Маскарад (ЛП) - Группа Life Style - Страница 27

• Предыдущая
• 27/34
• Следующая

Потом мы посещаем маленький магазин в городке. Это сельское, ленивое место, где нет никакого графика работы, потому что все подчинено сезону. Джерон покупает пасту на ужин, мы возвращаемся к Эрни выпить один из его коктейлей и посмотреть на садящееся солнце, танцующее над морем и песком. Песок. Песок такой мягкий, такой белый и такой первозданно чистый и нетронутый.

Этой ночью нет луны. Островитяне называют такую ночь темной, и как это самое выясняется прекрасное время для них, чтобы поохотиться на крабов в их земных жилищах. Мы идем на другую сторону острова туда, где растут мангровые деревья, для охоты на крабов.

Чтобы выловить краба, Джерону приходится улечься на бок на песок и засунуть всю руку чуть ли не до самого плеча в туннель в земле, а я должна светить фонариком в отверстие. Мне кажется это убогим — засовывать одну руку в случайные отверстия в земле, но Джерон объясняет, что на самом деле крабы очень пугливые существа и если их ослепить светом, то они остановятся и не будут двигаться до тех пор, пока свет не перестанет попадать на них.

— А что, если это проход змеи или кого-то еще? — спрашиваю я.

— Змеи не живут в дырах крабов, — отвечает он, совершенно не пугаясь моего предположения.

— Ты же делал это раньше, не так ли?

— Постоянно. Я искусный ловец.

Первый проход оказывается пустым. Он засовывает руку в конце второго туннеля и хватает его, вытаскивая. Я ору во весь голос от страха, потому что краб с размером с чертовый софтбольный мяч, и его лапы около двенадцати дюймов в длину, которые покрыты боевыми клешнями. Его одна клешня больше, чем моя рука.

— Хочешь попробовать? — предлагает он.

— Нет черт побери. Мне нужны мои руки, — я содрогаюсь даже от одной мысли, залезть рукой в эту дыру.

Он смеется.

— И сколько ты планируешь поймать?

— Возможно, шесть.

— Они такие большие. Зачем нам так много?

— Я хочу отдать их Ноэлю. Гвен делает потрясающий рис с крабами.

— Правда. И она сможет их убить?

— Ага, после того, как очистит. Сначала она содержит их в клетке и кормит водой и кукурузной мукой, для того, чтобы из них вышел весь яд от листьев и ужасных вещей, которыми они питались, и только затем они будут готовы для еды.

Я киваю и направляю фонарик в еще один туннель в земле.

Когда в нашей большой корзине уже находится шесть крабов, возвращаемся домой.

— Хочешь присоединиться ко мне в душе? — спрашивает он.

— Нет.

— Уверена?

— Да. Я просто посижу здесь и подожду тебя, — он направляется в душ, а я же сижу и наблюдаю за ползающими крабами в корзине. Они кажутся мне такими жалкими и обреченными, беспомощно ползающими друг по другу. В конце концов, я не могу этого больше выносить… я ухожу в конец пляжа и переворачиваю корзину. Они вылезают, немного ошеломленные и не двигаются пару секунд, потом быстро приходят в себя, расползаясь в разные стороны. Я сажусь на песок и смотрю на волны, чувствия себя совершенно спокойно.

Через какое-то время Джерон садится рядом со мной.

— Что случилось с моими крабами?

— Я выпустила их на свободу.

— Вижу.

— Думаю, я самое лицемерное существо. Дай мне крабовое мясо, завернутое в пельмень в китайском ресторане, и я слопаю его за милую душу, но покажи мне живого краба, и я стану Матерью Терезой.

— Я всегда тайно заглядывался на Мать Терезу.

— На ее ноги?

— Но не до такой степени.

Я улыбаюсь, но в уголке его рта залегла складка. Он не хочет продолжать разговор, который я начала. Я всю жизнь ненавидела назойливых любопытных. Я всегда считала, что дело личное каждого, как жить и что делать, и никогда не отличалась любопытством, не желая узнавать, чем занимаются другие люди. Даже когда они сообщали мне об этом, мне всегда становилось скучно, и я часто отвечала им в ответ, чтобы это их дело. Но сейчас впервые в своей жизни, я хочу узнать о его делах, а он не хочет делиться со мной этим. «Поделом мне», — полагаю я.

— Ты что-то скрываешь от меня, Джерон?

Он морщится.

— Возможно. Но это не важно.

— Хорошо.

Он крепко обнимает меня, прижимая с усилием к себе. И я вдруг понимаю, что это очень важно. Его секрет очень важный.

— Ты что-то делаешь совместно с Эбени?

Тишина.

— Может быть, — его голос очень тихий.

— Ты не можешь сказать мне?

— Скажу, но не сейчас. Мне нужно доверять тебе, — мой желудок ухает вниз. Каждой клеточкой своего тела я знаю, что он не трус, но мне не нравится то, что он сказал.

— Хорошо.

— Хочешь в джакузи? Я включил его.

Я чувствую тяжесть на сердце, но знаешь, что? Я не собираюсь показывать ему свое дерьмо. Я тут с ним исключительно только ради секса. Все остальное неважно! Но по какой-то странной причине чертовы слезы начинают собираться в уголках моих глазах. Почему?

— Пойдем, — говорю я высоким, радостным голосом, вскакивая на ноги. Не слишком ли высокий голос, Билли? Ты ревнуешь? Нет, бл*дь, я не ревную. И я не в отчаянии. Я не разбита. Просто разозлилась. И разозлилась на секс, которым занимаюсь с ним. И буду занимать до тех пор, пока его член не умрет.

Мы направляемся к джакузи и секс становится диким и злым и, несмотря ни на что, я чувствую потрясающий оргазм. К тому времени, когда мы заканчиваем, Джерон как-то странно на меня смотрит.

— Билли?

— Черт с тобой.

Я спешу на кухню и наливаю массивный стакан рома, и выпиваю его, словно молоко. У меня перехватывает дыхание, мне кажется, что я могу сжечь одним своим вздохом все вокруг.

Он стоит в дверях.

— Что гложит тебя?

— Ничего не гложит меня. — Мудак. И сердце вдруг постепенно успокаивается и наступает состояние покоя. Это не его вина, а моя. Я думала, что я свободно могу заниматься сексом, не желая быть собственницей этого мужчины, ревнивой собственницей и сумасшедшей. Но на самом деле я не могу. Я хочу назвать его своим и только своим. Мне не нравится в наших отношениях присутствие Эбени. — Просто оставь меня в покое.

— Это из-за крабов?

— Иди к черту. Не раздражай меня. Я не хочу с тобой разговаривать.

— Хорошо, что ты хочешь? Я хочу поговорить с тобой.

Я начинаю наливать еще один стакан, он подходит и забирает его у меня из рук. Я сердито гляжу ему в лицо.

— Это тебе не нужно.

— Как ты смеешь! — я буквально кричу на него.

— Смею, потому что мне не все равно.

Вот оно — что-то важное! Что-то яркое и настолько живое, сильное, даже лучше, чем химический выброс гормонов происходит у меня в голове. Светится. Горит. На материке мужик трахает проститутку, собака тащит еду из закромов, такси сворачивает, избегая столкновения с автобусом, мужчина покупает девушке выпить. Я смотрю в изумрудные, зеленые глаза Джерона, они полны мучительного блеска.

Ты пожалеешь об этом, Билли Блэк.

Да? Может быть. Возможно, он обманул меня, но с того места, где я стою его глаза чистые и прозрачные, открывающие всю его душу. Просто масса и масса честности. Он хватает меня за руку и притягивает к своему крепкому телу. Странно, я не могу даже представить, его тело мягким.

— Я хочу быть внутри тебя все время, — говорит он.

— И я хочу быть внутри тебя все время, — признаюсь я. Моя рана тут же затягивается, кровотечение останавливается. Ах, вот как ты легко можешь меня исцелить.

Он целует меня. Я отодвигаюсь, хватая ртом воздух, мне следует оставить его в покое, но я не могу. Я не могу оставить его в покое. Мне необходимо узнать правду, даже если она причинит мне боль.

— Кто такая Эбени?

— Ты что, ревнуешь?

— Нет, я бл*дь не ревную.

— Тогда это не имеет значения.

Я смотрю на него исподлобья.

— Я не хочу быть с кем-то, у кого есть подружка.

— Почему?

— Что ты имеешь в виду, почему? Ты знаешь какую-нибудь другую женщину, которая согласна мириться с этим дерьмом?

• Предыдущая
• 27/34
• Следующая