Маленькая метла - Стюарт Мэри - Страница 15

Эксперимент, сказали они. Трудный объект. Он научится, говорили они и смеялись.

Мери протянула палец сквозь решетку, и маленькие лапки обняли его. Она увидела, как свет лампы мерцает на шелковистой коже, как играют под кожей сильные лягушачьи мускулы, как сияют круглые глаза.

– Тиб? — прошептала она.— Мой славный Тиб. Я знаю, что это ты. Ты был такой –красивый, пока они не сделали с тобой это. Мне кажется, я начинаю понимать. Тот серый, о котором они говорили, это твой братец Гип? Он тоже должен быть где-то тут. Если я выпущу тебя, ты покажешь мне, где он, и мы его тоже освободим. А пока сиди тихо и отдай мой палец. Я должна найти в книге Великое Заклинание.

Конечно, бесполезно просто произносить заклинание, открывающее замки. Она должна была еще отменить превращение. Мери открыла книгу на Великом Заклинании.

Красные строчки, отмеченные звездочкой, казалось, дрожали в свете лампы... «Оно обрушит на голову того, кто им пользовался, ужаснейшие бедствия. БЕРЕГИСЬ И ПРОИЗНОСИ МЕНЯ ТОЛЬКО В КРАЙНЕЙ НУЖДЕ».

Ну, вот она, крайняя нужда, и если заклинание обратится на нее, будет совсем плохо. Будет совсем плохо для Тиба и его брата и для бесчисленного множества созданий, которых она так отчаянно жаждала освободить.

Она затаила дыхание. Массивная дверь плотно закрыта. Не нужно даже шептать. Она начала говорить нормальным, громким голосом и быстро и отчетливо произнесла...

Там было только шесть строчек, но их нельзя процитировать здесь потому, что после этой ночи Мери никак не могла их вспомнить. Это были простые, хотя и очень противные стишки, и кончались они (а может и нет) чем-то вроде «хоровода дней».

— ...хоровода дней,— решительно закончила Мери.

Тут-то все и произошло.

Что-то затрещало и захрустело, как будто сотни слонов наступили на миллионы орехов - это открылись замки клеток — всех клеток. Дверь шкафа слетела с петель, и стеклянная лягушка покатилась вниз, потому что книги и бумаги на которых она лежала, рассыпались в прах. Дверь кладовой сама широко распахнулась. Изо всех клеток стали выпрыгивать, выскакивать, выскальзывать, выбираться, вылетать разнообразные существа, пока все не оказались у ног Мери на полу. Затем внезапно тусклая лампа вспыхнула и засияла ярким светом, в затхлом воздухе кладовой повеяло ветром, засвистевшим в опустевших клетках, и вместо толпы тяжело дышащих и стучащих лапками по полу несчастных, чахлых существ вокруг Мери оказались хлопающие крылья и танцующие копытца.

На глазах у Мери хромой ежик распрямился, вырос и стал молодым оленем, пятнистым и большеглазым, гибким, как ива; ползающая на брюхе ящерица взлетела в воздух ласточкой с острыми крылышками и алым горлышком; стеклянная лягушка, скатившаяся к ногам Мери, стала мягким, цвета серовато-стального бархата дымчатым котом; все вокруг нее было полно радостно кричащих и машущих крыльями птиц и вскидывающих головы оленей в пятнистых шкурках.

Из маленькой металлической клетки, от которой отскочил замок, выпрыгнул, сверкая огромными глазищами, Тиб и приземлился на плечо Мери. В тот же миг серый кот вскочил на другое плечо и вцепился всеми коготками в воротник ее пальто.

Несколько секунд Мери от шока не могла ни двинуться, ни произнести ни слова. Внезапное волшебство и страшный шум как будто раскололи ночь пополам.

Потом она опомнилась и закричала:

— Все бегом! Сюда! — И бросилась через кладовую в лабораторию.

Тут тоже царил хаос. Пробирки и реторты разбились и полопались, и отовсюду лились красные, зеленые и фиолетовые жидкости, и из-под копыт несущихся стремительным галопом оленей высоко взлетали разноцветные брызги. Гири часов свалились на пол, превратились в настоящих мышей, которые исчезли в ближайшей щели следом за мышами из клетки, стоящей на лабораторном столе. Часовые пружины, застонав, свернулись большой спиралью, крутанулись три раза, затем развалились на мелкие, взметнувшиеся в воздух кусочки.

— Тик,— сказали часы и остановились. Очаг взорвался.

Дверь лаборатории была нараспашку. Мери с книгой в руках и котами на плечах, вместе с тучей птиц, летящих рядом, и толпой скачущих оленей, выскочила из лаборатории и побежала по коридору к входной двери.

Та была открыта.

Но и дверь в кабинет Мадам тоже была открыта. В проеме двери бок о бок стояли мадам Мамблхук и Доктор Ди, застывшие от ужаса и гнева.

Тут они вместе приступили к действиям. Доктор Ди замахал волшебной палочкой и завопил:

— Стой! Приказываю, назад!

А мадам Мамблхук понеслась закрывать входную дверь.

Никто не остановился, даже не замедлил бега. Доктор Ди крутил палочкой и кричал, но его голос тонул в шуме крыльев и копыт, в возбужденных криках зверей и птиц. Тиб, сидящий на левом плече Мери, орал, как резаный, а с правого плеча ему отвечал серый кот. Шум стоял ужасающий. То ли он просто заглушал голос колдуна, то ли еще действовало Великое Заклинание, но мадам Мамблхук и Доктор Ди ничего не могли сделать. Дверь выскользнула из рук ведьмы с такой силой, что ее отбросило к стене; потом стадо оленей с Мери посередине и тучей птиц, летящих над их головами, пробежало мимо, сшибло колдуна, выронившего волщебную палочку, с ног и оставило его лежащим на полу. Потом они скатились по широким ступенькам и вывалились на свежий ночной воздух.

Олени разбежались по траве в спасительную тень деревьев. Мери увидела, что они добрались до ограды и, как живая волна, перепрыгнули ее в мерцающем свете звезд. Птицы, крича от радости, уже унеслись в высокое, испещренное звездами небо. Мери спрыгнула с последней ступеньки, кошки, вцепились в нее, как репей, и они понеслись туда, где она оставила свою метлу.

Та, должно быть, передвинулась навстречу ей. Мери нащупала ее, полуспрятанную за каменным грифоном у подножья лестницы.

Она вскочила на нее верхом, похлопала рукой и скомандовала:

— Домой! Прямо домой!

Метелка подпрыгнула в воздух. Она просвистела над деревьями, набрала высоту, и Мери увидела внизу последнюю волну оленей, перепрыгивающих парковую ограду и несущихся прочь в темный лес. Все верхушки деревьев вокруг были полны птиц, поющих так, как будто сейчас был полдень. Потом лес, пение птиц, кроны деревьев отодвинулись, и не осталось ничего, кроме летящих звезд и котов, вздрагивающих от восторга на ее плечах.

Похоже, они мчались быстрее, чем обычно. Метла снизилась, полого прошла сквозь несущиеся от сильного ветра облака, и они приземлились на гладкой травяной лужайке.

Мери тут же спешилась. Кошки спрыгнули с ее плеч, но, как ни удивительно, остались стоять рядом с ней, и даже в неверном свете полузакрытых облаками звезд она видела их выгнутые дугой спины и поднятые вверх хвосты. Они глядели на дом.

Мери попыталась понять, что же их так насторожило. Она тоже выпрямилась и посмотрела на дом. Она поняла, что если бы у нее был хвост, как у кошки, она бы тоже задрала его вверх и взъерошила, как ершик для мытья бутылок.

Это был не тот дом.

Она схватила метлу. Да, это была не та метла. Ее собственная маленькая метелка осталась там, где она ее спрятала. Этой ночью в Эндор Колледже был еще один посетитель.

— Прямо в стойло, и никогда не свернет ни вправо, ни влево,— сказал Доктор Ди. Вот она и попала сюда.

Мери стояла на лужайке в саду Доктора Ди, сжимая в руках метлу Доктора Ди и с ужасом глядя на фасад дома Доктора Ди.

Коты зашипели, бросились прочь и исчезли в тени.

Кто-то выпрыгнул на нее из кустов. Резкий, требовательный голос произнес:

— Так вот ты где, проклятая ведьма! Я тебя поймал, и теперь лучше делай, что тебе скажут!

Глава XI «КУДА ТЫ С МЕТЕЛКОЙ?» — Я ВСЛЕД ЕЙ СПРОСИЛ...

Это был мальчик, мальчик примерно одних лет с Мери, может быть, совсем немного постарше, но много выше и сильнее. При свете звезд его волосы казались совсем черными, и он грозно хмурил брови. Он размахивал толстой палкой с противной шишечкой на конце.