Мумия блондинки (Сборник) - Квентин Патрик - Страница 65

Я была ошеломлена. Если этот фатоватый актер говорил правду, то поведение Грейс в тот фатальный вечер вообще становилось необъяснимым. И куда девался ее пылкий поклонник, автор бесчисленных заказных писем?!

Я ждала, что лейтенант задаст актеру вопросы, но он молча ждал продолжения.

—  Итак, выслушав это объяснение, мистер Локвуд, вы вместе с Грейс пошли смотреть последний акт «Федры»?

— Да, и Раулен была потрясающа! Когда все кончилось, я хотел пойти за кулисы и выразить ей свое восхищение, надеясь отделаться от этой Хау. Но Грейс, видите ли, понадобился автограф Раулен. Она очень настойчиво просила меня пойти с ней вместе. Пришлось уступить. Но когда после спектакля она взяла меня под руку и так прошествовала к выходу, это было уже слишком! Мало того, она заставила меня болтаться поблизости, а сама побежала поговорить с мисс Ловеринг.

Наконец мы попали за кулисы. Раулен, конечно, была рада видеть меня. «Дэви,— сказала она,— вы выглядите еще моложе и красивее...»

— Одну минутку,— торопливо прервал его Трент.— Раулен дала свой автограф?

— Конечно. Как правило, получить у нее автограф очень трудно, но если действовать через меня...

Мимикой он дал понять, насколько близко знаком с великой Раулен.

—  Она расписалась на том же листке, что и вы?

—  Полагаю, что да. Хау вынула его из своей сумочки.

—  И убрала снова в сумочку?

—  Очевидно.

Он явно считал эти вопросы не имеющими никакого значения, но я-то поняла, в чем дело. Когда мы нашли сумочку Г рейс в карьере, никакого листка с автографами в ней не было. Именно это и беспокоило детектива.

—  В том, что произошло дальше, виновата была Раулен. Ей пришло в голову, что Хау — моя нареченная из Филадельфии. Прежде чем я успел что-то сказать, она напросилась ко мне в гости и решила устроить подобие вечеринки по случаю моей помолвки. Я мог бы ей объяснить, что она ошибается, но ведь принять у себя Раулен весьма почетно. И я решил, что сумею развеять это недоразумение позднее. Таким образом я оказался вновь с Грейс Хау.

Эта девица пристала ко мне как репей. Я надеялся отвертеться от нее, когда вернулся сюда переодеться. Но она караулила меня у служебного входа и поехала со мной в гостиницу. Там в ожидании Раулен мы просидели несколько часов. Такой нестерпимой скуки я не испытывал за всю свою жизнь. Наконец ожидание стало невыносимым. Я позвонил в апартаменты Раулен. Представьте себе, она обо всем позабыла! Ее горничная сообщила мне, что хозяйка отправилась на вечер, устроенный в ее честь Мак Клингиком и Китом Корнеллом.

К тому времени я уже не на шутку волновался из-за этой Хау. Не потому, что сомневался в ее порядочности, нет. Она не шумела и не скандалила — просто очень тихо сидела в уголке. Но мне не хотелось, чтобы опа торчала у меня до конца моих дней. Я рассказал ей о Раулен, что давало мне возможность выпроводить, наконец, мою незваную гостью из дома. Спросил ее, не считает ли она, что пришло время возвращаться к себе. Она не сразу ответила. Помолчав, сказала, что скоро уйдет, но сначала хотела бы чего-нибудь выпить.

Я знала Грейс Хау больше двадцати лет. Мне было известно, что она не брала в рот спиртного, точно так же как не употребляла косметику. Однако в день своей смерти она не только сильно накрасилась, но и попросила выпить. Что же с ней случилось?

—  Я принес ей бокал виски,— продолжал Локвуд.— Она выпила его залпом, словно это была вода, а она страдала от жажды. Мне ее снова стало жаль: девушка казалась мне одинокой и всеми забытой. Вот тут-то я и допустил серьезную ошибку — стал говорить, что понимаю, как ей тяжело из-за того, что ее бросил друг.

Она сразу вышла из себя, вернее сказать, буквально обезумела. Возможно, тут сыграл роль выпитый бокал, но глаза ее засверкали. Она обвинила меня в том, что я издеваюсь над ней, как Норма в колледже. Ее вовсе никто не обманывал и не бросал. Просто ее приятель договорился с кем-то еще о встрече и не смог ее отменить. Я попытался успокоить девушку, но ничего не вышло: она только еще больше разошлась. Наконец метнулась к своей шубке и вынула из кармана письмо.

— Почитайте,— приказала она,-— раз не верите, что он без ума от меня.

— Вы видели конверт? — спросил Трент,— Это было письмо с пометкой спецдоставки?

— Наверное. На конверте было много марок.

— Вы его читали?

—  Я только взглянул на него. Вы представляете, как я себя чувствовал, когда рядом стояла эта злючка и не спускала с меня глаз. Оно начиналось с «Грейс, любимая», и там еще говорилось о том, чтобы она не вздумала забыть автора письма и что она для него единственная девушка на свете. Обычное любовное письмо, только очень пылкое. Я думал только о том, как успокоить Грейс, поэтому поспешил вернуть ей послание и пробормотал, что ни капельки не сомневался в его чувствах к ней.

— Вы видели подпись на письме, мистер Локвуд?

—  Нет, я просмотрел только первую страницу. Не имею ни малейшего понятия, кто его писал.

—  Из того, что вы прочли, и из слов Грейс сложилось ли у вас хоть какое-то впечатление о личности этого человека?

—  К сожалению, я не любопытен, наверное, поэтому отнесся ко всему равнодушно. Понял только, что между ними, видимо, произошла ссора, потом они помирились. Роман их окутан тайной. Почему? Может, он был женат? Короче говоря, как только Грейс получила свое письмо назад и допила виски, она надела шубку и заявила, что готова уйти. Я обрадовался, но, когда уже испустил вздох облегчения, она подкинула новую бомбу. Заявила, что ей предстоит важное свидание в Вентворте. Последний поезд уже ушел, поэтому я должен отвезти ее туда на машине. Это было уже слишком.

Я ответил:

— Послушайте меня, молодая леди...

Ну, не буду все это повторять. Я был очень зол, как вы понимаете. Догадываетесь, как она поступила? Стояла посреди комнаты, смотрела на меня в упор и произносила слова так отчетливо, будто выступала на сцене:

—  Вы повезете меня в Вентворт, а если откажетесь, я подниму крик. И когда здесь соберутся обитатели отеля, заявлю, что вы пригласили меня к себе, заверив, что соберется целая компания, а сами пытались принудить меня к сожительству. Вот что я сделаю!

Что мне оставалось делать, спрашиваю вас? Я взял эту девицу за плечи и сказал: «Послушайте меня, я вас отвезу на свидание и надеюсь, что вы встретитесь со своим поклонником, а он схватит вас за горло и задушит». Вот что я ей сказал! Забавно, когда подумаешь, что с ней произошло...

Трент бесстрастно спросил:

— Вы интересовались, с кем у нее свидание?

—  Конечно. Когда мы ехали в Вентворт, я осведомился: «Полагаю, это безумное свидание с вашим безумным приятелем?»

— А она?

—  Она не ответила. Только усмехнулась и поинтересовалась, зачем мне это знать. Но я не сомневался, что это был ее приятель. Иначе она бы так не нервничала — глаза ее блестели, щеки пылали.— Немного помолчав, он добавил: — Конечно, о покойниках дурно не говорят, но это была отвратительная девушка, злобная и мстительная.

Я заметила на лице лейтенанта странное выражение, но он просто сказал:

— Продолжайте, мистер Локвуд.

—  Мы уже подъезжали к Вентворту, когда у меня кончилось горючее. К счастью, по дороге была станция техобслуживания. Мы остановились. Они уже закрывались.

Лейтенант Трент неожиданно спросил:

—  На станции техобслуживания Грейс кому-то звонила по телефону, не так ли?

Я изумленно посмотрела на него. Каким образом он докопался до факта, который я так старательно скрывала? Усмехнувшись, он сказал:

—  Это было не очень трудно узнать, Ли Ловеринг. Нужно было только поговорить со служащим станции.

Затем обратился к Локвуду:

— Грейс вам не сказала, кому она звонила или почему?

Локвуд пожал плечами.

—  Ничего она мне не сказала. Я считал само собой разумеющимся, что звонила она тому, с кем назначила свидание. Но я, должно быть, ошибся, потому что, пока она звонила, появился он сам.