Лишь бы не было войны или Краткий курс соцреализма - Штерн Борис Гедальевич - Страница 10

• Предыдущая
• 10/16
• Следующая

Конец 3-й цитаты.

— Это понятно, это арифметика, — немного разочарованно сказал Чудесный Нацмен. — Хотелось бы заглянуть в козырные карты профессора Фридриксонна.

— Правильно, голубчик! — усмехнулся экономист Н.Ильин. — Сейчас мы займемся алгеброй революции. Достаньте из-под кровати двойной чемоданчик. Откройте первую козырную карту… Какая первая карта?

— Трефовая дама.

— Запомните слово: ВРАТЬ. Вторая?

— Трефовый король.

— ВРАТЬ В КВАДРАТЕ. Третья?

— Трефовый туз.

— ВРАТЬ В КУБЕ. Теперь запомните алгебраическую формулу: «ВРАТЬ плюс ВРАТЬ В КВАДРАТЕ плюс ВРАТЬ В КУБЕ настоящим образом и в высшей степени». Повторите!

— «ВРАТЬ плюс ВРАТЬ В КВАДРАТЕ плюс ВРАТЬ В КУБЕ», — клятвенно повторил Чудесный Нацмен у постели умирающего Кремлевского Мечтателя, но вид у Нацмена остался немного разочарованным.

— Ну и, конечно, приводить всех к общему знаменателю, — успокоил наследника экономист Н.Ильин и улыбнулся как-то по-детски. — Учитесь говорить то, что должно быть, а не то, что есть. Любую чепуху. Например: «Жить стало лучше, жить стало веселее». А тех, кто не поверит — сокращать. Если невеселый и хмурый идет по улице — значит, не верит. Такого сокращать на месте.

— Это хорошо, это правильно! — горячо согласился Чудесный Нацмен. — Вот только…

— Что? Не стесняйтесь, спрашивайте.

— Всех не пересокращаешь.

— Всех и не требуется. Но к этому надо стремиться. Чем больше народа мы сократим, тем больше будет хлеба, чая, масла, мяса и молока на душу населения. Логично? Представляете, какая наступит распрекрасная жизнь? Мы увидим небо в алмазах!.. Вообще, хочется милые глупости говорить и гладить по головкам людей, а сегодня гладить по головкам никого нельзя — руку откусят. Надобно бить по головкам, бить безжалостно, хотя мы, в идеале, против всякого насилия над людьми. Гм-гм, — должность адски трудная! Сейчас всех нужно приводить к общему знаменателю и сокращать дробью.

— Дробью? — переспросил Чудесный Нацмен.

— Ну, технологию сокращения я точно не знаю. Чем там у вас сокращают в подвалах Энкаведе? Пулями? А еще лучше — пелеметами! Так и передайте по цепи.

С этими словами экономист Н.Ильин попросил цианистого калия, разбавил его в чифире, мысленно перекрестился, выпил и безболезненно скончался на руках у Чудесного Нацмена, фамилию которого так и не вспомнил, а, может быть, никогда и не знал. Нацмен закрыл ему глаза двумя пятаками, намотал себе на ус алгебраическую формулу, спрятал в рукав три козырные карты и секретно приказал медицинским светилам залечить до смерти пролетарского писателя Максимильяна Горькина, который, обливаясь слезами, случайно подслушал из-за портьеры тайну последней исповеди.

Что и было безукоризненно исполнено по всем гиппократовым правилам врачебной этики.

— Если друг не сдается… — вздохнул Чудесный Нацмен.

Говорят, что в момент смерти Кремлевского Мечтателя со Спасской башни Кремля упала рубиновая звезда и раскололась на 12000 осколков, что над Туруханским Ханством взорвался тунгусский метеорит и сдвинул на пол-градуса в сторону земную ось, что все киты-толстолобики из Атлантики вошли в Средиземное море и три дня подряд пускали фонтаны у острова Капри и что один престарелый негр из Северо-Американских Штатов вдруг ни с того ни с сего заговорил по-русски — всем этим слухам не очень-то нужно верить.

Осиротела страна — не стало Кремлевского Мечтателя.

Горе-то, горе какое! Слезы, рыданья, вселенский плач пронеслись по Всея-Руси. И опять вопросы, вопросы:

— КАК МЫ ЗДЕСЬ БЕЗ ВАС?

— КАК ВЫ ТАМ БЕЗ НАС?

На острове Капри итальянские рыбаки забальзамировали тело экономиста Н.Ильина благовониями, положили в стеклянный гроб и отправили на броненосце «Потемкине» в Одессу. Зима выдалась такой лютой, что ледокол «Имени ТАКОГО-ТО съезда», ведомый шофером Гулько Макаром Егорьевичем, тревожными гудками прокладывал «Потемкину» путь по Черному морю, боясь налететь в тумане на айсберг, а тела турецких перебежчиков, спешивших на похороны из Стамбула в Одессу, вмерзали в лед. Даже Черное море промерзло до дна, но народные массы выстроились через всю европейскую часть страны от Одессы до самого Мурманска, откуда на похороны не выпускали английские интервенты под командованием похожего на бульдога лорда Чертчилля, злейшего врага Совместной Власти, дай ему Бог здоровья! Он еще побывает во Всея-Руси, посмотрит еще в глаза караулу!

Тем временем в Одесской опере тело Кремлевского Мечтателя отпевали прыщавые тенора Лемешко, Козлов и Собинович, зато первый народный артист республики уплыл в европы за длинным рублем на эскадре из трех ледоколов — на первом ледоколе уплыли ученые и философы, на втором — юристы и медики, на третьем — художники и поэты. ВСЕГО: 98765 килограммов отборных мозгов. Оттуда никто уже не вернулся, все подверглись укусу ядовитейшей крапчатой ностальгии, долго там мучились, лечились запоями на свои скудные Шнобелевские премии и в конце концов окончательно вымерли, исчезли с лица Земли, как юрские динозавры; а сегодня скелеты бердяевых, буниных и сикорских собирают по косточкам и выставляют в палеонтологических музеях.

Простоял стеклянный гроб в одесской Опера всю зиму с ноября по апрель. Тенора пели, караул устал, Владим Владимыч себя под Н.Ильиным чистил. 10 миллионов человек в этой лютой очередюге замерзли насмерть, 15-ти миллионами произвели ампутацию обмороженных конечностей (и пошли по стране безногие, безрукие, безголовые), а 20-ть миллионов благополучно вернувшихся с похорон обнаружили свои квартиры конфискованными и начисто опустошенными ворьем и жульем.

Пришлось Совместной Власти переселять потерпевших в Туруханское ханство, а их квартиры отдавать ворью, жулью и совместителям ТАКОЙ партии. Зато по весне, когда солнышко пригрело, ледники отступили, а тело вспотело, назначили новую контрибуцию: опять построилось население в живой конвейер от Мурманска до Одессы и по колено в грязи, передавая над головами стеклянный гроб, перенесли его зачем-то на балкон девицы Кшесинской, где он до сих пор стоит в холодильнике, невзирая на просьбы родственников о предании тела экономиста Н.Ильина земле — на родине, в столице Астраханского ханства, рядом с предками рыбарями и бахчеводами.

Хоронили, хоронили, да недопохоронили.

Вот и все.

Все да не все.

Со смертью Кремлевского Мечтателя жизнь на Земле почему-то не сразу кончилась… (Впрочем, когда экономиста Н.Ильина еще на свете не было — люди как-то жили; когда экономиста не стало — тоже ведь жить хочется?..) Отшумело празднование похоронных торжеств, отгремели салюты, отлились слезы, отгудели фабрики и бронепоезды, начались трудовые будни.

А где же богатырь Соцреализм, упавший с Царя-Фонаря в самом начале гражданской войны и доставленный в 4-е отделение кремлевской больницы по праву внебрачного сына пролетарского писателя Горькина?

Отлежался. Вылечили его врачи-вредители. Обитает Соцреализм в сыром подвале в центре Москвы, на улице имени своего отца, с продувными удобствами во дворе. Не отступился, пишет в уме пролетарскую «Войну и мир», но что-то ему не пишется — образы всякие, концепции и главные герои в амбарную книгу никак не лезут. Чиста и девственна пробитая пулей амбарная книга в десять тысяч страниц. Не тронули ее при обысках ни белые, ни красные, ни ультрафиолетовые, и даже черный арап Врангель приказал своей контрразведке:

— Отдайте этому придурку книгу, пусть выполняет социальный заказ. Авось…

• Предыдущая
• 10/16
• Следующая