Профессионал. Мальчики из Бразилии. Несколько хороших парней - Томпсон Джон - Страница 7

Жанна усмехнулась.

— Ах ты, грязная шлюха! — Фарж взвыл от ярости и с размаху ударил ее по лицу.

Жанна, вскрикнув, ничком упала на пол.

Бомон, по карнизу добравшись до окна ванной комнаты, частично — видел, частично — слышал эту сцену сквозь, оставленную им щель между створками. Услышав звук удара и крик Жанны, он решил было вмешаться, но тут в прихожей раздались новые голоса и Джоссу пришлось повременить…

— Браво, Фарж, поздравляю. — Бомон узнал голос Розена. — Он приехал, он уехал, и вы все это прохлопали.

Присмиревший Фарж угрюмо молчал.

— А я понял, как это он сделал. Фокус состоял в том, что вы ждали одинокого человека и вам даже не пришло в голову, что проходящая мимо компания загулявших пьяниц — это его рук дело… Инспектор Фарж, вы плохо работаете, — медленно, ледяным тоном произнес Розен. — Инспектор Оксильер Фарж, плохо работаете. Учитесь работать как следует. Все окружить. Поставить заслоны на все входы и выходы. Бомон вернется.

— Хотя он, конечно, не вернется, — после паузы добавил комиссар, когда дверь за Фаржем и полицейскими закрылась.

Бомон пошире раскрыл створки окна и через открытую дверь комнаты увидел Жанну, которая сидела на ковре, обхватив руками колени, комиссара Розена, прохаживавшегося по гостиной и гладко причесанную женщину в скромном сером костюме. Джосс узнал ее, это была Дельфина Леру, лейтенант из бригады Розена. В полиции о ней ходили гадкие слухи…

— Это была прелестная шутка — с будильником, — остановившись около Жанны, заметил Розен. — А мадам нам сейчас скажет, куда он уехал.

— Кто? — глухо спросила Жанна.

— Бомон.

— Я не знаю.

— Когда он ушел?

— Я не знаю.

— Где он сейчас?

— Я не знаю.

— Когда он должен вернуться?

— Я не знаю, — чуть не плача, проговорила Жанна.

— Да, — наигранно вздохнул Розен, — для разговоров с вами надо хорошенько запастись терпением.

— Не беспокойтесь, комиссар, не беспокойтесь, — вступила в разговор Дельфина Леру. — Ею займусь я. Мадам Бомон такая милая, такая очаровательная, такая терпеливая. Вот мы сейчас проверим, так ли она терпелива на самом деле…

— Да, да, займитесь, и поскорее, — сказал Розен усаживаясь в кресло перед жардиньеркой с кактусами. — Извините, мадам Бомон, но вы вынуждаете меня прибегнуть к исключительным мерам.

— Вот видите, он извиняется, — улыбнулась Леру, снимая пиджак. — Он всегда такой — сначала нашалит, а потом просит прощения… А вы нам скажете всю правду, мадам. Может быть, мы с вами подружимся? Да, я думаю, подружимся.

Болтая, Леру вплотную подошла к Жанне и, взяв ее за руки, почти насильно заставила подняться. Она приблизила свое лицо к лицу Жанны и та заметила странный лихорадочный блеск в ее прозрачных серых глазах. На бледной коже Леру начали проступать пятна румянца.

— Ты больше никогда не увидишь Бомона! — глядя прямо в глаза Жанны, медленно сказала она.

— Да, вы очень милы, мадам, — как-то невпопад, рассеянно заметил Розен, обрывая цветы с любимого Жанниного кактуса редкого сорта.

— Я думаю, мы с мадам Бомон найдем общий язык и она нам скажет всю правду, всю правду, — повторяла Леру.

Она медленно провела пальцем по вырезу халата, ее пальцы были скользкими и холодными. Жанна вздрогнула от отвращения.

— Ты знаешь, что пропала, детка? — спросила Леру, не обращая внимания на гримасу Жанны. — Ты его больше никогда не увидишь. И эта ночь была твоей последней ночью с ним. После двухлетнего перерыва вы наверняка занимались любовью, да? Всякими штучками?.. Ты меня им научишь… Какая у тебя прелестная кожа… После такой ночи нашей милой девочке надо принять хороший душ… — она начала стаскивать с Жанны халат.

— Нет, нет, оставьте меня! — Жанна с отвращением отталкивала ее холодные цепкие руки.

— Хороший душ, — не обращая внимания на ее крики, повторяла Леру. — Сначала — горячий, потом — холодный… А затем я тебе покажу кое-что… и ты заговоришь..

Жанна вывернулась из объятий Леру, оставив в ее руках халат, и голая подбежала к Розену. Комиссар уже полностью оборвал цветы с кактусов и теперь перешел к померанцевому дереву у окна.

— Оставьте меня, прекратите эту игру, я умоляю вас! — с трудом проговорила она, ее душили слезы.

— Мадам, — меланхолически объявил Розен, — я не могу находиться в одной комнате с обнаженной женщиной. Это выходит за рамки приличий. Уведите ее отсюда, мадемуазель Леру, вы все-таки женщина.

— Да, да, мы сейчас уйдем, — сказала Леру, набрасывая на плачущую Жанну халат и с силой подталкивая ее в сторону ванной. — Я ее хорошенько вымою и, мне кажется, она заговорит…

— Ты действительно заговоришь, уж поверь мне, — сказала Леру уже другим тоном, закрыв за собой дверь.

Она сдернула с Жанны халат и включила горячую воду. Затем она расстегнула свою блузку и вплотную подошла к Жанне.

— Не волнуйся, все будет очень платонично, очень платонично, не беспокойся, — машинально проговаривала Леру, внезапно покраснев, дыхание ее стало тяжелым..

В этот момент Жанна увидела, как створка окна отворилась и в комнату бесшумно прыгнул Джосс. Чтобы не вскрякнуть, она прижала руку к губам. Заметив это движение, Леру обернулась, но Джосс опередил ее. Он набросил ей на голову подвернувшееся под руку полотенце и швырнул Леру в горячую ванну. Она глухо завыла и забила ногами…

Комиссар Розен терпеливо ждал в гостиной, методично обрывая лепестки с померанцевых цветов. Шум и глухие крики в ванной свидетельствовали о том, что эмоциональная реакция подопечной на обработку Леру была бурной и, следовательно, ее сопротивление будет недолгим. Каково же было изумление Розена, когда через несколько минут в гостиную вернулась не Леру, а бледная, но спокойная Жанна Бомон.

— Кажется, ваша помощница захлебнулась, — пожав плечами, сообщила она.

— Что?! — Розен бросился в ванную комнату.

Оглушенная Леру с мокрым полотенцем на голове плавала в ванной, что-то тихо мыча и слегка подергивая руками. Окно было раскрыто настежь. Розен выглянул в него — так и есть: вдоль стены дома шел широкий карниз, в нескольких метрах он пересекался с пожарной лестницей.

Он с силой захлопнул окно и тут заметил размашистую надпись на стекле, сделанную с помощью тюбика губной помады: «Розен, я всегда буду за твоей спиной.» > Розен взвыл от бессильной ярости. Он выхватил из кармана револьвер, выстрелил в окно, стекло разлетелось вдребезги, затем — в стены, в зеркала… Из пробитых труб брызнули струи воды… Комиссар бросился в гостиную. Он схватил Жанну за волосы и ткнул ей в горло пистолет. Она задохнулась, закашляла…

— Он был там все это время, — в бешенстве кричал

Розен. — Он был там и ушел… Ты знала об этом, говори?..

В это время кто-то настойчивым долгим звонком позвонил во входную дверь. Комиссар Розен опомнился, отпустил Жанну и открыл дверь. На пороге стоял Валера. Он мгновенно оценил обстановку — перевернутый: стол, след от удара на щеке Джан, растрепанные волосы, выражение ужаса на ее бледном лице…

— О, Эдуард, Эдуард, — повторяла Жанна, заливаясь слезами.

Она обняла Валера, словно пытаясь спрятаться от Розена, и уткнулась лицом в его плечо.

Валера несколько секунд молча гладил ее по голове, а потом обернулся к Розену, который с кривой улыбкой наблюдал эту сцену.

— Знаешь, Розен, я теперь понял, что с тобой сделает Джосс Бомон. Он просто всадит тебе пулю в лоб и, честное слово, я буду очень этому рад.

После бессонной ночи и омерзительного провала утром Фарж, расставив посты наблюдения у дома Бомона, зашел в соседнее бистро выпить кофе. Но недаром говорят, что день как начался, так и закончится. Когда гарсон поставил перед Фаржем на стойку дымящийся кофе и тот уже раскрыл рот, чтобы приступить к завтраку, кто-то бесцеремонно обмакнул рогалик в чашку Фаржа. Оксильер обалдел, даже для. такого утра это было уже слишком… Он поднял глаза. Перед ним стоял высокий голубоглазый мужчина в кожаной куртке и с аппетитом жевал булку.