Миллиардеры предпочитают блондинок - Энок Сюзанна - Страница 24

• Предыдущая
• 24/67
• Следующая

И все это она бросила ради Рика… то есть не только ради него, но и ради себя. Ради будущего, в котором не придется постоянно оглядываться в ожидании ареста. Впрочем, вокруг ничего не изменилось, разве что воровать стали еще яростнее. Ничего, за исключением того факта, что больше она не получала дохода от нарушений закона.

Стоуни захватил карту, камеру, нацепил на нос темные очки и прикрыл лысину бейсболкой с эмблемой «Детройтских тигров».

– Простите, – обратился он к ней, когда они поравнялись, – я ищу «Трамп-Тауэр». Не могли бы вы мне помочь?

– Я не «скорая помощь», – отрезала она, беря его за руку и уводя к обочине.

– А я думал, мы пользуемся кодом, – проворчал он, яростно взирая на нее поверх очков.

– Это ты пользуешься. А вот я обнаружила за собой «хвост». Правда, удалось оторваться. Идем быстрее.

– Куда именно? – поинтересовался Стоуни, энергично размахивая картой, чтобы остановить очередное такси.

– Откуда бы ты начал поиски Мартина? – спросила она, садясь в истрепанное черное такси.

– Он сам всегда меня находил. Если предположить, что ты не наелась испорченных морепродуктов и Мартин действительно жив, не думаю, что он захочет ответить на те шифрованные объявления, которые мы могли бы поместить в газете.

– От всей души надеюсь, что наелась каких-то галлюциногенов, но это еще не объясняет, кто именно взял Хогарта. И я согласна: учитывая обстоятельства, Мартин вряд ли хочет, чтобы его нашли. Мы много времени проводили в Нью-Йорке, прежде чем разлучиться. Иногда он водил меня по своим притонам, но я знаю далеко не все.

– Он отвел бы тебя в каждый, – вздохнул Стоуни, – если бы я ему позволил. Разве место десятилетней девочке в «Ханниганс»?

– Бар «Ханниганс», – велела Саманта водителю. – На пристани.

Отвращение в голосе Стоуни поразило ее. Собственно говоря, она куда реже жила с Мартином, чем со Стоуни, но никогда не сомневалась, что это для ее же блага.

– Я делала неплохие деньги, разнося напитки в «Ханниганс».

– Ну да, подслушивала других грабителей и мошенников, пока те пили, и рассказывала Мартину о намеченной ими добыче.

– Он отбивал хлеб у своих же друзей? – удивилась Саманта.

– Да, каждый раз, когда, по его мнению, это могло сойти ему с рук.

– Раньше ты никогда не говорил о Мартине в подобном тоне, – заметила она.

– Он попался как раз после того, как тебе исполнилось восемнадцать, а три года спустя отдал концы. Я рассудил, что ты уже сама взрослая и выбрала свой путь. А потому не обязана слушать о том дерьме, в котором всю жизнь плавал Мартин.

– Я многое знала. И по правде говоря, он научил меня всему, что только можно знать о ремесле взломщика.

– Он научил тебя основам. Так сказать, механике всего дела. Ты же возвела ремесло в искусство. И сохранила высокие моральные принципы. – Он долго смотрел в окно, прежде чем откашляться и обернуться. – Я сбывал краденое для многих воров. Ты единственная, кто всегда отказывался грабить музеи.

– Знаю, – поморщилась Саманта, – со мной нелегко работать.

– Не извиняйся, солнышко. Я… – Он снова откашлялся. – Я гордился тобой. И. как мне ни обидно видеть твое нынешнее занятие и терпеть твоего наглого миллиардера, я все равно тобой горжусь.

Саманта сильно прикусила губу, чтобы не расплакаться. И поскольку боялась открыть рот и сболтнуть что-нибудь сентиментальное, молча подалась вперед и поцеловала Стоуни в щеку.

– Спасибо, – прошептала она.

– Да. И знай, что я буду точно так же гордиться тобой, если решишь снова вернуться, в бизнес и взять те два европейских заказа, о которых я тебе твержу.

– Спроси меня еще раз, через неделю, – сказала Саманта. Гулять свободной и счастливой на набережной в Каннах или терпеть слежку и наглость нью-йоркских детективов! Если бы не Рик, решение было бы вовсе не сложно принять.

Стоуни повел ее в «Ханниганс». Четырнадцать, лет спустя бар казался меньше, обшарпаннее и вонял еще больше, чем раньше. Но некоторые лица даже в одиннадцать утра казались знакомыми.

– Будь я проклят, если это не Стоуни и не малышка Джеллико! – громко воскликнул бармен.

Услышав это, парочка посетителей, немедленно бросилась к черному ходу. Правда, среди них не было Мартина. Значит, кое-кто из старых приятелей не желает с ней общаться. Странно, но неудивительно. Что ни говори, а теперь она якшается с копами и адвокатами.

– Мы ищем нашего старого друга, – сообщил Стоуни, плюхнувшись на высокий табурет у стойки.

– И кто бы это мог быть?

– Он сам нас узнает, да и вы его узнаете тоже, если увидите, – вставила Саманта. – А в этом-случае позвоните мне.

Она протянула ему визитную карточку с номером сотового.

– «Джеллико секьюрити». Будь я проклят. Так это все для прикрытия, или ты теперь на стороне ангелов?

– Пока не решила. Но если выдадите нужную информацию, у меня найдется тонна баксов с вашим именем на каждом.

– Охотно верю. Я видел тебя в новостях. Здорово смеялся, когда тебя показали вчера утром в наручниках.

Саманта перегнулась через стойку.

– Да неужели, Луи? А у тебя не возникло предчувствие, что сегодня кто-то здорово отпинает твой зад?

Сэм жила среди этих людей, хотя многим из них и не снились ее доходы и те дела, которые она проворачивала. Но большей части про этих людей нельзя было сказать ничего хорошего. И возвращение к прежним манерам и способу выражаться казалось ей чем-то вроде возможности вновь надеть старую, удобную рубашку.

Бармен попытался презрительно фыркнуть, но вместо этого поперхнулся.

– Послушай, не злись. Но сама должна признать, не слишком часто доводится увидеть Джеллико в наручниках. Последний раз это было, когда закрыли твоего папашу.

– И что тут такого смешного?

– Он хвастался, что его никогда не поймают. На свете нет никого хитрее и проворнее Мартина. А кончилось тем, что он подох в каталажке. Какая ирония!

Тут он прав.

– Именно ирония. Но так или иначе, не забудь позвонить, если что пронюхаешь.

В глубине бара, где тени казались частью декора, громко скрипнул стул.

– Эй, Стоуни, мне нравится твоя камера. Никак, нанялся папарацци к знаменитой малышке Джеллико?

– Пойдем, – пробормотала Сэм. – Они ничего не знают.

– Ладно, – кивнул Стоуни, шагнув к двери и на всякий случай прикрывая спину Саманты. – Думаю, теперь нам нужно к Доффлеру.

Саманта, вздохнув, кивнула:

– Ненавижу этого типа.

Четверг, 12.25

Ричард стоял, прихлебывая горячий чай и глядя в окно своего нью-йоркского офиса на пятидесятом этаже. За спиной полдюжины его служащих спорили с полудюжиной служащих Хосидо насчет передачи аренды и налоговых льгот. Как он и подозревал, сегодня совещание проходило не так гладко: очевидно, противная сторона считала кражу Хогарта чем-то вроде вмятины в его доспехах.

– Знаете, отсюда Эдисон-Тауэрс на Сорок седьмой и Бродвее выглядят весьма привлекательно, – заметил он. – Кайл, позвоните в их дирекцию и устройте мне встречу с владельцем.

– Да, сэр, – кивнул Кайл, потянувшись к одному из телефонных аппаратов.

– Прошу прощения, – вмешался один из адвокатов Хосидо. – Не будет ли разумнее сначала закончить переговоры с нами, прежде чем покупать новый отель? Так или иначе «Эдисон» и «Манхэттен» – известные конкуренты.

– Совершенно верно. И если вы будете продолжать впаривать мне эту чушь собачью насчет собственности на парковку, можете возвращаться домой, а мы с Хосидо станем конкурентами, когда я куплю Эдисон-Тауэрс.

– Это переговоры, мистер Аддисон, – процедил адвокат сквозь зубы. – Ничего еще пока не высечено в камне.

– Хм… я только сейчас задался вопросом, чьи интересы вы защищаете: Хосидо или свои, мистер Рейлсмит.

– Но…

Индикатор первой линии того телефона, что стоял у края стола, замигал красным глазком.

– Простите, – буркнул Рик, подходя, чтобы взять трубку.

• Предыдущая
• 24/67
• Следующая