Профессионал. Мальчики из Бразилии. Несколько хороших парней - Томпсон Джон - Страница 64

— Могу вам только посочувствовать.

— Как дела с вашим сыном?

— Думаю, что с ним будет все в порядке, — сказал Герин.'— Состояние у него достаточно стабильное.

— Я признателен, что вы нашли возможность прийти на встречу со мной.

Горин пожал плечами.

— С ним сидит его мать. Мне остается только молиться, — он улыбнулся.

Либерман постарался устроиться поудобнее на стуле без подлокотников.

— Когда бы мне не приходилось выступать, — сказал он, — то есть, на публике, я имею в виду, — меня постоянно спрашивали, что я думаю о вас. И я неизменно отвечал: «Я никогда не встречался с ним лично, так что у меня нет никакого мнения». — Он улыбнулся Горину. — Теперь мне придется отвечать по-другому.

— Надеюсь, в благоприятном для меня свете.

Телефон на столе зазвонил.

— Здесь никого нет, Оэнди! — крикнул Герин в приоткрытую дверь. — Разве что моя жена!

Обращаясь к Либерману, он спросил:

— Вы не ждете никаких звонков?

Либерман покачал головой.

— Никто не знает, что я здесь. Предполагалось, что я отправляюсь прямо в Вашингтон, — откашлявшись, он сложил руки на коленях, — Я отправляюсь туда завтра днем, — сказал он. — На встречу в ФБР, в связи с несколькими убийствами, которые я расследую. Здесь и в Европе. Убивали бывшие члены СС.

— Недавно? — Горин преисполнился внимания.

— Они все еще продолжаются, — сказал Либерман. — И организованы они Kameradenwerk в Южной Америке и доктором Менгеле.

— Тем самым сукиным сыном… — сказал Горин. Среди собравшихся прошло какое-то движение. Светлобородый Гринспан сказал Либермаау:

— Мы организуем новую группу в Рио-деЖанейро. Как только в ней будет достаточно людей, мы сможем выслать группу коммандос и захватить его.

— Желаю вам удачи, — промолвил Либерман. — Он по-прежнему жив и здоров и стоит во главе этой комбинации. В сентябре он убил там молодого парнишку, еврейского мальчика из Эваястоуна в Иллинойсе. Юноша как раз говорил со мной по телефону, рассказывая о ситуации, когда они его настигли. И моя проблема в данный момент заключается в том, что мне потребуется немало времени, дабы убедить ФБР. И я знаю, о чем идет речь.

— Почему же вы так долго ждали? — спросил Горин. — Если все было известно еще в сентябре…

— Тогда еще мне ничего не было известно, — прервал его Либерман. — Все было очень неопределенно… с «если» и «может быть». И только недавно я получил: полное представление. — Покачав головой, он вздохнул: — И во время полета мне пришло на ум, — он повернулся к Горину, — что, может быть, ваша команда… — он обвел глазами присутствующих, — может оказать мне содействие, пока я буду ходить по Вашингтону.

— Всём, что есть в наших силах, — ответил Горин. — Вам стоит только попросить, и мы к вашим услугам.

Остальные молча выразили согласие.

— Благодарю вас, — сказал Либерман. — На это я и рассчитывал. Работа заключается в тем, что надо обеспечить охрану некоему человеку в Пенсильвании. Там; есть такой городок Нью-Провиденс, точка на карте рядом с Ланкастером.

— Пенсильвания населена голландцами, — сказал человек с черной бородой. — Я ее знаю.

— В этой стране следующим должен погибнуть данный человек, — объяснил Либерман. — Двадцать второго числа этого месяца, но, возможно, и раньше. Может быть, всего лишь через несколько дней. Так что ему необходима защита. Но тот, кто явится его убить, не должен ни ускользнуть, ни покончить жизнь самоубийством; его необходимо перехватить, чтобы потом можно было допросить. — Он в упор посмотрел на Горина. — У вас есть люди, которые смогут справиться с такой работой? Осуществлять охрану, захватывать в плен?

Горин кивнул.

— Вы только посмотрите на них, — бросил Гринспан и повернулся к Горину. — Пусть Джей продемонстрирует свои таланты. Я буду у него в спарринге.

Улыбнувшись, Горин кивнул Гринспану и сказал Ли-берману:

— Он ведет себя так, словно Вторая мировая война еще не окончена. Он отвечает у нас за боевую подготовку.

— Придется потратить неделю или около того, как я надеюсь, — сказал Либерман. — Пока не подключится ФБР.

— Зачем оно вообще вам нужно? — спросил молодой парень с усиками и Гринспан обратился к Либерману: — Мы сами его вам доставим и выбьем из него информации и больше, и быстрее, чем это удастся им. Что я вам гарантирую.

Телефон снова зазвонил.

Либерман покачал головой.

— Я должен постараться подключить их, — сказал он, — ибо от них дело может быть передано Интерполу. Тут втянуты и другие страны. Кроме этого одного убийцы есть и пятеро других.

Горин внимательно изучал панель дверей, и тут он перевел взгляд на Либермана.

— Сколько убийств уже осуществилось? — спросил он.

— Восемь, о которых мне известно.

Горин болезненно сморщился. Кто-то присвистнул.

— Точнее, мне известно о семи, — поправился Либерман. — Еще одно — вполне возможно. Может, есть и другие.

— Евреи? — спросил Горин.

Либерман покачал головой.

— Гои.

— Так почему же?.. — от окна спросил Бахрах. — Что в них такое?

— Да, — поддержал его Горин. — Кто они такие? Что представляет собой этот человек в Пенсильвании?

Либерман набрал в грудь воздуха и перевел дыхание. Он наклонился вперед.

— Если я обращаюсь к вам, это очень серьезно, — сказал он. — Куда важнее, чем стойкое противостояние русскому антисемитизму и давлению на Израиль — пока вам этого хватит? И заверяю вас, что я ничуть не преувеличиваю.

Нахмурившись, Горин молча уставился в стол перед собой. Подняв глаза на Либермана, он покачал головой и сочувственно улыбнулся с извиняющимся видом.

— Нет, — сказал он. — Вы просите у Моше Горина одолжить вам трех или четырех своих лучших людей, может, даже и больше. Мужчин, бойцов, а не мальчиков. В тот момент, когда мы напрягаем все силы, а правительство дышит мне в спину, потому что я борюсь с их драгоценным детантом, разрядкой. Нет, Яков, — еще раз покачал он головой, — я готов оказать вам любую помощь, которая в моих силах, но что же я буду за руководитель, если я вслепую пошлю своих людей, сам не зная, куда и зачем — пусть даже по просьбе Якова Либермана?

Либерман кивнул.

— Я так и предполагал, что рано или поздно вы захотите все узнать, — сказал он. — Но не требуйте от меня доказательств, рабби. Всего лишь выслушайте и поверьте мне. В противном случае будем считать, что я впустую потратил время. — Обведя взглядом всех присутствующих, он в упор посмотрел на Горина и откашлялся. — Кстати, — сказал он, — у вас есть хоть какие-то познания в биологии?

— Господи! — выдохнул тот, что с усиками.

— По-английски это называется «клонинг», — сказал Бахрах. — На эту тему несколько лет назад была статья в «Таймсе».

Горин с трудом улыбнулся, старательно обрывая ниточку от пуговицы на рукаве рубашки.

— Этим утром, — сказал он, — у постели своего сына, я обратился к Нему: «Что еще ты ниспошлешь нам, Господи?» — И повернувшись к Либерману, он кивнул с горькой улыбкой. — Девяносто четыре Гитлера.

— Девяносто четыре мальчика с генетической наследственностью от Гитлера, — поправил его Либерман.

— Для меня, — сказал Горин, — они девяносто четыре Гитлера.

— Вы уверены, — обратился Гринспан к гостью, — что этот человек, Уиллок, еще жив?

— Уверен.

— И что он не переехал в другое место?.. — это вопрос чернобородого.

— У меня есть его номер телефона, — сказал Либерман. — Я не собирался с ним разговаривать, пока не; знал, что вы возьметесь за то, о чем я вас прошу… — он посмотрел на Горина, — но женщина в той семье, у которой я остановился, по моей просьбе позвонила туда этим утром. Она сказала, что хотела бы приобрести собаку, и он сам подошел к телефону и гаркнул на псов. Это он. И сам растолковал, как ей добраться до места.

Горин повернулся к Гринепану.

— Вам придется заняться этим делом. — И к Либерману: — Единственное, чего мы не можем — это перевозить оружие через границу штата. ФБР с удовольствием воспользуется поводом арестовать и нас, и наци.