Политэкономия войны. Как Америка стала мировым лидером - Галин Василий Васильевич - Страница 10

• Public Utilities Holding Companies Act (1935 г.) ознаменовавший ужесточение борьбы с монополистами и прежде всего в сферах электро- и газоснабжения{138}. Официальные расследования показали, что фактическая годовая прибыль некоторых из них достигала 70% от стоимости их активов и 300–400% в расчете на произведенные инвестиции. Однако почти вся эта прибыль пряталась и уводилась под видом оказания услуг со стороны различных строительных, сервисных, управленческих и финансовых структур. Такая система позволяла им также без большого труда получать разрешение правительства на повышение тарифов на электричество и газ, которое всякий раз обосновывалось (фиктивным) ростом эксплуатационных затрат{139}. Одновременно осуществлялся обман акционеров, за счет использования многоэтажных холдинговых структур, контрольный пакет которых принадлежал узкому кругу лиц, в пользу которого и перераспределялась вся прибыль.

В результате деятельности правительственной комиссии 9 крупнейших холдинговых компаний, которым принадлежало около 60% всех активов в отрасли, подверглись принудительному дроблению и реструктуризации, остальные компании сделали это самостоятельно. В результате число компаний в отрасли увеличилось на порядок — к середине 1940 г. было зарегистрировано 144 новые компании, оказывающие услуги электро- и газоснабжения, с прозрачной структурой и понятными строго определенными функциями{140}.

Такому же дроблению подверглись монополисты и в других отраслях: химической (Dupont, Viscose…), строительной и стройматериалов, в жилищно-коммунальной сфере и т.д.{141}. В 1936 г. в качестве дополнительной меры был введен прогрессивный налог на нераспределенную прибыль{142}, который в сочетании с прогрессивным налогом на прибыль, препятствовал накоплению капитала для скупки конкурентов, а также слияниям и поглощениям, поскольку более крупная компания начинала платить более высокие налоги.

Были созданы:

• WPA — Администрация по реализации общественных работ (Администрация развития труда), с ассигнованиями — 4,9 млрд. долл. В отличие от PWA, которая делала упор на осуществление крупных проектов капитального строительства, рассчитанных на стимулирование экономики, руководство WPA стремилось занять на своих объектах возможно большее число безработных на любой работе, не требующей крупных капиталовложений. В частности, за счет создания: новых администраций, превращая безработных в низший слой бюрократии; коллективных ферм (почти колхозов, отличие состояло в том, что заработав, член коллектива мог выйти и создать свое дело); и т.д. 85% всех расходов на объектах WPA шло на оплату труда участников общественных работ по существующим в данный момент ставкам заработной платы промышленных рабочих. Уже весной 1936 г. на различных объектах WPA было занято около 3,5 млн. человек.

• Администрация помощи молодежи, которая обеспечила частичной занятостью нуждающихся студентов и школьников старших классов. Она содействовала продолжению образования 0,6 млн. студентов и 2,6 млн. молодых людей, которые до этого не посещали школы.

• REA — Администрация по сельской электрификации, почти копия ленинского плана ГОЭРЛО.

• Администрации по переселению, в начале 1937 г. была преобразована в Администрацию по охране фермерских хозяйств — оказание финансовой помощи мелким фермерам.

• Расширен круг задач Администрации долины реки Теннеси, теперь она осуществляла широкую программу регионального социально-экономического планирования с целью повышения жизненного уровня населения депрессивных районов.

Безработицу удалось снизить еще на 5 млн. человек, но 15 млн. все еще не имели работы. На рубеже 1936 и 1937 гг. в стране началась волна знаменитых «сидячих стачек», которая охватила сотни тысяч рабочих важнейших отраслей промышленности. Крупный капитал требовал от президента самых решительных действий для подавления забастовок. Рузвельт, в принципе осудив «сидячие стачки», в то же время отказался применить силу для их прекращения. В результате даже такие гиганты корпоративного бизнеса, как «General Motors», «General Electric», «U. S. Steel Corporation» и др., вынуждены были признать новые массовые профсоюзы. Третий этап стал периодом жесткой конфронтации между президентом и крупным капиталом.

Деньги, кровь политики, отмечает А. Уткин, шли теперь к демократам малым ручейком — 4% избирательных расходов пришли от банкиров, а четырьмя годами раньше, в 1932 г., они составляли 25%. Республиканцы быстро собрали 9 млн. долларов, а рузвельтовские демократы — в конечном счете, менее половины этой суммы{143}. Из 5 млн. долларов избирательного фонда демократов пожертвования предпринимателей составили 30 тыс. долларов, а профсоюзов — 750 тыс.{144}. В 1936 г., по мнению А. Уткина, были первые современные выборы в том смысле, что республиканцы были убеждены: людьми нужно манипулировать, а не тратить время на их убеждение: многочисленные газеты Херста — противника Рузвельта — писали, что предвыборная кампания демократов направляется из Кремля. Глава национального комитета республиканской партии Д. Гамильтон утверждал, что руки Рузвельта в крови испанских священников. Такие фирмы, как «Джонсон и Джонсон», послали своим рабочим конверты с предупреждением, что, если Лэндон не выиграет, они будут уволены{145}.

Против президента выступил и Верховный суд, который неожиданно аннулировал 11 законов, принятых на первом этапе Нового курса^[17]. Рузвельт обвинил суд во вмешательстве в политические дела: «суды поставили под вопрос правомочность избранного народом Конгресса, подвергли сомнению его право защитить нас от катастрофы, право на поиск смелых решений в новой социальной и экономической ситуации… Верховный суд действовал уже не как судебный, а как политический орган… Верховный суд присваивал себе право судить о разумности действий Конгресса — одобрять или не одобрять государственную политику, выраженную в принимаемых законах…»{146}.

Наглядный пример противоборства Верховного суда с администрацией Рузвельта представляет дело, касающееся перепроизводства нефти. Остроту проблемы образно передавал министр внутренних дел Г. Икерс в начале 1933 г.: «Столь многие из этих «великих и могучих» из мира (нефтяного) бизнеса приползли в Вашингтон на четвереньках, чтобы молить правительство вмешаться в их бизнес»{147}. «Стандарт ойл оф Калифорния» уже требовала ввести регулируемые цены на нефть.

Рузвельт использовал более рыночные меры, подписав в июле 1933 г. постановление призванное остановить вывоз в торговлю между штатами или экспорт за рубеж «любой нефти или нефтепродуктов, полученных с нарушением законов штата, в котором они произведены»{148}. Для получения разрешения вывоза нефти из штата теперь необходимы были «сертификаты очистки», кроме этого для каждого штата были установлены месячные квоты на добычу.

Цены на нефть поползли вверх. Однако в январе 1935 г. Верховный суд США нанес нефтяной отрасли удар, «который мог оказаться смертельным». Он отменил подраздел Закона о восстановлении промышленности, в соответствии с которым была запрещена торговля нелегальной нефтью, тем самым спровоцировав новый кризис. В ответ был принят Акт Коннели по прекращению контрабанды нелегальной нефти. Но в июне Верховный суд объявил неконституционным большую часть Закона о восстановлении, что вернуло стороны на исходные позиции.

Для того чтобы обойти решения Верховного суда, правительство инициировало принудительно-добровольное ограничение добычи нефти: Теперь Горнорудная администрация готовила оценку спроса на предстоящий период и «назначала» для каждого штата предлагаемую долю общего спроса — неформальную добровольную «квоту». Нарушение штатом «квоты» вызывало санкции федерального правительства и других штатов{149}. В результате цена нефти в США поднялась и в 1936–1940 гг. находилась на уровне 1–1,18 доллара за баррель.