Лесные диковины - Лаптев Алексей Михайлович - Страница 2

изображение двух гигантских борющихся фигур. Один гигант

уже поверг другого на колени. Схватив его правой рукой

за волосы, левой он приготовился отсечь мечом голову

своему врагу.

Вся эта сложная воздушно-скульптурная группа

отражалась в неподвижной синеве днепровских вод. Это было

чарующее и грозное видение. Но вот руки

богатыря-победителя стали расплываться, и уже через некоторое время

в небе не осталось и следа от этого необыкновенного

воздушного монумента. Эти живые картины случайных

расположений облаков мгновенны. Бывает, что любоваться

ими можно лишь в течение нескольких секунд.

Но есть подобная игра природы, которую постоянно

использует человек. Такое природное «искусство» нередко

встречается в мраморе, в яшме и других горных породах.

Мрамор иногда используется в архитектуре для

облицовки стен. Многие станции Московского метро отделаны

внутри мраморными плитами. Рисунок некоторых плит,

как, например, на станции «Динамо», особенно

интересен.

Однажды я решил разглядеть их подробно. Поезда

приходили и уходили, но оторваться от этих росписей

самой природы я не мог. Плиты были испещрены

красивыми узорчатыми рисунками. Даже при беглом обзоре я

легко обнаружил в этих рисунках и профиль девушки, и

мать с ребенком, и римского императора в тоге, и семью

пингвинов, и многое другое.

Заметив на себе внимательный взгляд дежурной в

красной фуражке, я решил объяснить ей свое необычное

поведение. Она живо откликнулась:

— Да, узоры на мраморе очень красивые. Во время

дежурства я часто ими любуюсь...

интересом я увидел подтек

на стене в форме большого

вычурного пятна. Оно

очень напоминало фигуру

танцовщицы:

взметнувшиеся волосы, откинутые руки, воздушное платье и характерное движение ног.

Я бегло зарисовал ее контур в блокноте.

Мне вспомнилось тогда известное изречение великого художника эпохи

Возрождения Леонардо да Винчи: «Не презирай этого моего мнения, которым

тебе напоминается, что пусть не покажется обременительным остановиться иной раз,

чтобы посмотреть на пятна на стене, или на пепел огня, или

на облака, или грязь, или другие такие места, в которых,

если ты хорошенько рассмотришь их, найдешь

удивительные изобретения, чем ум живописца побуждается к новым

Леонардо да Винчи в своих записках неоднократно

возвращался к этой мысли и тем самым как бы завещал

художникам остро приглядываться ко всем проявлениям

жизни и учиться находить прекрасное.

В сложном, необъятном мире живой и неживой

природы удивительные зрелища встречаются^ не так уж редко.

Туристские походы, всевозможные прогулки и

экскурсии приоткрывают нам красоту родного края.

Под Красноярском есть заповедник «Столбы». Это

нагромождение скал — не что иное, как остатки отрогов

Саянских гор. Туристы с интересом рассматривают

огромные изваяния, «сработанные» самой природой: «Танк»,

«Гриб», «Беркут», «Дед», «Генерал» и другие.

Еще более разнообразны

вулканические скалы Кара-

Дага в Крыму. Там известны

«Короли», подобные

шахматным фигурам, «Лев»,

«Сфинкс» и даже «Профиль

Пушкина». В Чехословакии,

в горах Малые Татры, есть

скала «Молящийся монах».

Не так давно, путешествуя по Чехословакии, я зарисовал ее

в свой альбом. В свое время я прочел в газете следующее:

«На Земле Франца-Иосифа, в бухте Тихой, бродит оригинальный айсберг. Зимовщики

назвали его «Гоголь». Как видно, наши русские классики «не забываются»

природой!.. (Айсберг, как известно, — ледяная гора, плавающая в море.)

Недавно, просматривая карты Подмосковья, я обратил внимание на очертания

большого водохранилища под Костромой.

Оно было похоже на силуэт зайца. Даже остров был на месте глаза.

Это напомнило мне, как еще в гимназии учитель, чтобы мальчики хорошенько

усвоили контуры материков и морей, всегда прибегал к сравнительной

характеристике. Так, Италия была сапогом, Балтийское море — женщиной, ставшей на колени,

Каспийское море— медведем.

Много чудесного остается скрытым от наших глаз и в

тропических лесах экватора, и в вечных льдах горных

хребтов, и под землей, в удивительных сталактитовых

пещерах... Охватить все земные чудеса даже воображением

невозможно.

Но часто, уносясь мечтами вдаль, не замечаешь, что

масса своеобразного и любопытного находится, как

говорится, прямо под боком, в двух шагах от тебя.

Я это остро почувствовал, побывав однажды зимой в

глухих, заснеженных лесных трущобах Подмосковья.

НЕБЫВАЛАЯ ОХОТА

Русская зима! Кто не знает ее сверкающих, белоснежных красот!

Пушистые покровы, окутывающие все кругом —

каждое дерево, каждую кочку, — преображают родную

природу неузнаваемо.

Но в то же время как все это знакомо и близко

русскому человеку, горячо любящему и зимний морозец, и

похрустывание снега под ногами, и белые просторы равнин,

и лес в его торжественном зимнем облачении!

Посмотри на это зимнее великолепие! Оно ласкает и

радует глаз. Но если ты углубишься после обильного

снегопада в лесную непроходимую глушь, то найдешь там

еще не виданные проказы и затеи нашей русской

матушки-зимы.

Как-то в солнечный денек, вооружившись блокнотом и

карандашами, вместе с фотографом Глебом я отправился

в лес на небывалую охоту.

мороз, сковал его покровы, закрепив прочной корочкой.

Сильный ветер ревностно принялся дорабатывать уже

Снежная скульптура.

наметившиеся изваяния,

обтачивая их, сдувая наименее

прочное и случайное.

Смахнул опушение с мелких

сучков и веточек и оставил лишь

самое главное. Картина

получилась невиданная.

Углубившись в чащу

лесной глухомани, мы

остановились как зачарованные: на

кустах, на валежнике, на

ветвях различных деревьев—

повсюду белые изваяния.

Казалось, что они выточены из

какого-то небывалого

драгоценного мрамора,

светящегося изнутри ровным

искристым светом.

Скульптур было такое множество, зрелище было столь торжественно и

грандиозно, что просто глаза разбегались. Это был необычный заснеженный лес. Мороз

и ветер создали изваяния, оставив их покоиться на стыках сучков, на лапах елей и

еще на каких-то неведомых естественных опорах, отделив одно от другого. Все фигуры

были необыкновенно красивы.

Для того чтобы рассмотреть подробно, зарисовать, сфотографировать самые

интересные, надо было подобраться к ним поближе. Снег

был рыхлый. Лыжи утопали в нем, цеплялись носами за

валежник. Пришлось снять их и, проваливаясь по колено,

продолжать необыкновенную охоту.

Это было хоть и трудно, но очень увлекательно.

Постепенно среди белоснежного сверкания одна за другой

стали открываться необыкновенные скульптуры. Вот среди

тонких сучков орешника расположился белый лебедь.

Я спешу зарисовать его: впереди еще много интересного,

а день уже на исходе. А вот поросенок беспомощно повис

на тонких ветках; дальше — белая куропатка. Я рисую их

друг за другом.

Среди бурелома виднелась наполовину сломанная ель. На ней

из снега образовалась фигура сказочной старухи. Я говорю

фотографу: