Пока страсть спит - Басби Ширли - Страница 2

• Предыдущая
• 2/87
• Следующая

Не обращая внимания на ее реакцию, лорд Селби холодно поинтересовался:

— Могу ли я надеяться, что ты выслушаешь меня внимательно?

Он дождался того момента, когда Элизабет обратила свой взгляд к нему, и продолжил:

— Честно говоря, Элизабет, ты являешься постоянным напоминанием о браке, к которому я никогда не стремился. Когда я смотрю не тебя, то вижу Анну. И скажу тебе правду: я не в восторге от этого. Теперь ситуация обострилась — ты больше не обитаешь в школе и все время торчишь перед глазами у Мелиссы и у меня.

Его глаза недобро сверкнули и он продолжил:

— Насколько я знаю, Мелисса не любит тебя. Твое присутствие для нее, мягко говоря, обременительно. И вот теперь, когда появляется взаимоприемлемый выход, ее единственное желание избавиться от тебя — постоянного напоминания о моем первом браке. Надеюсь, ты понимаешь меня?

Элизабет все очень хорошо понимала. Мелисса никогда не предпринимала ни малейшей попытки скрыть свою неприязнь к падчерице, а теперь, когда она, вполне вероятно, вынашивала ребенка лорда Селби, ситуация обострилась. Женщина стала еще более ревнивой и нетерпимой. Она вовсе не желала, чтобы тени прошлого омрачали ее собственный брак. Едва сдерживая охватившее ее чувство смятения и горечи, девушка задумчиво промолвила:

— Я все понимаю.

Лорд Селби удовлетворенно усмехнулся:

— Я был уверен, что ты поймешь. Юноша, которого мы имеем в виду, прибыл из Америки. Он из хорошей семьи и, говорят, недурен собой. — И неожиданно доброжелательным тоном добавил:

— Уверяю тебя, что он не станет обузой твоим чувствам, да, пожалуй, не представит угрозы и телу!

Элизабет вспыхнула: ей хотелось провалиться сквозь землю от подобных откровений. Она была благовоспитанной молодой леди, но кое-что из той сферы, которой коснулся отец, ей было известно. Поэтому как дитя своей эпохи она считала неэтичным говорить о подобных вещах.

Пытаясь не показать своей заинтересованности, она низким голосом произнесла:

— Ну, а если мы не будем соответствовать друг другу? Представь себе, что он не понравится мне?

— О нет, дорогая. Ты просто обязана правильно воспринять его. Это единственная приемлемая ситуация — никаких альтернатив. Если ты откажешь ему, следующий может быть не таким приятным. Как ты смотришь на то, чтобы выйти за графа Лэндсдауна?

Поскольку этот граф был обладателем чудовищной внешности и сварливого характера, не было ничего удивительного в том, что Элизабет заметно вздрогнула и побледнела.

Лорд Селби автоматически отметил ее внезапную реакцию и мягко продолжил, проигнорировав чувства дочери:

— Я вижу, ты правильно поняла меня. Натан Риджвей должен понравиться тебе. Я намереваюсь сделать жест доброй воли и дать за тобой приличное приданое, поэтому ты можешь не опасаться, что я выставлю тебя за дверь без гроша в кармане. Но в случае твоего отказа мистеру Риджвею моя отцовская доброта может испариться без следа.

Глядя на оцепеневшую дочь, лорд резко закончил:

— В конце концов, мы с Мелиссой просто не хотим тебя видеть. С момента твоего рождения я дал тебе все жизненные блага, какие только мог предоставить. Но теперь я хочу, чтобы ты ушла из моей жизни. У тебя будут достаточные средства, муж, и у тебя должно хватить ума не отказываться от этого. Альтернативы, признаюсь, малоприятны. Если я даже и позволю тебе жить на своей территории, то уготованное тебе будущее не видится мне радостным. Ты всегда будешь лишней в той семье, которую мы с Мелиссой намерены построить. Твое присутствие будет тяготить всех, а если твое вмешательство начнет раздражать Мелиссу или меня, то придется тебя все же вытолкнуть замуж, и, кто знает, будет ли тот, другой, таким взаимоприемлемым, как мистер Риджвей. Кстати, если у тебя маниакальные мысли пробиваться в этом мире самостоятельно, то советую тебе не заблуждаться и осознать, каким может быть подобное будущее.

Последняя фраза отца прозвучала совсем уж резко по сути и по тону:

— Быстрее выходи замуж за этого юношу и убирайся из нашей жизни.

Элизабет смотрела на него, не в силах скрыть возмущения, которое охватило все ее существо. Но годы воспитания, направленного на умение скрывать подлинные чувства, помогли ей справиться с собой, и она не стала противоречить отцу.

Лорд Селби, хотя и был уверен в ее капитуляции, но оценил ее выдержку и уже более мягко сказал:

— Конечно, дитя мое, окончательное решение остается за тобой.

Февраль, 1836 год

Венчание было уже позади. Наверху, в большой довольно мрачной комнате, которая была ей знакома с первых дней жизни, новоиспеченная миссис Натан Риджвей, она же до недавнего времени Элизабет Селби, с некоторым удивлением внимательно рассматривала замысловатое золотое кольцо, которое охватывало ее тонкий пальчик. Итак, она замужем. Замужем за почти незнакомым человеком. К тому же этот человек совсем скоро увезет ее из Англии, от всего того, что с детства было ей знакомо.

От ее родного Мэйдстоуна до Америки было ужасно далеко — эта страшная мысль внезапно захватила ее. Как далеко ей предстоит оказаться от мягких долин и дубрав Кента! Но разве не этого она желала? Да, ей хотелось поскорее начать новую жизнь, полную тепла и любви. Так хотелось, чтобы рядом наконец оказался любящий ее человек, заботящийся о ней. Ей так надоело быть вечным напоминанием жизненной ошибки отца, считавшего, что его титул и богатство должны были обеспечить ему более достойное положение в обществе.

Губы Элизабет подрагивали, под прекрасными, цвета фиалки, глазами залегли глубокие тени. Все это она обнаружила, глядя в зеркало. Как бы ей хотелось, чтобы мама была жива, была рядом с ней и помогла бы советом. Сейчас это желание было особенно острым. Зачем она умерла, успев только дать жизнь Элизабет?

Перед молодой женщиной возникло большое количество вопросов. Она не знала ответов, как не очень понимала пока, чем жена отличается от вчерашней девушки. Ни отец, ни тем более Мелисса не стали объяснять Элизабет ее нового статуса. Она глубоко вздохнула. Как бы там ни было, она не станет обращаться за помощью к Мелиссе, считавшей первый брак лорда Селби чудовищным мезальянсом.

Ее семейная жизнь будет совсем другой — Элизабет паталась убедить себя в этом. Но ее волнение выдавали маленькие ручки, судорожно сжимавшие запястья крест-накрест. Ведь Натан любит ее! И.., она тоже заставит себя полюбить его. Она его уже уважает. Пройдет время, и — она была уверена в этом — ей предстоит пережить все те восхитительные эмоции, вытекающие из союза двух, о которых она читала в романах. Она будет жить в мире любви и нежности! Она и Натан будут любить друг друга! И это будет любовь навсегда.

Мысли о прекрасном будущем несколько успокоили ее. Элизабет старалась заглушить страхи и опасения и с серьезным выражением лица сосредоточилась на простой задаче: ей предстояло расстегнуть маленькие перламутровые пуговки на облегающих рукавах подвенечного платья. Платье было великолепным, из плотного мелочно-белого сатина. Его дополняла роскошная вуаль, обсыпанная множеством перламутровых шариков. Серебристые локоны Элизабет свободно ниспадали на плечи. Весь облик ее напоминал некое создание, сошедшее на Землю из другого мира. Именно такой она час назад выходила из семейной церквушки.

Элизабет чувствовала себя виноватой перед гостями, собравшимися внизу: ее ждут, а она погрузилась в ненужные размышления. Она заспешила с пуговицами. Можно было бы позвать звонком кого-либо из горничных. Но она знала, как они заняты сейчас — свадебный обед был делом очень хлопотным, и никто из слуг не оставался без дела. Рукава — ладно. А вот расстегнуть пуговицы на спине, такие же мелкие и частые, было задачей непростой… Господи, сейчас может войти мачеха, и если она увидит, что Элизабет еще не переоделась…

Наконец она смогла освободиться от свадебного наряда и без сожаления отложить это великолепие в сторону. При этом ее юное лицо было совсем не сияющим.

• Предыдущая
• 2/87
• Следующая