Пятнадцатый рай - Клевер Алиса - Страница 60
- Предыдущая
- 60/63
- Следующая
– Я так соскучилась по тебе, – пробормотала Арина, изгибаясь и подаваясь вперед, отдавая себя его рукам.
– Правда? Это правда? Я боялся, что ты больше никогда не захочешь меня видеть.
– Я хочу тебя видеть. А еще больше я хочу тебя чувствовать, – эхом отвечала Арина. Максим замер, и его рука тоже замерла.
– Я боюсь сделать тебе больно, – прошептал он.
– Пожалуйста… прошу тебя, – взмолилась Арина, сама не очень понимая о чем.
– Что ж, ты сама напросилась, – ответил он серьезно, и Арина с радостью отметила, как потемнели его глаза. Максим вылез из ванны, не замечая водяных струй, стекающих с его прекрасного влажного тела. Он сорвал со стены большое махровое полотенце, развернул его и посмотрел на Арину. – Иди сюда, моя прекрасная девочка, и я посмотрю, что можно сделать.
– С чем?
– Не с чем, а с кем. Надо подумать, что я могу с тобой сделать. Ты же понимаешь, – пробормотал он, оборачивая Арину в полотенце. – Вариантов много. Каждая клеточка твоего тела теперь принадлежит мне, и я собираюсь воспользоваться этим всецело.
– Не могу дождаться. – Арина тихонько ахнула, позволяя Максиму снова поднять себя на руки. – Интересно, когда ты снова позволишь мне ходить по земле своими ногами…
– Хотел бы – никогда, – хмыкнул Максим и ногой распахнул дверь в спальню, которая – вот странно – снова была заполнена солнцем. Тучи решили временно отступить от пасмурной Москвы, и такое случается в конце октября. Максим нежно уложил Арину на широкую постель и посмотрел на нее сверху вниз.
– Ты невероятно красивый, Максим.
– А ты в этом полотенце похожа на конфету, которую остается лишь развернуть. М-м-м, мой любимый вкус, мой любимый размер. – Максим, поймав ее взгляд и не отводя глаз, одним движением снял с нее полотенце. Арина сжала ноги, испытывая знакомую смесь стыда и возбуждения, лежа в солнечном свете. Максим хищно улыбнулся и резким движением развел ее ноги.
– Я могу читать тебя, как раскрытую книгу, – сказал он, разглядывая ее тело. Его возбужденный член стоял, выступая вперед и пугая своей мощью и обещая что-то незабываемое, то, по чему так истосковалась Арина. Максим склонился над ней и прикоснулся губами к ее нежной теплой груди, еще слегка влажной. И медленно обвел сосок языком.
– О да, – прошептала она, вытягиваясь навстречу его губам. Максим переместился влево и занялся вторым соском.
– Ты хочешь меня, да? Скажи, что хочешь.
– Я хочу тебя. Всю жизнь… – начала было Арина, но губы Максима накрыли ее губы, его жадный поцелуй заставил ее замолчать. Губы ее разомкнулись, и требовательный язык Максима проник в ее рот, прошелся по ровному ряду зубов, сплелся в танце с ее языком. Открой еще, отдайся мне – его желания были понятны без слов. Коленом Максим раскрыл ее ноги еще шире, рукой притянул ее к себе и вошел в нее. Его пульсирующий от напряжения член ворвался в нее с напором, движение было сильным, мощным и безжалостным, но она подалась вперед, навстречу этой наполненности, этой первобытной страсти. Быть поверженной, распластанной под сильным, властным телом мужчины – вот то чувство, которого никогда не бывает много, по которому будешь скучать и которое захочется испытать снова и снова.
Максим двигался медленно, стараясь проникнуть как можно глубже, заполнить собой всю ее без остатка, пронзал ее снова и снова, любуясь сияющими глазами и тем, как она прикусывает от страсти свою верхнюю губу.
– Ты чувствуешь меня сейчас? – спросил он улыбаясь и нанес еще один мощный и страстный удар. – Ты хочешь еще?
– Да, я хочу еще, – прошептала Арина, незамедлительно получив то, о чем просила. Неожиданно Максим выпрямился и осторожно вынул член из разгоряченного тела любимой. Увидев ее разочарование, он рассмеялся и легонько щелкнул ее по носу.
– Развернись и садись-ка на меня сверху, моя хорошая, – повелел он. Арина послушно кивнула, оседлала Максима, позволив его члену снова заполнить ее возбужденное, влажное влагалище. Так было даже глубже, и чувство заполненности переросло в тугое, на грани возможного, распирание. Глаза Максима горели в сексуальном азарте. Он приподнялся на руках, а затем и вовсе сел, прижав к себе ее крепким объятием. Глубоко, так они слились в единое целое и двигались медленно, аккуратно поднимаясь вверх и оседая обратно. Рука Максима проскользнула между их телами, он нащупал горячий, напряженный бугорок – клитор – и нежно, настойчиво надавил на него.
– Ох, а-ах! – выдохнула Арина, и ее лоно зашлось в сладких пульсациях. Максим тихо рассмеялся и провел языком сначала по одному соску, затем по второму. Арина потерялась в этом танце, и ее тело звенело и пело, когда волны возбуждения прокатывались, заполняя ее сверху донизу. Они начинались на ее губах с поцелуев, а потом опускались ниже, отдаваясь сладкой истомой, когда Максим сжимал ее соски губами. Клитор звенел и подрагивал от каждого круга, выведенного умелыми пальцами Максима, а когда он намеренно задевал его кончик, тело Арины дрожало, она билась в неконтролируемом, совершенно диком восторге тела, и Максим мог почувствовать ее наслаждение, пульсацию ее лона членом. Влагалище трепетало, обхватывая, обжимая, дрожа и отдавая свои вибрации телу мужчины.
– Ты готова? – спросил он тихо, вглядываясь в ее лицо, искаженное страстью.
– Да, да! – кивнула она. Максим поцеловал ее в приоткрытые губы и вставил ей в рот свой палец, соленый, хранящий аромат обоих их тел. Арина простонала и обхватила палец губами, лаская его языком, играя с ним, имитируя губами то, что могла бы сделать не с его пальцем, а с членом. Ее тело скакало все быстрее, быстрее, провоцируя, умоляя, требуя завершения, кульминации.
– Я буду трахать тебя по-разному, долго и много, каждый день, всю жизнь, – прошептал Максим. – Скажи мне, хочешь ли ты этого? Хочешь ли провести всю жизнь в моей постели? Будешь ли ты моей, принцесса? Можешь не отвечать, выбора у тебя давно нет.
Он вернул палец вниз и снова заставил ее тело петь и дрожать от каждого прикосновения. Он начал двигаться сильнее и быстрее, настойчиво играя с клитором, пока Арина не закричала, пока ее тело не содрогнулось под волнами оргазма, оглушительного и всепоглощающего. Они кончили вместе. Сильная, яркая вспышка, как фейерверк, продолжалась долго, и все это время Максим внимательно, жадно следил за каждым оттенком выражения ее лица. Он читал по ее телу, он знал его лучше, чем знала она сама.
Затем, когда последние пульсации оргазма затихли и усталое, растраченное тело доверчиво успокоилось в его руках, Максим осторожно вышел из нее и помог ей устроиться поудобнее. Прикрыв ее плечи одеялом, он обнял ее и притянул к себе. Так они лежали, сплетясь в одно целое. Максим застыл, слушая ее глубокое дыхание, глядя на то, как его любимой теперь овладевает глубокий, здоровый сон.
Усталая, нежная, любимая.
Максим не хотел тревожить ее и потому продолжал лежать рядом, с наслаждением следя за тем, как расслабляется ее тело, а черты лица становятся совсем детскими, такими невинными. Он вспомнил, как когда-то бегал по московским улицам в поисках девушки, которую он и сам толком не знал, зачем, но зачем-то очень хотел найти. Он увидел ее с батоном в руках, с бутылкой кефира или чего-то еще, такого же детского, нелепого…
Алые губы, изумительные глаза. Необычный, такой красивый, манящий голос. Он смотрел на нее и от одного этого чувствовал эрекцию. Она возбуждала его одним своим видом. Он сам не знал, почему она действует на него так опьяняюще – искушение, сопротивляться которому невозможно. Он говорил себе, что все дело в этой робкой, дикой, природной грации. Что он просто хочет трахнуть ее. Что он хочет рисовать ее. Что он просто должен вдоволь насмотреться на ее обнаженное тело, покоренное, кричащее от наслаждения, которое он может ей дать.
Тысяча и одна ночь, тысяча и один оргазм.
Он просто не знал тогда, что такое любовь. Это была любовь, это была судьба. Максим не заметил, как уснул, продолжая обнимать Арину, в их большой, удобной кровати, на которой он до этого не провел ни одной ночи, никогда. Они проспали больше трех часов, когда их разбудил звонок в дверь. Приехал Аркадий, привез с собой врача и еще Аринину мать, которая настояла на том, чтобы увидеться с дочерью незамедлительно. Конечно же, не удалось избежать неловкости. Максим открыл дверь, забыв, что он абсолютно голый. Сонный, он хмуро посмотрел на делегацию, затем запоздало среагировал на выражение лица Веры Ивановны и обмотался первым попавшимся под руку куском материи, Арининой кофтой, которую он стащил с вешалки. И только потом сообразил, что произошло. Он скачками вернулся в спальню.
- Предыдущая
- 60/63
- Следующая
