Малька (СИ) - Денисенко Кристина - Страница 12

• Предыдущая
• 12/36
• Следующая

Они болтали до половины второго, пока медсестра не пришла и не сказала, что пациенту пора спать. С ним время летело быстрее обычного. Мальке нравилось слушать его рассказы об атомном коллайдере и способах разведения кроликов, о биополе Земли и о луговых цветах, и чем больше времени она проводила с Валерием, тем меньше она хотела знать, видеть и слышать Емельяна.

Последующие дни пребывания в Тель-Авиве казались Мальке мучительно долгими. Емельян не давал ей проходу, постоянно провоцировал на выяснение отношений, обвинял в неверности, распутстве и во всех тяжких грехах, кроме убийства. Малька неоднократно ставила его на место, по десять раз на день напоминала ему о Наташе. В глубине души она даже благодарила Бога, что ей довелось  увидеть их целующимися. А ведь она могла бы и ничего об этом не знать. Например, Кира могла бы повлиять на решение дочери и не позволить ей уезжать в тот вечер. Но Кира с ее то даром интуиции и помощью говорящих рун знала, что делает.

А вот Малька  со своим логическим подходом к каждой задаче порой попадала впросак. Если на пьяную голову она отважилась взять у Виталия Заславского 2000 долларов, то смотреть ему в глаза и отдавать деньги придется по трезвому.

Этот вопрос тревожил Мальку особенно сильно в последний день ее отдыха в Израиле, но ни с Емельяном, ни с Валерием она его не обсуждала.

В полдень Малька загорала на солнышке у большого бассейна с чистой прозрачной водой температурой +46 градусов. Вода поступала прямиком из горячего целебного источника. Благодать! Если бы еще Емельян не доставал свой ревностью, властностью и настойчивостью, было бы лучше.

— Прикрой грудь. Или тебе нравятся, как на тебя пялится вон тот жирный в красных трусах?

— Она прикрыта. Куда еще? Загорать в халате?!

— Я тебе не узнаю. Ты специально все делаешь мне назло?

— Емельян, оставь меня в покое. Если что-то не нравится, будь так любезен, не мешай мне отдыхать.

— Да как ты разговариваешь со мной? Я к тебе со всей душой, а ты плюешь мне в душу.

— Как трогательно! Где ты научился таким словечкам?

— Не язви!

— Или что?

— Или ты еще пожалеешь?

— Ты угрожаешь мне?

— Нет. Прости. Я погорячился. Я чувствую себя идиотом. Ты всю неделю не подпускаешь меня к себе, мы за все это время ни разу даже не поцеловались, не говоря уже о сексе. Если так и дальше будет продолжаться, я этого просто не вынесу. Ты то пропадаешь неожиданно, рассказываешь мне сказки о каких-то архитектурных достопримечательностях. Ты, правда, думаешь, что я не знаю, куда ты ходишь? К кому, точнее. К тому смазливому с сережкой в ухе! Так?

Малька выдержала паузу, сделав серьезное лицо, сжав губы и приподняв брови.

— Не хотела тебя расстраивать, но вижу, что придется. Я приняла окончательное решение: ни о какой свадьбе не может быть и речи. Все. Точка.

Емельян аж побелел от услышанного. Он схватил Мальку за руки и толкнул в бассейн.

— Будь по-твоему. Ты еще пожалеешь.

Он ушел, дико размахивая руками, наткнулся на официанта с подносом и выругался нецензурной бранью. Больше Малька его не видела до возвращения домой.

После обеда Мальку ждал приятный сюрприз от Валерия. Она не воспринимала его как отца, он нравился ей, как собеседник, друг, даже где-то как мужчина.

Когда она вышла из лифта, первым делом увидела букет красных роз, а уже за цветами — макушку русых волос. Валерий стоял с розами, упакованными в прозрачную пленку и перевязанными широкой желтой лентой. Он нарочно спрятал лицо, но Малька не могла не узнать его. Она бы узнала его из тысячи.

— Валерий! А я собиралась навестить тебя в больнице, — Малька обрадовалась.

— Как хорошо, что мы не разминулись, — он протянул букет. — Это тебе, принцесса!

— Спасибо! — Малька взяла цветы и повторила: «Как хорошо, что мы не разминулись».

До позднего вечера они гуляли по улочкам Тель-Авива, ели мороженое, смотрели на звезды и морские волны на набережной. Они спланировали свой отъезд и собрались лететь на Украину одним самолетом. Валерий уже уладил вопросы своего перелета, и до встречи с Кирой оставалось лишь набраться терпения.

«На сливовой скатерти белая посуда  и обычные столовые приборы выглядят куда более празднично!» — подумала Кира, накрывая на стол.В вазу на высокой ножке она сложила вымытые яблоки и груши, мандаринки и гроздья крупного винограда, украсила зеленью фаршированные помидорчики, грибочки, селедочку под шубой, достала из холодильника и поставила на стол мясную нарезку, маслины в пиале и бутылку крепленого вина. Последний штрих — салфетки, сложенные в форме пирамидки!

С самого утра предвкушение радостного события не покидало ее. Может оттого, что на рассвете ей приснился сказочный сон? Полевые цветы, звонкие весенние ручейки, птицы в небесной лазури, ее держал за руку мужчина с озорными огоньками глаз, и они вдвоем кружились под музыку степного ветра. Но танец оборвался вместе с настойчивым звоном будильника. Нужно было собираться на работу, отбросив фантазии и несбывшиеся мечты.

Кира знала: Малька совсем скоро будет дома. Она звонила с аэропорта и предупредила, что немного задержится. Материнское сердце вместе с интуицией, переданной по наследству от прабабушек, подсказывало, что в этот день не стоит встречать дочь в старом халате. Да и поскольку Кира задумала праздничный обед в честь возвращения Мальки и самого утра летала где-то в облаках, она достала из шифоньера самое нарядное платье: темно вишневое с треугольным вырезом на груди, и решила принарядиться.

Но прежде она уселась перед зеркалом и навела марафет. В ее распоряжении была скромная косметичка, в которой кроме брасматика, жидкой черной подводки и губной помады цвета спелой вишни, ничего не завалялось. Ни тонального крема, ни пудры, ни румян. Кира часто замечала со стороны, что многие женщины нецелесообразно пользуются декоративной косметикой, и не хотела хоть в чем-то походить на них. Например, днем яркий макияж вообще ни к чему, считала она. Солнечный свет только подчеркивает слой «штукатурки», отчего кожа отнюдь не выглядит привлекательной. Все хорошо в меру. Одно дело, если цвет лица болезненный или неровный, и другое дело, если кожа имеет естественный ухоженный вид. Ведь быть красивой это совсем не значит ярко накраситься, достаточно только подчеркнуть достоинства, и если нужно скрыть недостатки. Кира ловко нарисовала стрелки и подкрасила густые ресницы. Прошли те времена, когда они были чернее ночи и без косметических средств. Завивать волосы с помощью плойки, уже не осталось времени, но роскошные крупные локоны и так кокетливо ниспадали на плечи. Кира посмотрела в зеркало. Ее немного огорчали морщинки, да и седина у висков, но в целом она оставалась довольной своей внешностью. Улыбнувшись отражению, она преступила к переодеванию.

• Предыдущая
• 12/36
• Следующая