:

— А теперь, милорд, вы скажете наконец, какова причина столь неотложного разговора?

Осторожно поставив на стол чашку с крепким кофе, Айвес кивнул.

— Речь идет об убийстве твоего дяди и Агнес Уэтерби.

Софи вздохнула с облегчением — страшная перспектива развода отступила. Она устало опустилась в кожаное кресло рядом с мужем.

Но что же могло произойти прошлой ночью, если сразу после возвращения домой мужу было так необходимо поговорить с ней об Эдварде? Несмотря на уверенность в том, что Софи точно знала, чем Айвес занимался всю ночь, у нее неожиданно промелькнула мысль: «Может, муж не таскался по шлюхам и не играл в карты? Вдруг его внезапное исчезновение из дома и возвращение утром таким усталым имело какое-то отношение к поиску убийцы Эдварда?» Она предпочла бы думать именно так, но несколько лет замужества за отъявленным негодяем не давали ей повода для оптимизма.

Однако Софи не удержалась и осторожно поинтересовалась, не связано ли убийство Эдварда с причинами, по которым муж отсутствовал целую ночь?

Айвес устало улыбнулся.

— Еще не знаю. Вот почему мы должны поговорить именно сейчас.

Софи нахмурилась и подавила маленький росток надежды, который начал расцветать в душе. Больше она не даст одурачить себя. Саймон слишком часто разыгрывал ее и обманывал, чтобы теперь она могла запросто поверить мужчине на слово — Хорошо. Что ты хотел узнать?

— Вот так? И больше никаких вопросов? Ты начинаешь доверять мне?

Сделав вид, будто ее очень интересуют сейчас складки на шелковом розовом платье, Софи ответила, не поднимая глаз:

— Сомневаюсь, что получу правдивый ответ на свои вопросы. А что касается доверия, — она твердо встретила его взгляд, — нет, милорд, я вам не верю, но буду играть в вашу игру.

Айвес загадочно улыбнулся.

— Думаю, я не имею права винить тебя за твою прямоту, милая.

— Предпочитаешь, чтобы я притворялась? Могу, если ты хочешь.

— Нет, предпочитаю твою честность. Только мне хочется твоего доверия. Я не такой уж плохой, ты знаешь.

Софи затаила дыхание, глядя на сидевшего рядом Айвеса; ей не хотелось, чтобы он выглядел так привлекательно. Он сидел, вытянув перед собой длинные ноги, расстегнутая рубашка открывала мощную шею и темные волосы на груди. Софи была поражена тем, что в этот момент муж казался ей таким.., сексуальным.

Она поднялась и стала ходить, стараясь не смотреть на Айвеса.

— Я никогда не говорила, что ты плохой. Саймон тоже не был плохим — просто самонадеянным негодяем, который ставил свои удовольствия превыше всего. Я благодарна тебе за то, что ты добр ко мне и моей семье. Иногда мне кажется. ты совсем не такой, как Саймон, но временами… — Софи остановилась и выпалила:

— Временами я думаю, что ты такой же, как он.

Айвес поморщился и, откинув голову на спинку софы, закрыл глаза.

— Вероятно, я заслужил это, но сейчас мне не до обсуждения моего характера или поведения Саймона. По правде говоря, я предпочел бы вообще никогда больше не слышать его имени, — мрачно сказал он и посмотрел на Софи.

— Очень хорошо, милорд. Мы не будем говорить о нем.

Так что ты желаешь знать об Эдварде?

Айвес потер виски, пожалев, что не поспал немного перед этим разговором. Но ему необходимо было как можно скорее найти ключ к двум убийствам.

— Я знаю, что вы с дядей не были близки, но не показался ли он тебе каким-то другим перед вашей встречей в доме Аллентона? Не пересекались ли ваши дорожки незадолго до той ночи, когда Эдвард был убит? Не заметила ли ты что-нибудь странное в нем? Постарайся вспомнить все, даже самое незначительное, все, дорогой Мотылек, что помогло бы понять, почему его убили.

Софи некоторое время смотрела на Айвеса, припоминая свой разговор с дядей в ту ночь, когда его убили. Нет, ничего необычного не было. Неожиданно у Софи перехватило дыхание, и она взволнованно воскликнула:

— Как странно, почему я не подумала об этом раньше?

Ну конечно! Это все объясняет! Теперь я точно знаю, почему убили Эдварда. Даже больше: я также знаю, что искал у нас вор и не нашел!

Айвес изумленно смотрел на жену, а Софи села в кресло, перевела дыхание и продолжила:

— Да, я убеждена, что права. Когда я показала эту вещицу, Эдвард сразу узнал ее, но сделал вид, что никогда ее не видел. Негодяй! Он наверняка задумал шантажировать владельца булавки, а мне заявил, что и в глаза ее не видел! — Она засмеялась. — Галстучная булавка с большим рубином!

Именно она связывает смерть Эдварда и кражу в доме!

— О чем, черт возьми, ты говоришь? Какая рубиновая булавка?

— Сейчас покажу, — ответила Софи.

Она кинулась к двери и через три минуты появилась с небольшой резной шкатулкой в руках.

— Я уверена, вор искал то, что хранится у меня здесь. Но не нашел того, что искал, так как я брала шкатулку с собой в Харринггон-Чейз. Мама подарила ее мне очень давно, и я по каким-то сентиментальным соображениям всегда беру ее с собой, куда бы ни уезжала. Тут нет ничего ценного, так, несколько колец, серьги и разные побрякушки. По крайней мере я считала так до недавнего времени.

Сев напротив Айвеса, Софи открыла маленькую резную шкатулку и с победным выражением лица достала рубиновую галстучную булавку. И наконец сказала самое главное:

— Я нашла ее на верхней ступеньке лестницы в ту ночь, когда умер Саймон.

Даже Айвесу, не искушенному в таких делах, стало ясно, что квадратный кроваво-красный рубин стоил целое состояние. Его оправа тоже была необычной: окружавшие рубин бриллианты искусно обрамляли его, да и размер рубина делал эту булавку весьма запоминающейся.

— Ты нашла это? Когда? Три-четыре года назад? — спрашивал он, продолжая разглядывать булавку. — И никто не интересовался до недавнего времени?

Легкий румянец появился на щеках Софи.

— Никто не знал, что она находится у меня. Я не собиралась скрывать ее, если ты это подумал. Я намеревалась отыскать хозяина булавки, но ты должен понимать, что, когда умер Саймон, все пошло кувырком. Я была занята похоронами и стремилась поскорее покинуть дом Марлоу, поэтому мне некогда было думать о булавке, пусть даже очень дорогой. В ту ночь я просто положила ее в шкатулку, собираясь расспросить о ней на следующий день, но после смерти Саймона совершенно забыла об этом.

— Ты говоришь, что до недавнего времени никто не знал об этом. Осмелюсь предположить, ты сказала про нее Эдварду незадолго до его смерти, верно? — спросил Айвес, и его глаза заблестели от волнения.

— Да, однажды Фиби случайно рассыпала содержимое шкатулки, и мы нашли эту булавку.

• Предыдущая
• 46/60
• Следующая