Испанская роза - Басби Ширли - Страница 49

• Предыдущая
• 49/80
• Следующая

— С какого ты корабля, парень? — подозрительно спросил Дженкинс.

Мария с трудом сглотнула и, надеясь, что ее испанский акцент не очень будет заметен, резко ответила:

— С “Черного ангела”… Корабль Ланкастера…

— А, — тихо произнес Дженкинс. — Странно, что я не узнал тебя, я ведь тоже из этой команды.

— Я новенький, — пробормотала Мария, проклиная судьбу за то, что та привела ее к людям Габриэля.

Она не зря опасалась. Провести Дженкинса ей не удалось. Он с первого взгляда понял что к чему и, внимательно осмотрев ее, отвернулся, стараясь незаметно разглядеть, где притаился капитан. Эта капитанская девчонка — лакомый кусочек! Не найдя Ланкастера и боясь потерять из виду “нового” члена экипажа, Дженкинс приготовился к бою. Кто бы мог подумать, что при таком суровом раскладе — тридцать против одного — он еще должен играть роль ангела-хранителя, оберегая эту глупую девчонку!

Мария в нерешительности наблюдала за происходящим. Внутренний голос твердил ей, что она должна предупредить брата и людей, идущих вместе с ним, о смертельной опасности. Но тогда это будет предательством по отношению к Ланкастеру. Она понимала, что ни разум, ни чувства не хотят подчиняться ей. Одна мысль о том, что придется кого-то предать, парализовала ее. Несколько раз она была готова закричать, но мысль о Габриэле, лежащем где-то рядом в засаде, останавливала ее.

Может быть, Мария, и решилась бы на что-нибудь, но, словно угадав ее мысли, Дженкинс по-своему распорядился сложившейся ситуацией. Вытащив из-за пояса пистолет, он стукнул Марию рукояткой по голове и, когда она упала без чувств, удовлетворенно хмыкнул. Лучше стерпеть гнев капитана за то, что он так обошелся с его девчонкой, чем позволить ей накликать на них беду.

Не успел Дженкинс оттащить Марию подальше от места засады, как раздался ружейный залп — сидевшие на деревьях пираты разрядили свои аркебузы. Послышались крики раненых; испанцы, застигнутые врасплох, в панике заметались, ища укрытия.

Наблюдая за тем, что происходит на дне ущелья, Габриэль внимательно вглядывался в испуганные лица солдат, стараясь разглядеть одного-единственного человека. Уверенность в том, что где-то среди этой хаотичной массы находится Диего Дельгато, только подстегивала его желание поскорее вступить в рукопашный бой. Он очень боялся, что шальная пуля стрелка может лишить его долгожданной возможности рассчитаться со своим злейшим врагом. Его губы скривились в язвительной улыбке — надо же, он молил Бога, чтобы Диего остался невредим… До тех пор пока они не сойдутся один на один…

Наконец момент настал, и пираты во главе со своим капитаном с леденящими душу криками выскочили из засады и яростно набросились на испанцев. Они были безжалостны, сметая все и вся на своем пути, а то, что противник во много раз превосходил их числом, придавало бою особый колорит.

В гуще сражения Габриэль был для испанцев настоящим Черным ангелом. Казалось, он был вездесущ, и везде его сабля сеяла смерть. После каждого удачного выпада, каждого смертельного удара в его голове, как припев какой-то жуткой песни, звучало одно и то же:

"Это за Элизабет! Это за Каролину! Это за неродившегося ребенка! Это за мою несчастную семью!” И припев этот не знал конца, доводя его до исступления. Зеленые глаза горели нездоровым огнем, и на загорелом лице сверкал хищный оскал белых ровных зубов.

Испанцы уже начали беспорядочно отступать, не в силах противостоять натиску пиратов, когда на другой стороне ущелья Габриэль наконец увидел Диего Дельгато, стоявшего с окровавленной саблей над телами поверженных врагов.

— Дельгато! Сукин сын! Иди, я наконец прикончу тебя! — крикнул он, подбегая и останавливаясь на небольшом расстоянии от испанца…

Глаза Диего широко раскрылись от удивления, и Габриэль ощутил наслаждение, увидев искаженное от ярости лицо врага.

— Ланкастер! — выдохнул Диего, и его клинок поднялся навстречу англичанину.

— Так точно! Ланкастер собственной персоной, — усмехнулся Габриэль, ловко парировав удар. — Хотя, скорее всего, я тебе известен под именем Черного ангела.

По тому, как Диего на мгновение замер, Габриэль понял, что это имя ему знакомо.

— Грязная английская свинья! — закричал Диего. — Меня уверяли, что ты умер! Но теперь-то уж я сам буду иметь возможность убедиться в этом. — И, взмахнув саблей, он сделал опасный выпад.

Они не уступали друг другу ни в храбрости, ни в мастерстве владения оружием, но сознание справедливого возмездия придавало Габриэлю силы. Он несколько раз легко ранил Диего, не торопясь наносить решающий удар и давая понять противнику, что тот у него в руках.

Мария пошевелилась и открыла глаза. Голова гудела, перед глазами плыл туман. В первый момент она даже не поняла, где находится и что происходит вокруг нее. Но мало-помалу звуки, доносившиеся с места сражения, вернули ее к действительности. Охнув, она встала и посмотрела вниз. Дно ущелья, казалось, сплошь было покрыто мертвыми телами, и Мария со страхом и ужасом начала искать Диего и Габриэля. Она увидела их у самого склона прямо перед собой.

Падая и спотыкаясь, она бросилась вниз. Шляпа слетела у нее с головы, и длинные темные волосы развевались на бегу, руки, расцарапанные ветками, за которые она цеплялась, и порезанные травой, кровоточили. Но Мария ничего не замечала, не сводя глаз с двух дерущихся фигур. Она была уже почти у цели, когда бдительный Дженкинс, неожиданно вынырнув из кустов, схватил ее в охапку.

Увлеченный поединком, Габриэль не слышал крика девушки и, только увидев странное выражение лица Диего, понял, что случилось что-то серьезное. Рискнув обернуться, он был поражен, увидев Марию, вырывающуюся из рук боцмана.

Первым очнулся Диего и ловким ударом ранил англичанина в плечо. Тот отскочил и быстро отбил следующий удар, но рана, видимо, оказалась серьезной, и кровь струйкой стекала по руке. Понимая, что не сможет долго драться, Габриэль собрал все силы и заставил противника отступить, решив побыстрее закончить поединок.

— Как она оказалась здесь? — крикнул Диего.

— Она моя пленница, моя невольница. — Габриэль насмешливо улыбнулся, несмотря на боль, — если хочешь, моя вещь, которой я пользуюсь, когда захочу. Как тебе это нравится? Думаю, что не очень, даже совсем не нравится. До последнего дыхания тебя будет мучить и терзать мысль, что она моя!

В пылу схватки они отошли от склона ущелья, попав в самую гущу сражения, и новая волна нападавших внезапно разъединила их. Несмотря на вес попытки, Габриэлю не удалось пробраться сквозь плотные ряды дерущихся к Диего, которого все дальше и дальше уносила волна отступающих солдат. Скоро они потеряли друг друга из виду.

Силы постепенно оставляли Габриэля, но он с героическим упорством продолжал сражаться, не желая думать о том, что жажда мести может остаться неудовлетворенной и Диего сумеет опять избежать смерти. Неожиданный удар в висок сбил его с ног; он отлетел в сторону и упал недалеко от Дженкинса и Марии.

Девушка рванулась к нему, но Дженкинс крепко держал ее.

— Испанская сука! Твоя выходка может стоить капитану жизни! — в бешенстве заорал он.

Но Мария не слышала его, она смотрела на лежащего на земле Габриэля, и в ее памяти всплыло воспоминание о трагическом дне на Эспаньоле. Слезы навернулись ей на глаза. С силой, удивившей их обоих, она вырвалась из рук Дженкинса и подбежала к Габриэлю. Упав на колени, она дрожащими пальцами прикоснулась к нему. И в этот момент поняла, как сильно она его любит! Любит с того самого дня, когда впервые увидела на борту “Санто Кристо”.

Габриэль был бледен, на виске расплывалось безобразное лиловое пятно, руки и одежда были в крови… Кровь, казалось, была везде. Боже! Мария прижала его голову к своей груди, пытаясь рукой зажать кровоточащую рану. Боже! Не дай ему умереть! Не сейчас! Ведь я люблю его! Он не должен умереть! Не должен!

Ямайка, лето 1668 года

• Предыдущая
• 49/80
• Следующая