Сердце обмануть нельзя - Басби Ширли - Страница 16

• Предыдущая
• 16/91
• Следующая

Каждый из молодых людей был занят своим делом, и их жизненные пути пересекались нечасто. Но уж если они оказывались поблизости друг от друга, то один из них обязательно приглашал другого, и тот обязательно приезжал погостить. Отношения между ними складывались легко. Ко многому они относились одинаково: к картам, выпивке, лошадям, женщинам. В свои двадцать шесть лет Джейсон был далек от желания вступить в брак, с усмешкой утверждая, что родители подают пример, которому не надо следовать.

Именно Джейсон когда-то познакомил Моргана с Ноланом. Было очевидно, что в разговоре это имя обязательно всплывет. Действительно, спустя некоторое время Морган спросил:

— Ты слышал что-нибудь о Нолане? Джейсон, тряхнув темноволосой головой, ответил:

— Нет… но это ничего не значит. Филипп скрытный человек. И поверь мне, несмотря на мое восхищение им, у нею всегда останутся от меня секреты.

Морган кивнул. Это была правда. В Филиппе Нолане было нечто не располагавшее к откровению. Тем не менее Джейсон и Нолан были близкими друзьями, и, помня об их дружбе, о многочисленных переделках, в которых они вместе побывали, Морган спросил:

— Ты был с ним как-то в одном из путешествий… Кажется, когда вы ездили на охоту за лошадьми… не так ли?

Странное выражение появилось на лице Джейсона.

— Да, — медленно ответил он, — мне тогда было семнадцать. Ты помнишь Блада Дринкера, моего друга из Индианы? — И когда Морган утвердительно кивнул, Джейсон продолжил:

— Блад и я вместе с Ноланом и команчами как-то охотились за лошадьми. — Его зеленые глаза заблестели. — Это было замечательно. Честно тебе скажу, такого я еще никогда не испытывал.

Морган улыбнулся при упоминании имени друга из племени команчей. Он порасспросил о Бладе Дринкере, и в такой непринужденной беседе друзья скоротали время до вечера.

Когда наступили сумерки, к ним вошел дед Джейсона Арманд. С искренней доброжелательностью поприветствовав Моргана, он поинтересовался, собираются ли молодые люди оставаться и далее исключительно вдвоем, полностью игнорируя его особу. Друзья со смехом восприняли эту шутку, и вечер продолжился.

Только когда Морган раздевался, чтобы лечь в постель, в его сознании возникло воспоминание о вчерашнем ночном приключении. Морган уже снял сюртук и собирался расстегнуть жилет, когда его пальцы нащупали в кармане золотую цепочку и распятие. Было мало вероятно, особенно после смерти Гайозо, что когда-нибудь представится возможность возвратить владелице это распятие. К собственному удивлению, Моргану не хотелось расставаться с этим украшением.

«Память о мимолетной страсти, » цинично подумал Морган.

Возможно, так и было. В конце концов распятие придавало происшествию особый шарм. Оно будет напоминать, что все женщины, даже шлюхи, обманчивы.

Леони обнаружила пропажу сразу же, как пришла домой. Она тихонько прокралась в боковую дверь, предусмотрительно оставленную Иветтой открытой, инстинктивно хотела прикоснуться к распятию, чтобы поблагодарить Бога за возвращение домой, но тут же испустила легкий крик, обнаружив его потерю.

После всего, что произошло в этот ужасный вечер, потеря дорогой для нее вещи, единственной памяти о матери, стала последней каплей. Леони заплакала. Почему? Она сама не понимала — то ли из-за утраченной невинности, то ли из-за пропажи распятия.

Рыдая, она медленно прошла в спальню, думая о том, сколько страданий пришлось перенести из-за проклятых векселей. Бросившись на кровать, Леони поняла, что это слишком дорогая цена. Завтра дедушка опять пойдет играть и подпишет новые векселя. Впервые в своей короткой жизни она пала духом и задумалась о нелегком будущем. Дедушка собирается все разрушить. Он заставляет ее выйти замуж за человека, которого она никогда не видела, и… все ее старания окажутся напрасными.

Усталое лицо Леони болело, рот пересох от жадных поцелуев незнакомца, под глазами обозначились темные круги, а между ног она чувствовала боль, которая, казалось, никогда не пройдет. Леони устало сняла с себя платье и, увидев на нем кровавое пятно, мучительно застонала. Она была полностью повержена. И за что? За карточные долги деда! Вспыхнув от охватившего ее гнева, Леони направилась в тот угол комнаты, куда она бросила старый ридикюль с векселями.

«Я не должна так думать, » решила она, собравшись духом.

Леони была сильным, неунывающим человеком. И хотя насилие ее потрясло, она быстро приходила в себя. Нельзя сказать, что ее лишили невинности грубо и жестоко. Леони неохотно с этим согласилась. Незнакомец просто не знал, что она девственница. Ей так же нелегко было смириться с мыслью, что в

произошедшем есть доля и ее вины. Это Леони рассердило. Если бы она не пошла в дом губернатора, если бы ей не пришлось красться, как преступнице, по его дому, она бы никогда не встретилась с тем мужчиной, а он бы не принял ее за какую-то шлюху, присланную Гайозо.

Леони передернуло. Неужели женщина действительно способна предлагать свое тело мужчине, которого никогда раньше не видела и больше никогда не увидит. Вспоминая при ясном свете дня о незнакомце, который овладел ее телом, Леони невольно содрогнулась.

Нет, Леони не хотела вновь оказаться лицом к лицу с этим человеком. Ее щеки вспыхивали только при одной мысли о возможной когда-нибудь встрече с ним.

«О, мой Бог! — думала Леони. — Я бы умерла со стыда или вырвала ему глаза.»

Легкий стук в дверь заставил Леони вскочить на ноги. Она открыла дверь и обнаружила за ней бледную от волнения Иветту в длинной полотняной ночной рубашке.

— О, Леони, наконец-то ты дома! — воскликнула Иветта. — Я так волновалась.

Леони зашикала на нее и, бросив выразительный взгляд на спальню деда, затащила сводную сестру в комнату.

— Я пришла буквально несколько минут назад, — сказала она..

— Знаю, я все время заглядывала к тебе, — призналась Иветта. — Сначала я хотела дождаться тебя. Но когда твой дедушка пришел домой, он сказал, чтобы я шла спать. Чтобы меня не обнаружили у двери, я решила пойти к себе и периодически проверяла, вернулась ли ты. — После некоторого колебания Иветта добавила:

— Ну, как, удалось добыть векселя?

С наигранной легкостью Леони ответила:

— Конечно! Это было очень просто, как я и ожидала.

В поведении Леони не было и намека на ложь, но ее выдавал болезненный вид и нездоровый блеск зеленоватых глаз. Внимательно присмотревшись к ней в неясном свете наступающего утра, Иветта настороженно спросила:

— Ты странно выглядишь… Действительно, все в порядке? Леони кивнула:

— Ах! Ты всегда беспокоишься зря. Все нормально. Я довольна, что по крайней мере нынешней ночью наши долги не увеличились.

— Но нельзя же всегда это делать, — резонно возразила Иветта. — Не ходить же каждый раз за дедушкой. И ты не всегда сможешь узнать, кому именно он проиграл. Я думаю, что тебе просто повезло этой ночью, но… в другой раз может не повезти.

Леони с трудом подавила нервный смешок. Повезло… Если бы Иветта только знала… Но после нескольких вопросов, на которые Леони ответила довольно легко, сомнения Иветты рассеялись, и она, довольная, что все хорошо кончилось, выскользнула из комнаты.

Наконец-то Леони опять легла в постель, чувствуя себя физически и морально разбитой от всего, что пришлось пережить. Как только голова коснулась подушки, девушка погрузилась в глубокий сон…

Леони проснулась после полудня. Она чувствовала себя опустошенной событиями предыдущей ночи. Она упорно старалась забыть ощущения, испытанные в объятиях незнакомца.

— Было и прошло, — твердила Леони, связывая в узел коричневое шерстяное платье и разрывая в клочья нижнюю юбку. Затолкав эти тряпки в сумку, она вышла из дома через боковую дверь и выбросила все в мусорную яму.

«Если бы так же легко можно было освободить память от того, что произошло», — думала Леони, возвращаясь домой.

Вспомнив о векселях, которые все еще лежали в ридикюле, она занялась поисками Иветты. Леони не знала, что с ними делать? Порвать? После того, как пропажа обнаружится, хранить их у себя будет опасно.

• Предыдущая
• 16/91
• Следующая