Недостающее звено - Штерн Борис Гедальевич - Страница 3

• Предыдущая
• 3/5
• Следующая

— Вы хотя бы знаете, что происходило четыре миллиарда лет назад? — медленно начал звереть Адмирал. — Детство Солнечной Системы! Пространство еще забито первичной материей. Система уже дышит, самообучается, отдельные ее элементы и части нащупывают свои орбиты и функции, ну и, конечно, Московский пивзавод не в стороне от проблем мироздания — как же без пива?! А где дата выпуска? Стерлась. Вот ваши шарлатанские методы!

В ответ из ямы — молчание.

Тихов раскорячился на дне раскопа и расчищал очередную находку: золотой зуб.

«С Марсом пора кончать, — тоскливо думал Тихов. — Это гиблое место. Хватит марсианских хроник, сколько можно!»

Он выбрался из ямы, отбросил лом и огляделся по сторонам, фиксируя пейзаж.

«Я нашел не того, кого искал… — растерянно думал Тихов. — Где же теперь я?»

Кто не был на Марсе — все сюда! Разгар лета, полдень, минус двадцать по Цельсию. Близится Великое противостояние Марса с Землей, они идут на сближение. Марс краснеет, как индюк, Земля невинно голубеет и видна уже даже днем. Марсианский грунт, окисляясь, цветет ржавчиной, из замерзших пылевых сугробов торчат камни и обнажаются гладкие застывшие потоки лавы. Рай для геолога, зато скука для писателя-фантаста — о Марсе столько написано, что он уже не вдохновляет. Из-за обилия в грунте скисающего железа марсианская блекло-красная гамма кажется экзотичной только поначалу, но вскоре взору становится невыносимо скучно, как в глубине Сахары. Здесь не завихряются облака, как на Юпитере, Фобос и Деймос чересчур малы, чтобы соперничать с блеском Луны, и уж никакого сравнения с окрестностями Сатурна, где глаз нельзя оторвать от разноцветной карусели колец и спутников. Безжизненный Марс смертельно скучен, как скучны не заселенные людьми равнины фантастических произведений Тихова. Как оживить эту равнину, он не знает. Нет жизни на Марсе, ни малейшего движения не наблюдается, разве что по утрам низко-низко клубится пыль, возмущенная приливом Земли, да Диктофон бродит у фургона и к чему-то принюхивается.

Тихов развернул платок и показал Адмиралу осколок нижней человеческой челюсти с золотым зубом.

— Как, еще одна челюсть? — удивился Адмирал. — И опять ваша собственная? Сколько нижних челюстей может быть у одного человека?

— Вот что, Адмирал, — ответил Тихов.

— Занимайтесь своей палеонтологией и не лезьте в литературу. Литература нужна для того, чтобы каждый мог найти самого себя, вот и все. Жизнь на Марсе существует в человеческом воображении — значит о ней уже нужно писать, значит, она существует. А это не моя челюсть. И кости в палатке тоже не мои. Я тут кого-то нашел, но, к сожалению, не себя.

— Чьи же это кости? — опять начал звереть Адмирал, потому что уже догадался чьи.

— Эта нижняя челюсть с золотыми зубами лежала рядом с банкой из-под пива под камнем возрастом в четыре миллиарда лет. Если вы откроете рот и покажете свои золотые зубы, то я точно определю, кому эта челюсть принадлежит.

Адмирал был большим светилом в палеонтологии, но иногда у него случались затмения — ум заходил за разум, протуберанцы можно было наблюдать через закопченное стекло, но близко не подходить. Диктофон удрал в палатку от греха подальше. Адмирал зарычал. Вулкан вздрогнул, ледяная лавина углекислого газа с грохотом понеслась вниз и затихла по ту сторону залива.

Почему он, Адмирал, сразу не узнал свою лобную кость и этот прекрасный узор собственных мозговых извилин? Он столько черепов повидал на своем веку, что в этом черепе не имел права ошибиться — все в нем было родное, недаром его неодолимо тянуло на Марс. Это он когда-то погиб здесь с банкой пива в руке; его зашибло вулканической бомбой, а он не делал даже попытки к бегству — с пивом не бегут! Тут она его и настигла…

Одинокая слеза побежала из мертвого адмиральского глаза. Затмение закончилось, ум и разум благополучно разошлись по своим орбитам. Найти самого себя не шутка. А впрочем, обычное дело. Нашел себя, и ладно. Кости современных академиков палеонтологию не интересуют.

— Я оставлю вас наедине, — сказал Тихов и протянул Адмиралу носовой платок.

— На кой черт, — буркнул Адмирал.

Тихову стало ясно, что Адмирал не собирается паковать и тащить на Землю свой скелет, чтобы поставить его в гостиной и предъявлять гостям; и он зауважал Адмирала.

— Открывайте фургон, — с неохотой сказал Адмирал. — Я привез вам Спецлопату.

Диктофон выбежал из палатки, сорвал пломбу и с нетерпением заглянул в фургон. Он давно мечтал познакомиться с этой недотрогой. У него дух захватило: в фургоне расположилась самая очаровательная из всех лопат, которые он когда-либо встречал, — чудное создание с разнокалиберными ковшами, тесаками, манипуляторами и с густым ситом для просеивания породы, которое, как вуаль, прикрывало компьютер незнакомки.

Вулкан величественно поддал дыму.

— Сударыня, прошу! — суетился Диктофон. — Ваш манипулятор! Осторожно, здесь ступенька!

— Вы очень любезны, — отвечала Лопата, грациозно съезжая по сходням на Марс.

— Это Марс! — орал Диктофон. — А вы и есть та самая знаменитая Спецлопата, которая откопала Атлантиду в Антарктиде? Меня зовут Диктофон. Мой шеф ищет здесь самого себя, а я ему помогаю.

— Ох уж эти мне искатели, — вздохнула Лопата. — Перерыли всю Землю, теперь взялись за Марс. Дай им волю, они раскопают всю Солнечную Систему и вернут ее в первозданное пылеоблачное состояние. Тут вскоре соберется целая толпа и сравняет Никс Олимпик с землей. Лопат на всех не хватит, они начнут рыть землю руками… зубами! Жизнь на Марсе? Возникнет! Тут будет кемпинг, там — автостоянка, здесь — танцевальная площадка. Вы умеете танцевать?

Диктофон совсем разомлел и чуть не попал под колеса. Он собирался пригласить Лопату в укромный кратер и переговорить с глазу на глаз, но она уже начала вдохновенно рыть. Действуя ковшами, она на полной скорости снимала пласты марсианского грунта, дробила камни, просеивала и выплевывала пустую породу за красные флажки.

Она умела отличать органические останки от неорганики, а попросту не путала кости с грунтом; ее можно было запрограммировать на добывание чего угодно — нажал нужную кнопку, и поехали! — добывать золото в Якутии или битые амфоры со дна Индийского океана. Ночью она могла даже включать прожекторы! Удобная вещь — ее создатели получили большое «Гран-при» и золотые медали, а фантаст, предсказавший ее, — большой кукиш.

• Предыдущая
• 3/5
• Следующая