Таинственное путешествие Томека - Шклярский Альфред Alfred Szklarski - Страница 36

• Предыдущая
• 36/59
• Следующая

– С ума сойти можно, сидя без дела в этой норе, – буркнул Томек.

– А что нам еще делать, раз Смуга запретил показываться на улице! – сказал боцман. – Скучно здесь, еда никуда не годится. Даже и подремать нельзя, потому что я выспался на год вперед.

– Дядя Смуга прав, – сказал Томек. – В маленьком городишке, таком, как Нерчинск, любой приезжий сразу же обращает на себя внимание. Чем меньше нас здесь видят, тем лучше! А впрочем, ничего интересного в городе нет. Я уже наизусть знаю все важнейшие дома: библиотеку, музей, три школы, казначейство и один, в самом деле великолепный, особняк Нашкина.

– Ты забыл о больнице, в которой лечат Смугу, – добавил боцман.

– К счастью, дядя Смуга быстро выздоровел благодаря лекарству, полученному в монастыре. В этой больнице ему вряд ли смогли бы помочь.

– Смуга все это прекрасно организовал!

– Верно! Он все еще притворяется больным, чтобы подольше посидеть в Нерчинске, а одновременно пытается разузнать побольше о Збышеке.

– Что-то долго его нет, – заметил боцман. – Интересно, что ему сегодня скажет этот дружок Пандита Давасармана. Ведь он обещал нам помочь!

– Будем надеяться, что поможет! Как он низко кланялся, узнав по чьему поручению мы к нему пришли, – заметил Томек

– Да, – согласился моряк. – Я и не ожидал, что у Пандита Давасармана такие «длинные руки»!

– Пандит Давасарман – необыкновенный человек!

– Видимо, он важная рыба между пандитами[64]. Даже англичане с ним считаются. У нас немало доказательств тому, полученных во время экспедиции в Тибет.

Друзья повели беседу о Пандите Давасармане, потом перешли к разработке плана похищения ссыльного из Нерчинска.

Их тихая беседа была прервана скрипом двери. В комнату вошел Смуга. Томек и боцман подбежали к нему, но Смуга сначала тщательно запер дверь, снял куртку, уселся на тюфяк и закурил свою любимую короткую трубку. Только проделав все это, он взглянул на спутников. Жестом пригласил их сесть рядом с собой. Они уселись.

– Вы узнали что-нибудь новое? – с нетерпением обратился Томек.

Боцман откашлялся и тоже стал набивать трубку табаком.

– Известия у меня неважные, – после длительного молчания сказал Смуга. – Восемь месяцев назад Збигнев Карский отправлен из Нерчинска.

Томек побледнел и остановился, вопросительно глядя на Смугу. Боцман сбросил рукой таракана, ползавшего по подушке, и сказал:

– Я сразу же подумал, как только взглянул на вас, что вы приносите плохие вести... Выходит, бедняга исчез, словно его кит проглотил.

– Значит, все пропало... – дрожащим голосом прошептал Томек.

– Я этого не сказал! – возразил Смуга. Правда, тот факт, что Збышека нет в Нерчинске, весьма осложняет дело, но одновременно доказывает крайнюю необходимость нашей помощи Збышеку.

– Есть ли хоть какой-нибудь шанс на его освобождение? – лихорадочно спросил Томек, хватая друга за руку.

– Успокойся пожалуйста, Томек. Ты же знаешь, я сделаю все, что от меня зависит для, его спасения, – ответил Смуга.

– Правильные слова! – похвалил боцман. – Честное слово, я готов броситься в огонь и в воду, если это будет нужно!

Смуга с улыбкой посмотрел на рослого моряка и сказал:

– Меня очень радует, боцман, ваша готовность, потому что вскоре нам может стать очень и очень жарко.

– Говорите прямо, как обстоят дела. На меня вы всегда можете рассчитывать, – твердо сказал моряк. – Что же ты нос повесил, Томек? Збышека мы в беде не оставим!

– Достаньте из моего чемодана карту, – приказал Смуга.

Через минуту карта была на столе, и Смуга пояснил:

– Восемь месяцев назад Збышека отправили из Нерчинска в Алдан. Вот сюда, в Якутию.

– Ах, чтоб их кит проглотил! Но ведь от нашего лагеря до Алдана ближе, чем до Нерчинска! – удивился боцман.

– Будет что-то около шестисот километров, – добавил Томек, измерив расстояние по карте.

– Ну что ж, мы должны быть готовы ко всяким неожиданностям, – продолжал Смуга. – Давайте подумаем, как нам добраться до Алдана.

– Ба, добраться нетрудно, но что на это скажет полиция? Ведь у нас на шее сидит Павлов, – опечалился боцман.

– Сумели же мы приехать в Забайкалье из Приамурья! Но как и чем объясним мы необходимость поездки в Якутию? – поддержал боцмана Томек. – Ведь нам придется идти по девственной тайге! А это верно, что Збышек в Алдане?

– Тот, кто нам сообщил это известие, сделал все от него зависящее, чтобы узнать правду. Его родственник работает у Нашкина. Это он сообщил мне о местопребывании Збышека!

– Может быть, он лично знаком со Збышеком?! – порывисто спросил Томек.

Смуга утвердительно кивнул головой.

– Что он еще сказал? Только ничего не скрывайте, – попросил боцман.

– Оказалось, что Збышек обладает большими способностями к торговле мехами. Благодаря этому хозяин на него обратил внимание. Протекция сибирского богача могла облегчить участь ссыльного. Ведь Нашкин пользуется благосклонностью губернатора и доверием полиции.

– Почему же Збышека вывезли отсюда? – вмешался боцман. – Никак не пойму...

– Слушайте терпеливо, и все поймете, – ответил Смуга. – Находясь в ссылке, парень не порвал с деятельностью против царского правительства.

– Что вы говорите? Вот строптивец! Молодец, парень! – похвалил Збышека моряк.

– Полиция установила, что он завел дружбу с молодыми русскими студентами, сосланными в Сибирь за революционную деятельность, и полиция поступила просто – разослала всех в разные места. Нашкин хлопотал за Збышека, но у него ничего не получилось. Хуже всего то, что говорят, будто полиция перехватила письмо, написанное Збышеком кому-то в Англии. В письме он просил как можно скорее помочь ему.

– Господи, это он, наверное, писал мне, – прошептал Томек.

– Я тоже так думаю, – сказал Смуга. – Во всяком случае, Нашкин поступил очень прилично. Не имея возможности задержать Збышека в Нерчинске, он выхлопотал ему ссылку в Алдан в свою торговую факторию в Якутии. К сожалению, суровый климат повлиял на состояние здоровья парня. Говорят, он заболел... Последнее известие от него привез три месяца тому назад один из торговых агентов.

– Ах, унеси меня тайфун! Значит, у нас нет ни минуты времени, – твердо сказал боцман.

– Мы должны его спасти! – воскликнул Томек.

– Слушайте дальше, – остановил их Смуга. – Я еще ничего не сказал о самом важном. Полицейский агент, который раскрыл связи Збышека с русскими ссыльными, носит фамилию Павлов.

Боцман и Томек на момент остолбенели. Они изумленно глядели на Смугу. Первым опомнился моряк.

– Фью-фью, – присвистнул он сквозь зубы. – Это что, только однофамилец, или наш добрый знакомый Павлов? Ого, в самом деле становится жарко.

– Вы не смогли узнать какие-либо подробности об этом агенте? – лихорадочно спрашивал Томек, с трудом подавляя волнение.

– А как же, кое что узнал, – ответил Смуга. – Спустя некоторое время его перевели в Хабаровск.

– Значит, это наш Павлов! – воскликнул боцман. – Вот гад! Ничего удивительного, что как только я его вижу, у меня руки чешутся!

– Надо как можно скорее возвращаться к отцу, – сказал Томек. – Мне кажется, мы несколько недооценили хитрость этого шпиона!

– Верно, земля у нас горит под ногами, – согласился боцман. – Собираем-ка манатки и... ходу отсюда!

– Я пойду на станцию узнать, когда уходит поезд, – сказал Томек.

– Сиди, – твердо приказал Смуга и добавил: – Я знал, что это известие выведет вас из себя, поэтому и сообщил вам его в самом конце. Мы должны сохранить хладнокровие и рассудительность. Сегодня выехать мы не можем, потому что Нашкин пригласил нас на бал, который дает в нашу честь. Приглашение вручил мне сотник Тухольский, которого я встретил по дороге в гостиницу. Нашкин хочет отблагодарить нас за поимку хунхузов.

– Чтоб его кит проглотил вместе с его балом! – выругался боцман. – Только у нас и дела, что терять время на забаву!

• Предыдущая
• 36/59
• Следующая