Пусть меня осудят - Соболева Ульяна "ramzena" - Страница 34

• Предыдущая
• 34/60
• Следующая

– А что я такого сказала? Разве ты впервые забываешь о наших праздниках?

Сергей окончательно проснулся и теперь смотрел на меня, чуть насупившись. Я села за стол, налила себе вина, откусила печенье.

– Нет, ну, я забываю иногда, но не обо всех. Я многое помню.

Мне стало смешно. Он оправдывается?

– Что, например? День Рыбака?

Сергей сел напротив меня.

– Какая муха тебя укусила? Что-то не так?

– Никакая. Никто меня не кусал.

Хотя нет, кусали, за мочки уха, за сосок, который побаливал до сих пор. Кусали так, как ты никогда не кусал.

– Налей мне тоже.

Я снова усмехнулась.

– Я не официантка. Может, ты мне нальешь? Вроде бы я женщина, если ты еще не забыл?

Сергей резко поставил бокал на стол.

– Ксюш? У тебя на работе неприятности?

Я вдруг заметила, что он больше не называет меня зайцем. Хотя, если б назвал, я, наверное, смогла бы его ударить, притом сильно. И кто говорит про женскую интуицию? У мужчин она тоже имеется. Я снова посмотрела на Сергея. Черт! Ну, вот что я нашла в нем семнадцать лет назад? Что находила в нем до сих пор? Он же серость, посредственность, скукотища. Что в нем интересного? С ним и поговорить-то не о чем. Он ни одной книги за всю свою жизнь не прочел, уставится в свой футбол или боевик и сидит часами, как приклеенный.

– Сережа, у меня все хорошо.

Он меня раздражал, и мне уже не хотелось этого скрывать. Он бесил меня, и я больше не намерена терпеть, подстраиваться, что-то сглаживать. Отныне все будет по-другому, потому что я уже перестала быть прежней.

Пришла смска, и я рывком достала сотовый из сумочки.

«Оксаночка, надеюсь, вы не забыли? Завтра в семь у нас банкет. Для вас заказаны лучшие места, и на входе предупреждены о вашем визите. Буду очень ждать. Царев».

– Что интересного пишут?

С каких пор его волнует, что мне пишут? Забавно. А ведь и правда волнует, он даже немножко нервничает.

– Завтра банкет по случаю окончания проекта. Царев пригласил нас обоих в «Рататуй». Это новый ночной клуб.

Я ждала, что сейчас Сергей скривится, заявит, что он не пойдет и что у него куча дел.

– Завтра? Очень хорошо, я возьму выходной.

Даже так! Отлично! Чем больше он со мной соглашался, тем больше меня бесил. А ведь мне не хотелось с ним идти. Там будет Руслан.

– Тебе есть что надеть? Или свадебный костюм достанем?

Сергей резко поставил бокал.

– Не понял!

– А что тут непонятного? Там дресс-код – элегант. У тебя хоть костюм есть?

Оказалось, что есть. Камушек в мой огород. Жена и не знаю, хотя сама ему вещи покупаю и навожу порядок в шкафу. Только Сергей костюмы не носил никогда. А сейчас оказывается, что купил сам в прошлом году для встреч с важными клиентами. На работе висит, заявил, что заберет вечером домой. Тут же вспомнился ресторан, куда Светка пригласила нас обоих праздновать ее день рождения всего лишь три месяца назад. Сергей тогда «отмазался», что у него нет костюма и ему не в чем идти. В итоге я пошла одна.

– Что же ты свой костюм в ресторан к Светке не надел?

Муж быстро заморгал, он не понимал моего сарказма, моей ядовитости, а я злилась все больше.

– К Светке?

– Ага, к Светке.

– Забыл о нем, наверное.

– Ясно. Я же говорю, что ты многое забываешь, может, тебе к невропатологу сходить?

Я никогда не была стервой и не понимала такой сорт женщин, я не относилась к их числу, меня скорее можно было назвать тряпкой. Только сказав последнюю фразу, я все-таки поняла, что где-то в глубине души во мне живет стерва, и притом очень агрессивная.

Потом я позвонила маме, долго разговаривала с Ванечкой. Я так сильно по нему соскучилась. Услышала его голосок, и тепло на душе стало, словно лучик солнышка начал согревать меня изнутри. Хотя за Ваню переживать не стоило. Моя мама лучше любой другой бабушки, ему с ней не скучно. Она заменит ему троих пап и дедушек. Огонь, а не бабушка.

Неумолимо приближался вечер, и муж ходил за мной по пятам, что-то спрашивал, заглядывал мне в глаза, и я поняла, что он хочет секса. От одной мысли об этом меня передернуло. Но я все же заставила себя сходить в душ, выпила еще бокал вина. Сергей попытался затащить меня в спальню, но я упрямо уселась на диван и потянула его к себе. Вино задурманило голову, притупило отвращение, я даже отвечала на его поцелуи. А вот когда он навалился на меня, пытаясь войти, я снова разозлилась. Помогать ему мне не хотелось. Пусть возится. Я не возбуждена, у меня там сухо, как в пустыне Сахара. Сергей посопел немножко, потрогал меня руками. Снова попытался войти. Не получилось.

– Ксюш, что такое, милая?

– Ничего, а что такое?

– Ты какая-то равнодушная. Я что-то делаю не так?

Ха-ха-ха! Этот вопрос нужно было задавать еще семнадцать лет назад. Все не так. Нет, не правильно! Ты вообще ничего не делаешь!

– Нет, просто я не готова.

Ответила и нагло посмотрела ему в глаза. Он снова начал возится, потом смочил пальцы слюной, скользнул между моих распахнутых ног.

– Это и все, на что ты способен?

Я никогда не забуду его взгляда. Он смотрел на меня, как затравленный зверь, как ребенок, которого ударил другой, более слабый малыш, но удар получился неожиданно сильный. Сергей резко приподнялся и сел рядом на диван. Я вдруг подумала, что он никогда не ласкал меня по-настоящему, никогда не прикасался ко мне со всей страстью. А, вообще, была ли страсть между нами?

– Я не пойму, в чем дело, – сказал жалко, чуть осевшим голосом.

– Вот когда поймешь, тогда и будешь меня трахать.

Я встала с дивана, и он вдруг схватил меня за руку.

– Что за словечек набралась? С каких пор мы трахаемся, а не занимаемся любовью?

Я выдернула руку, злость и ярость уже клокотали во мне, наверное, я срывалась на нем. Но остановиться уже не могла.

– Любовью занимаются двое, а ты занимаешься только собой. Вот и вся разница. Спокойной ночи.

Этой ночью Сергей впервые спал на диване в зале, а я тихо плакала у себя в комнате, зажав зубами подушку. Конечно, я не права. Я сорвала на муже злость за растраченную молодость, за невозможность выбирать, за то, что я ничего уже не могу изменить. Но ведь я сама виновата. Это меня все устраивало, это я стелилась ему под ноги, как удобный меховой коврик. Всегда рядом, всегда под рукой. Только я больше не хотела быть ковриком. Все. С меня хватит. Я хочу по-другому. Не так, как у других. Я хочу любить своего мужа, я хочу, чтобы именно с ним, а не молодым любовником, мне было хорошо. Может, постараться еще что-то исправить? Изменить?

Утром я сама пришла к Сергею, я нагло оседлала его, заломив его руки за голову, оцарапала его спину и грудь, скакала на нем как ненормальная, не давая ему кончать. Я впервые вела, доминировала, делала так, как хочется мне, в жалкой попытке заменить суррогатом настоящую страсть. Но ничего не вышло. Хотя Сергей и озверел от моего напора, завелся так, как никогда раньше не заводился. Он подыгрывал мне, ласкал там, куда я клала его руки, но я так и не кончила и, вконец измотавшись, я позволила ему наконец-то взорваться, излиться в меня. Он хрипло и громко стонал, а меня тошнило, даже позыв к рвоте появился. Так противно мне еще никогда не было. Я ненавидела саму себя за это лицемерие. Сергей после секса словно ошалел, он выглядел счастливым, пораженным, даже целовал меня в губы, прижимая к себе, а мне невыносимо захотелось стать под душ и смыть с себя его прикосновения, поцелуи, его сперму. Все смыть, вытереть, содрать вместе с кожей. Потому что это не настоящее. Это подделка. Руслан был прав – я лгу сама себе. Я не счастлива. И я больше не люблю Сергея. Хотя я сейчас вообще сомневалась, любила ли я его когда-нибудь. Я даже не хотела родить второго ребенка. Сразу после родов поставила спираль на пять лет, когда срок истек, заменила еще на одну, сразу после заявления мужа о том, что можно и второго заводить.

А сейчас я терла тело мочалкой, яростно, до боли, до красноты. Перед глазами – другие руки, губы, другой мужчина. И я должна с этим жить дальше, если не свихнусь окончательно.

• Предыдущая
• 34/60
• Следующая