Стриптиз - Бартоломью Нэнси - Страница 26

• Предыдущая
• 26/47
• Следующая

Мне захотелось выцарапать ему глаза. Господи! Чего мне стоило не влепить ему пощечину!

Нейлор чуть заметно улыбнулся.

— Видите, насколько хорошо я знаю вас, Кьяра? — негромко спросил он. — Настолько хорошо, что знаю, как вам сейчас хочется ударить меня. Можете попробовать. В трудные моменты вы всегда прибегаете к решительным мерам. Я даже знаю о том, что на прошлой неделе вы ударили байкера так, что разбили ему нос.

В ушах у меня звенело, к голове прилила кровь. Я почувствовала, что краснею.

— Может, Леон Корвазе загнал вас в угол? Может, это вы с ним разделались? Я пока не знаю наверняка, но через несколько часов буду знать точно.

Он медленно отодвинул стул, встал, посмотрел на меня сверху вниз, потом наклонился ко мне, упершись руками в стол так, что цобелели костяшки пальцев.

— Каждый раз, когда вы будете меня видеть, Кьяра, мне будет известно о вас немного больше. Если у вас есть что-то, о чем вы не хотите рассказать сейчас, что-то, о чем вам бы не хотелось, чтобы мы узнали сами, постарайтесь найти меня прежде, чем я приду к вам. — Он бросил на стол свою визитку. — Самой рассказывать гораздо легче.

Он исчез прежде, чем я решилась поднять глаза. Сукин сын! Да кто он такой! Я еще какое-то время сидела неподвижно, стараясь взять себя в руки. «Надо успокоиться, успокоиться, — твердила я себе. — Это обычные полицейские приемы. Не станет он на самом деле копаться в моей жизни». Я переехала в Панама-Сити, чтобы избавиться от своего прошлого, а не для того, чтобы в нем копались. Да и что на самом деле они могут узнать? Уголовного прошлого у меня не было. Только вот я регулярно смотрела передачу «60 минут» и другие новостные программы и потому прекрасно знала, что о каждом из нас можно выведать практически все. Для этого нужен только компьютер. И тогда можно выяснить даже, какой туалетной бумагой ты пользовался в 1968 году.

— Кьяра, с тобой все в порядке?

Этот голос ворвался в мои мысли и вернул меня к действительности. Лайл!

— Что случилось прошлой ночью, ковбой? Мог бы вернуться и проверить, а вдруг меня прибили те, кто кокнул бывшего мужа Дениз? — хмуро поинтересовалась я.

Лайл смутился. Он стоял, переминаясь с ноги на ногу, в ковбойских сапожках из змеиной кожи, и теребил край шляпы.

— Да я… вроде того… — забормотал он, — вроде как мне не хочется с полицией встречаться.

— Вроде как не хочется с полицией встречаться? Что это значит, Лайл?

Лайл торопливо посмотрел по сторонам, оглядывая ближайшие столики в надежде, что посетители не услышали моих слов. Но мне было плевать, слышат нас или нет. Он оставил меня одну разбираться с мертвецом и с полицией. Я хотела услышать его объяснения.

— Если не возражаешь, давай поговорим об этом чуть позже, у тебя номер через несколько минут, а меня мистер Гамбуццо не погладит по головке, если я сейчас же не вернусь в бар. И потом, здесь не самое подходящее место, чтобы обсуждать такие дела.

Так долго Лайл при мне еще никогда не говорил. Конечно, ему не хотелось связываться с полицейскими, в этом не было ничего удивительного. Все, с кем мне пришлось в эти дни иметь дело, не хотели связываться с полицией. А уж после моей встречи с глазу на глаз с детективом Нейлором я очень хорошо понимала это общее настроение.

— Конечно, конечно, — отозвалась я, — расскажешь обо всем этом позже. Ведь я — всепонимающая танцовщица, всегда готовая выслушать любое объяснение того, что случилось и почему никто не виноват, что все и всегда собирались позвонить, клялись быть рядом, но… так уж получилось… вмешалась судьба, в общем, они не могли…

Должно быть, Лайл почувствовал мой скептицизм.

— Кьяра, я действительно хочу поговорить об этом, но только не сейчас. Давай поговорим, когда закроется клуб.

Я посмотрела в его большие карие глаза и подумала, что он говорит искренне, да только я уже знала, что в людях разбираюсь плохо. Флафи вот действительно искренняя, Арло тоже был искренним. Мужчины, конечно, те же собаки, но это еще не значит, что они искренние.

— Не знаю, Лайл, надо идти готовиться к номеру, да и у бара вон сколько собралось клиентов. Посмотрю, как буду чувствовать себя после работы, ладно?

Я не стала дожидаться ответа. Что касается меня, ничто сейчас не имело значения. Человечество сжимало свое кольцо вокруг меня слишком быстро, а мне нужно пространство. Танец был наилучшим выходом, потому что когда я танцевала, некоторая часть человечества сидела в зале и никак не могла до меня дотянуться.

Не успела я дойти до гримерной, как меня остановил Винсент. Он вышел из кабинета и помахал рукой, чтобы я зашла к нему.

— Кьяра, — раздраженно сказал он, — у тебя проблема.

Господи! Да они что, сговорились, что ли? Выбрали время!

— Винсент, я могу справиться со всеми своими проблемами.

— Дай Бог, чтобы это было так. Но здесь кругом полицейские. У меня на стоянке стоит полицейская машина с двумя детективами. По-моему, ты уже по уши в дерьме, и все из-за Дениз.

Я хотела перебить его, но он говорил не останавливаясь.

— Я знаю, что она твоя подруга, что ты не можешь ее найти. А тебе никогда не приходило в голову, что она, возможно, не хочет, чтобы ее нашли? — Винсент задал этот вопрос не для того, чтобы услышать мой ответ. — Не мне объяснять тебе, что у нас за бизнес. Тебе не приходило в голову, что ты очень многого о Дениз не знаешь? И никогда не узнаешь. Я не могу позволить, чтобы у клуба все время вертелись полицейские и наблюдали за входом. Это вредит бизнесу. Поэтому, дорогая, так: или ты избавишься от полицейских, или тебе придется уйти.

— Винсент, не надо так раздувать. Ведь я же твой главный номер. Да меня хоть завтра возьмут в «Шоу энд тейл», а с чем ты останешься? — Я сама понимала всю зыбкость своих доводов.

— Кьяра, каким бы ни был твой номер, но если нет клиентов… Даю тебе время до выходных, избавься от полицейских. Мне очень не хочется расставаться с тобой, но бизнес есть бизнес.

Я поняла, что Винсент не отступит. Он стоял за своим видавшим виды письменным столом, в его очках отражались блестки моего костюма. Челюсть у него дергалась, но для себя он все уже решил: или я избавлюсь от полицейских у себя на хвосте, или я потеряю работу. А если у меня на хвосте будут сидеть полицейские, кто меня возьмет?

Я была слишком зла, чтобы спорить с Винсентом. Да и что толку? Если честно, он прав. Представители закона и экзотические танцы как-то не очень сочетаются ни друг с другом, ни с клиентами, ни с танцовщицами. Любым способом надо избавиться от полицейских. Если я этого не сделаю, то мы с Флафи опять окажемся на улице без работы и без всякой надежды ее найти. И существует только один способ изменить ситуацию: если я не знаю, где находится Дениз, то любым способом должна выяснить, кто убил Леона Корвазе.

Я ни о чем не думала, просто отдалась во власть воспоминаний. Тело мое двигалось в такт с музыкой, подавляя ум и пробуждая желание у каждого в клубе. Звучала старая мелодия Бонн Рейта «Люби меня, как мужчина». Синие и красные лучи прожекторов метались по залу, еще больше распаляя и без того возбужденную публику.

Отец узнал о том, что я танцую в клубе, вскоре после того как мне исполнилось девятнадцать. В то лето я ушла из дому. На пару с танцовщицей из небольшого дешевого клуба, где я тогда работала, мы сняли квартирку. Клуб располагался в Аппер-Дарби, штат Пенсильвания. Я ушла из дому, чтобы мои родители не узнали, чем их дочь зарабатывает на жизнь. Я была уверена, как только это случится, поднимется настоящий тарарам, поэтому старалась по возможности оттянуть неизбежное. Район Аппер-Дарби представляет собой пригород Филадельфии. Основное его население — рабочие. Я начала выступать в клубе, который стоял лишь на ступеньку выше байкеровского бара, прикинув, что здесь вряд ли появятся те, с кем знакомы мои родители. Но разумеется, ошиблась. Слух дошел до отца, когда я еще и двух месяцев не проработала. Слава Богу, у отца хватило такта не появиться прямо в клубе. Однажды днем он пришел без предварительного звонка ко мне домой.

• Предыдущая
• 26/47
• Следующая