Спящие Дубравы - Шторм Вячеслав - Страница 31

• Предыдущая
• 31/64
• Следующая

– Значит так, – начал я. – На мои вопросы отвечать быстро, честно и кратко. Иначе мы идем завтракать, а ты отправляешься за борт. Усек?

Гном закивал так отчаянно, что я испугался за целость его шеи.

– Зачем тебе в Миклошев Гай?

– По делу.

– Мы есть хотим. И акулы тоже.

– Оттуда я хотел добраться до Парриса.

Мы с Глори многозначительно переглянулись. Нет, таких совпадений просто не бывает!

– Зачем?

– Чтобы нанять корабль.

– Слушай, ты испытываешь мое терпение. А вон та милая девушка вообще родом из Гройдейла.

Гном в немом ужасе уставился на Глори. Та улыбнулась настолько обворожительно, что я понял – он наш.

– Спящие Дубравы… – еле слышно прошептал бородатый.

Так я и думал! Эгей, старина Сэд, да ты провидец! Открыть, что ли, частную лавочку?..

– Господа, вы скоро?

Это, разумеется, К’ров.

– Уже закончили, капитан!

– Вот и славненько! Значит, парни могут его забирать?

Гном побелел, закатил глаза и начал заваливаться на бок. Поддержав его, я обернулся к капитану и улыбнулся:

– Боюсь, что нет.

К’ров побагровел.

– Как понимать ваши слова, сударь?

– А так, уважаемый мореплаватель, – подхватил просекший мою идею Бон: хотя «зайцы», конечно, достойны всяческих порицаний, но у нас с этим гномом обнаружились кое-какие общие дела. Может, акулам кинуть чуток бекона?

По роже капитана было ясно, что из такой мудреной фразы он мало что понял. За спиной же его стали потихоньку собираться матросы со старпомом во главе. И рожи их благостностью отнюдь не отличались. А все наше оружие, как назло, осталось в каюте. Ох, что-то сейчас будет…

Но ничего особенного не случилось. Вперед вышла Глори.

– Господа! – провозгласила она. Потом лучезарно улыбнулась (всем вместе, но каждому явно показалась, что эта улыбка предназначена исключительно ему одному) и добавила: – Друзья!

Девушка выдержала до доли секунды выверенную паузу. Злодейские оскалы приняли малость более человеческий вид.

– Бон, в седельной сумке Лаки мешочек с серебром, – одними губами прошептала Глори, продолжая все так же обворожительно улыбаться. Тот кивнул и сорвался с места.

Тем временем, прокашлявшись и стянув с головы шапку, вперед выступил старпом.

– Дык ведь, милс’дарня… оно бы…

– Да-да, господин Оли? Я вся внимание!

– Мы, собственно… то, есть, конечно… но ставки ведь… вот…

В этот момент подлетел запыхавшийся Бон с глухо позвякивающим мешочком в руках. Взгляды всех присутствующих (кроме меня, девушки и гнома) сконцентрировались на нем. На мешочке, то есть.

– Внимание! – торжественно провозгласила Глори, воздев руку. – Вы все сейчас делали ставки, а господин Оли их принимал. Я права?

Матросы ответили нестройным ревом.

– Отлично. К сожалению, отдать вам этого гнома я не могу… – снова рев и свист, – …но это не значит, что хорошие люди из-за моих дел должны терпеть убытки! Я права?!

Можно было бы и не спрашивать.

– Я рада, что наши взгляды столь близки. И поэтому предлагаю следующее: сейчас вы все будете по одному подходить ко мне. Господин Оли будет называть размер ставки, а я – выдавать ту сумму, которую каждый получил бы в случае выигрыша!

Ух, что тут началось. От недавней неприязни не осталось и следа. Матросы обнимались, кричали девушке «ура», смотрели на нее, как на богиню. Только капитан и старпом были что-то не слишком веселы. Ах да, ведь ни один из них ставок не делал. Разумеется, Глори тут же нашлась:

– Еще минуту внимания, пожалуйста!

Тут же наступила гробовая тишина. Теперь она могла вить веревки из этой банды обезьян!

– Мне кажется, что было бы несправедливым, чтобы многоуважаемый старший помощник Оли не получил за свой труд хотя бы маленькой премии. И уж конечно, наш добрый капитан, который милостиво разрешил нам так славно позабавиться, тоже не должен чувствовать себя обделенным.

Девушка запустила руку в мешок. К’ров и Оли тут же очутились рядом, протягивая руки с профессионализмом нищих со стажем. Девушка царственно одарила обоих серебром – первому побольше, второму поменьше. Причем ухитрилась проделать этот так, что ни один не понял, сколько получил другой.

Рожа старпома разом засияла майским солнышком.

– А ну, дар-рр-моеды, становись в очередь! – проревел он. – Кому говорю, заешь вас блохи?! Быстро, быстро! Не заставляйте леди ждать!

Я вытер пот со лба и прислонился к мачте. На этот раз, кажется, пронесло.

Когда отзвенело серебро и довольные матросы разошлись по местам, Оли не удержался и прогнусавил, заискивающе поглядывая на Глори:

– И охота такой милой барышне связываться с гномьем? Ведь в мире ж не найти больших брехунов, подлецов и жуликов.

У услышавшего эти слова гнома возмущение перевесило страх.

– Клевета, гнусная клевета! – завопил он. – Пока я жив, в моем присутствии… Ай! Сейчас же отпусти мою бороду, негодяй!

– И не подумаю, – ухмыльнулся старпом, еще раз дергая гнома за бороду. – А если еще раз пасть откроешь, когда тебя не спрашивают, вообще оторву. Вместе с головой!

Глори мягко, двумя пальчиками, разжала лапу моряка, а потом взяла его под локоть и отвела чуть в сторонку. О чем уж они там шептались – не знаю. Через пару минут рожа старпома растеклась в улыбке. Он свистом подозвал юнгу, что-то ему коротко приказал, паренек белкой нырнул в трюм и вылетел с вещмешком в руках. Оный мешок со всем почтением был преподнесен девушке, которая его милостиво приняла. Старпом удалился, ковыляя с небывалым достоинством. На его небритой физиономии до конца дня застыла придурочно-восторженная гримаса.

– Что ты ему сказала? – поинтересовался Бон, когда девушка вернулась к нам и небрежно проводила мешок в восторженные объятия гнома.

– Правду, только правду и ничего кроме правды. Что я из Гройдейла, где с гномами старые счеты. Что если этот тип не будет паинькой, я верну его назад. Что в его вещах могут оказаться небезынтересные для меня предметы. И что если из мешка пропало что-нибудь кроме денег, то Сэд поймает вора и живьем отдаст Извергу на съедение.

Гном снял колпак и отвесил девушке торжественный поклон:

– Я буду паинькой, честное слово. Вам не придется жалеть об этом, в высшей степени благородном и великодушном, поступка. Отныне и навсегда Римбольд Каменный Кукиш в вашем распоряжении! – торжественно провозгласил он и еще раз поклонился.

– Ладно, старина, прекращай кланяться! Палубу тут все равно ежедневно драят, так что нет никакого смысла еще выметать ее бородой, – дружески хлопнул гнома по плечу Бон и заговорщитски прищурился: – Вместо этого можно пойти в нашу клетушку, выпить, потолковать по душам о том, о сем…

– Трудно спорить со столь благоразумным предложением, – тут же согласился наш новый знакомый, и мы без промедлений отправились в каюту.

Пока Бон закрывал дверь, Глорианна шустро выудила бутылку красного из наших запасов «на торжественный случай», а я столь же шустро наполнил им емкости. Правда, кружек у нас было только три, но Римбольд не разочаровал моих представлений о запасливых гномах – помимо всего прочего, в его мешке нашелся прекрасный оловянный кубок.

После хорошего глотка и одобрительного покрякивания наша троица с ожиданием уставилась на нового спутника, так неожиданно преподнесенного нам судьбой. Поняв, чего от него хотят, Римбольд откашлялся и начал свой рассказ:

– Мой род древен и славен настолько, что рядом с ним большинство людских правителей – жалкие простолюдины. Подчеркивать это как-либо просто ни к чему. Достаточно лишь упомянуть, что отец моего отца, Пендан Сварливый, позже получивший из рук первого князя гномов родовое имя Каменный Кукиш, был в числе тех, кто заселил прежде дикий материк, который люди именуют своим.

• Предыдущая
• 31/64
• Следующая