Если свекровь - ведьма - Касмасова Лилия - Страница 4

• Предыдущая
• 4/78
• Следующая

— Ты сама хотела с ними познакомиться.

— Да. — Но я уже начинала жалеть об этом.

— И я ведь предупреждал насчет цветов, — виновато сказал он.

— Да. Но почему она так?

— Потому что не любит имя Георгина, — раздался из-за деревьев голос Дмитрия Васильевича. — Особенно в сочетании с отчеством Георгиевна. — Потом прозвучало совсем тихое бормотание себе под нос: — Хорошо, что я не имею привычки дарить ей букеты.

Да, может быть, Георгина Георгиевна и правда звучит не очень… Но на мой вкус, вполне себе ничего. И потом, не обязательно из-за этого букетами швыряться!

— Она оттает, вот увидишь, — сказал Миша.

— Она поняла по браслету, что ты сделал мне предложение, да?

— Да.

— А что за разрешение?

— На брак с… простыми, — сказал Миша.

— Да? И кто его дает?

Миша слегка запнулся, потом сказал:

— Министерство Магии.

Ответ меня почему-то так ошеломил, что я ничего не сказала. А Миша открыл стеклянную дверь, пропуская меня вперед, и сказал:

— Идем в дом.

Внутри было светло и просторно. Никаких пучков травы, стеклянных банок с зельями и сушеными змеями или хотя бы ступы с метлой я не заметила. Может, они прячут все это в дальних комнатах?

Тут не было и следов колдовства. Мягкий свет солнца беспрепятственно проникал сквозь стеклянные стены. Мебель — современная, как и сам дом, и, похоже, супердизайнерская: серые квадратные пуфы, белый диван, по форме похожий на глыбу льда, стеклянные столики.

На второй этаж вела скромная, со стальными перилами, лестница.

Я никогда не была в таких красивых домах, только в фильмах их видела, да и то в заграничных.

Лучше бы они жили в избушке, но отнеслись ко мне хоть чуточку теплее.

— Почему твой папа огорчился, что моя хромота скоро пройдет?

— А, это, — сказал Миша, — ты извини его. Дело в том, что для ведьмы хромота — это плюс.

— Правда?

— Угу… — кивнул Миша.

— А Стив и Алекс — это твои братья? — смешные имена, будто из мультика Диснея.

— Угу, — сказал Миша. — Первый муж мамы был англичанин. Она училась в Уэльсе, в Институте ведьм.

— А-а, понятно.

— Да, у нас разные отцы… Я отнесу торт на кухню, а ты пока проходи, — он махнул рукой в сторону глыбы льда, — присаживайся… И вообще, будь как дома.

Он ушел. «Будь как дома!» Он, наверное, шутит. Я прошла в глубь гостиной, прислушалась. Откуда-то из дальних помещений слышался голос Миши и мужской бас — наверное, повара.

Далия, видимо, решила не мучить нас своим гостеприимством и скрылась где-то. Ну и хорошо. Если при первой встрече она швыряется букетами, то во вторую, возможно, захочет зафинтилить торт в лицо. А мне неохота снова макияж наносить.

У дивана лежал белый ковер с ворсом чуть не по щиколотку. Напротив было возвышение, вроде эстрады. Там стоял небольшой черный рояль, рядом высился контрабас, а на трех стульях лежали дудки — одна здоровенная, золотая, и две небольшие, черные, с серебряными кнопочками.

Я не умею играть ни на одном музыкальном инструменте, но попробовать мне всегда хотелось. Я поднялась на эстраду и взяла смычок, который валялся на полу около контрабаса.

Вокруг стояла тишина. Многочисленные слуги, о которых говорил Миша, не показывались, как и Далия. Или у слуг сегодня выходной? А может, они пошли на рынок за продуктами к обеду?

В общем, я неуклюже обняла контрабас и провела смычком по струнам.

Более жуткого звука я в жизни своей не слышала. Таким только детей пугать и слабонервных женщин. Можно еще фильмы ужасов озвучивать — изображать скрип двери на чердаке ночью.

Ну, ничего, Москва не сразу строилась. Я стала водить смычком туда-сюда. Но ничего похожего на музыку у меня не получалось. Ах да! Надо же еще прижимать струны пальцами. И как я забыла!

Я прижала струны. Замахнулась смычком. Но тут он выскользнул из моей руки, взлетел в воздух и стеганул меня по заду.

— Ай! — Я подскочила.

Было довольно больно. Я попыталась поймать смычок, а он взял и хлестнул меня по ногам, отчего сломался и упал на эстраду.

Ну и инструменты у них! Волшебные!

Я наклонилась и с опаской потрогала смычок. Подняла его. Два обломка висели, соединенные волосом.

— Что за наглость! — раздался возмущенный голос с лестницы. Со второго этажа спускалась Далия. — Ломать мои музыкальные инструменты!

— Это не я! Оно само. — Я осторожно положила обломки смычка на пол. — Он стал меня бить и сломался.

В ответ на мою фразу совсем близко раздался звук, похожий на завывание ветра в темную страшную ночь. По спине моей поползли мурашки. Да ладно, это же просто сквозняк, окно где-то приоткрылось!

А Далия расхохоталась и сказала, подходя:

— Браво!

Это она мне? Но я не то чтобы хорошо играла. А, это она саркастически!

А Далия договорила:

— Сегодня же куплю новый смычок… Хорошо, два… — потом пожала плечами и сказала: — Не могу же я сторожить ее день и ночь.

У меня появилось чувство, что она ведет с кем-то диалог. И, по-моему, с этим самым подвывающим сквозняком. Смотрела она куда-то мимо меня, на эстраду. Я оглянулась — никого там не было. Мне стало совсем жутко.

А может, Мишина мама просто немного не в себе?

— Кхм, — сказала я. — Вы — мне?

Далия бросила на меня презрительный взгляд:

— Разумеется, нет. — И обратилась уже конкретно ко мне: — А где Миша?

— На кухне. Наверное.

Она резко развернулась и направилась к широкой прямоугольной арке, куда ушел Миша. А мне стало до того страшно оставаться здесь одной (то есть, может быть, как раз таки вовсе не одной), что я осторожно обошла другие инструменты, чтобы их ненароком не задеть, и побежала вслед за Далией.

Арка выходила в коридор, наискосок от нее находились черные двойные распахнутые двери кухни. Длинные рабочие столы со столешницей из черного мрамора, черные и белые дверцы шкафов, окна во всю стену — кухня была под стать всему дому: шикарная и суперсовременная. Но первое, что я заметила, были не шкафы, а торт. Трехэтажный торт, покрытый белым кремом, украшенный вишенками, дольками абрикосов и мандаринов и еще какими-то экзотическими фруктами. Поверх фруктов там и сям сидели ажурные шоколадные бабочки.

Чудо-торт стоял на столе, а рядом с ним примостилась ма-ахонькая рифленая коробочка. Неужели это тот самый торт, который я привезла? Вроде бы он был нормального размера…

Миша стоял у рабочего стола, почти скрытый от глаз пирамидой-тортом, и резал на доске копченую колбасу. С другой стороны стола, слева от меня, со скоростью света крошил лук повар, толстый брюнет в белом колпаке. Кончики его чернющих усов казались завитыми.

— Сказал бы Жану-Натаниэлю, он бы для тебя приготовил тальятелле с пармезаном, — говорила Мише его мать.

Дробный стук прекратился — повар замер с поднятым ножом в руке.

— Да зачем я буду отрывать месье Дюбри от работы, — сказал Миша.

— Тем более что тальятелле вкуснее с сыром бри, а не с пармезаном, — заметил повар и недовольно поглядел на Мишу: — Возьмите другой нож, господин. Специальный для колбас.

— Да ничего, — ответил Миша, — и этим хорошо.

Повар сморщился, будто съел дольку лимона, и вернулся к работе.

— Кухня — царство Жана-Натаниэля, — произнесла Далия.

Миша сказал:

— Да мы только перекусим бутербродами и уйдем. — Тут он увидел меня. — Да, Вик?

Я кивнула. Далия тоже меня заметила, процедила сквозь зубы:

— Как хотите. — Потом обратилась к повару: — Жиэн, как видишь, у нас дополнительно две персоны.

Мне в первый момент почудилось, что она обратилась к повару «Джи-ин». Потом я поняла, что «Жиэн». И что это сокращенное от Жана-Натаниэля.

Но почему это «дополнительно»? Как будто она и не рассчитывала, что мы приедем.

— Где пятьдесят, там и пятьдесят два, — ответил повар, без паузы переходя к нарезанию сладкого перца.

Да он просто машина! И никакого кухонного комбайна не надо!

Далия тихо шепнула повару:

• Предыдущая
• 4/78
• Следующая