Господин барон - Дулепа Михаил "Книжный Червь" - Страница 48
- Предыдущая
- 48/73
- Следующая
– А мы тут при чем?
– И общепринятые права человека!
– А он тут при чем?
– Я буду жаловаться!
– Кому?
– Тому, кто тут главный!
– Это я, слушаю.
– Тогда я в суд подам!
– Судьей тут тоже я.
– Вынесу на суд общественности!
– Это моим верным подданным? Ну-ну.
– Тогда… полиция?
– В смысле – баронская стража?
– Правозащитные организации?
– Сидят в камере.
– Мировая общественность?
– Обещала не вмешиваться.
– Но… нельзя же так?
– Добро пожаловать в новое Средневековье! Мы и сами не в восторге.
Он застыл с раскрытым ртом, глядя обиженно и возмущенно одновременно. Двойняшки, прижав папки с бумагами к груди, следили за нашим словесным поединком, открыв рты.
– Что поделать, дорогой Конрад, оскорбительно поведя разговор со мной, он оскорбил всех моих людей. Я не просил этой обузы, но деваться мне некуда, и если я должен жить по законам Средневековья, то никто, оскорбивший меня или моих добрых подданных, безнаказанным не останется. Вот, надеюсь, вы передадите эти документы, подготовленные моим управляющим, руководству вашего фонда и тем людям, что послали вас сюда. Там полный набор законов, которые мы соблюдаем, а подобные этому вот, – я кивнул на дверь за спиной, – стремятся нарушить, даже не узнав, чем это может для них обернуться. Вы, я вижу, славный человек, которого используют втемную всякие мерзавцы, прикрываясь благой целью. У меня у самого отец врач, я уважаю и вашу профессию, и ваше стремление защитить слабых и обездоленных, но молча снести подобное поведение я не имею права, увы.
Вокруг постепенно собирались услышавшие о новом аресте обитатели замка, вдалеке оживленно обсуждали и фоткали все вокруг туристы. Доктор попытался еще раз:
– Мы могли бы собрать некоторую сумму…
– За кого вы меня принимаете, Конрад? Я не бандит. Просто, общаясь с людьми, было бы неплохо делать это не через губу, с высоты своего мнимого превосходства. Bytchit' ne nado, как говорят у меня на родине. Вы старались разобраться, а этот хотел лишь обвинить. Ну, получил своей же мерой. Останетесь на ужин, доктор?
Он оглянулся, покачал головой.
– Ну что же, тогда могу лишь пожелать, чтобы вы приехали сюда еще раз, уже не как строгий инспектор, а как турист или даже гость. Мы здесь всегда рады хорошим людям!
Народ, словно по команде, зааплодировал.
Глядя в спину уходящим инспекторам, я кивнул Норману и Дэну проводить их, а сам задумался. Нехорошо все-таки получилось, не сдержался. Зато не дал ему по морде, и к тому же теперь полный набор – мытарь, ростовщик, людоед и правозащитник. Пятую камеру оставим для туристов. В смысле – для фотографий. Хотя еще бы продажного журналиста посадить или даже кого-нибудь из особо прожженных ювенальщиков – для полного комплекта. Но камер всего пять, нельзя же все отдать всякой пакости, надо же что-то и честным людям оставить? Я добрый барон, у меня и тюрьма маленькая, и законы мягкие. И плаха всего одна на целое баронство.
Ладно, не вышло добром, пусть будет как будет. Вечер уже, пора ужинать с туристами и все-таки попробовать урвать хоть полчасика, спокойно посидеть на башне.
Обо всем остальном я подумаю завтра.
«Я к этому психу в его безумный замок больше не сунусь! Не знаю, действительно ли он тот, за кого его принимают, но что он опасен для окружающих – это точно!»
«Девочки, у меня новый фик! О древнем страдающем зле, чье безумие сводит с ума даже самых стойких противников, заставляя их мучиться в переживаниях!»
– А вы, господин барон, пользуетесь правом первой ночи?
Я тяжело вздохнул, отрезал кусок мяса и начал сосредоточенно жевать.
Когда этот вопрос задали в первый раз – было смешно. Во второй, третий, пятый – я еще отшучивался. На десятый уже злился. Сейчас, потеряв счет, я просто молча жую, не отвлекаясь. Ничего не знаю, нет у нас всяких таких прав!
Тем более что обед нынче вкусный, а эта баба меня уже достала.
Туристки… туристки на завтрак, туристки на ужин, у меня скоро изжога от них начнется! Каждая вторая хочет показать, какая она воспитанная и утонченная, каждая первая старается привлечь внимание. Мужья ревниво сопят, но это ладно, есть ведь и такие, которые, прости господи, намерены гордиться «победой» супружницы, а то и лично сфоткать вожделенный процесс…
– Попробуйте этот паштет, гордость моего повара. Но будьте осторожны: замковый повар, мадам ван Шторре… ох, ну что же вы так! – Туристка, сунувшая в рот целую ложку означенного лакомства, надула щеки и волнами меняла окрас, словно испуганный осьминог. – Она любит все острое. Ничего-ничего, к этому надо просто привыкнуть. У меня в пажах проходит обучение молодой человек из Японии, они разработали этот рецепт вместе.
Туристы, сразу заинтересовавшись, начали борьбу за блюдо, а дамочка, все так же с торчащей изо рта ложкой, тянулась одновременно к двум бутылкам. Ну, может, напьется и перестанет домогаться? С утра мне всякие намеки делает с изяществом носорога. Уж и так ей ответил, и эдак – делает вид, что не понимает. Суровая нордическая прямота, возражения от жертвы не принимаются.
Туристы, по очереди пуча глаза, замолкали, но даже видя, что творится с их сотрапезниками, отказаться от искушения попробовать не могли. Постепенно за столом воцарилась тишина, прерываемая только страдальческим сопением. Надо же, опять сработало. Неужели никто из попавшихся раньше не предупредил? В среднем я использую этот трюк раз в день. Ежедневно экскурсанты оставляют отзывы на сайте, но никто ни слова не говорит о том, что с ним случилось за обедом!
Я опустил глаза и продолжил терзать отбивную.
Теперь понятно, почему жизнь барона – пиры, охота и война.
Потому что скучно!
Затея с пажами как-то вдруг обрела свою жизнь и теперь практически не требовала от меня усилий. Ребят разбирали с утра желающие, кого-то в полицию, кого-то в помощь Эгельберту, еще куда – всюду, где требовалось символическое присутствие представителя барона. После выходных снова возобновились осады, вчера «армией» командовал Умник, сегодня Дэн, завтра Марти полезет на стену, надо предупредить нападающих… хотя они и сами знают. Девчонка, несмотря на взрывной характер, головастая, но иногда не в ту сторону, так что ее боятся едва ли не больше, чем меня.
В город я не совался, зная, что чем меньше начальство видишь, тем больше его уважаешь. Народ должен быть уверен, что правитель неустанно думает о его, народа, благе, так что нечего с довольным видом слоняться без дела.
Гильдейский пекарь-сутяга принял экзамен у своего коллеги-инородца и, торжественно вручил ему «Удостоверение мастера». Впрочем, скандалист показал себя крутым профи, ухитрившись соорудить из подобия мамалыги нечто весьма и весьма смахивающее на деликатес. Они еще и меня сделали почетным членом гильдии пекарей, как «вернувшего эскам утраченный секрет «вареного хлеба». Ну что скажешь, лизнули начальство.
А в замке дел почти не осталось. Шесть экскурсий в день, три трапезы с туристами, живу, как медведь в клетке, вроде бы кормят и нет проблем, а вроде бы чего-то не хватает. Тираню потихоньку слуг и пажей. Придумал для провинившихся наказание, бег с бревном на плечах вокруг замка, даже выбрал парочку корявых полешек, для наглядности. На следующий день проверил – одно бревно выдолблено, другое вообще из крашеного пенопласта. Выругал, сказал, что будут бегать, как рыцари из сказаний, со своими конями на плечах, и наутро в каждом стойле вместо нормальных лошадей оказались пони. Причем крашенные в разные цвета, я таких видел, когда с девчонками своими мультики смотрел. Спросил, куда дели живность – молчат, сопят и хихикают. Туристы увидели – обзавидовались, как раз какая-то детская экскурсия была, так от восторженного визга уши закладывало, надо бы детскую программу придумать, «Средневековье для маленьких». Тут еще Анька позвонила, начала подарок клянчить, услышала о пони и тоже захотела. Кое-как договорился, что куплю ей какую-то модную тряпочку, хотя сдается мне, что это был развод в лучших бабских традициях. Ну да все ж таки дочь, и подарок я им обещал, надо будет выбраться куда-нибудь.
- Предыдущая
- 48/73
- Следующая
