Господин барон - Дулепа Михаил "Книжный Червь" - Страница 46
- Предыдущая
- 46/73
- Следующая
– Понимаю, стандарты проживания довольно далеки от тех, к которым привык заключенный. – Тюремщик растянул губы в мрачной улыбке, кивнул и снова погладил дубинку. – Но никаких зверств, только необходимые при отправлении правосудия строгости.
Доктор остановился рядом с темным проемом камеры, заглянул в нее.
– Странно. Мне сказали, что Блюмшилд жалуется… а он даже не выглянул.
Еще бы он выглянул. Он сам просил закрыть дверь решетки, а лучше поменять ее на сплошную и покрепче. Видимо, давит нечистая совесть, давит. Ничего, думаю, благодаря его проделкам, не один человек сменил свой привычный дом на менее приятные места проживания, пусть на себе почувствует. Хотя я точно знаю, что за последние две недели ему досталось плеткой ровно два раза, можно сказать, в тепличных условиях сидит.
Особа начал было набирать в грудь воздуха для очередного заявления, но я уже шел дальше.
– Третий заключенный, господин Шрайбер. Стал нашим невольным гостем, не разобравшись в текущих реалиях и допустив неразумные высказывания. К счастью, более серьезных мер удалось избежать.
– Вы очень кстати, господин барон! – Налоговик подскочил к двери и, распахнув незапертую решетку, решительно направился ко мне. – Прошу вас немедленно завизировать эти документы! По вашей вине я уже на день просрочил сдачу отчета.
Особа, нахмурившись, протянул:
– Это что – заключенный?
– Это самый популярный из наших заключенных. И самый неутомимый, как видите, налогового инспектора недостаточно посадить в камеру, чтобы он перестал вас доставать.
Я взглянул на поданную им бумагу и присвистнул. Может, питание ему урезать? А то вон как жирует, вражина! Конрад подошел к Шрайберу, участливо прикоснулся к его плечу и спросил:
– Вас ведь удерживают здесь против вашей воли?
– Эм-м…
Спасаемый от тирана незаконно осужденный мялся на месте, подыскивая слова.
– Что, Шрайбер, хотите домой?
Мытарь заерзал, уводя взгляд в сторону. Ну да, еще бы, он и там зарплату получает, с «боевыми» командировочными надбавками, и тут очень неплохо зарабатывает, чего ему рваться на волю? Пришлось оборвать его неловкие попытки вывернуться грозным окриком:
– Марш в камеру!
– Есть, господин барон!
Да, сильна у федератов тяга к военному ремеслу. Вроде бы гражданский, а как шаг печатает!
– Таким образом, господа, все эти клеветнические измышления по поводу пыток и застенков не более, чем происки неизвестных, но явно стремящихся ввести вас в заблуждение лиц. Имеет место воспитательная работа с нацменьшинствами и частные случаи национального судопроизводства. Прошу за мной, дорогой доктор, здесь прохладно, это мне ничего, а вы, я вижу, стремитесь на солнце, да?
Поднимаясь, они снова начали перешептываться, но стоило открыть дверь, как нас оглушили вопли. По двору с криком несся длинноногий негр, а за ним, не менее громко выкрикивая что-то матерное, гнался Сато.
– Стоять! – Оба как заправские эскенландцы мгновенно остановились, вопросительно глядя на меня. – Сато, ты очень занят? – Людоед нервно дернулся, а Сато кивнул, мрачно покосившись на противника. То, что африканец был на полторы головы выше и килограммов на тридцать тяжелее, японца не смущало. – Ножницы принеси, пожалуйста?
Негр, с воплем подпрыгнув, рванул с места, как мультяшный персонаж, начав бежать еще в воздухе. Сато, кивнув и почему-то кровожадно осклабившись, бросился за ним. М-да, похоже, так и ходить мне с наручем до вечера.
– Если не догонит, то мы этого козла из подвала не выковырнем вообще. Ну и пусть. Будем туда пленников сбрасывать. – Я повернулся. Члены комиссии смотрели на меня с очень странным выражением лиц. – Шутка, конечно же! У нас тут юмор свой, особенный, если не понимаете, не стесняйтесь переспросить. Что там следующее на повестке?
Двойняшки зашуршали бумагами, потом представили листок доктору, который зачитал:
– Произвол по отношению к патриотически настроенным гражданам.
– Это еще что? А, помню. Был тут один, требовал «Эскенланд для эсков».
– И что вы сделали с патриотом?
– Дал возможность реализовать мечту – отправил улучшать любимый край. Много работы, мало времени для глупостей, нет сил на лозунги, зато оставляешь о себе хорошие воспоминания и занят настоящим делом.
– Он этим занялся тоже совершенно добровольно?
– Ну что вы, патриоты любят говорить, а не делать. Так что трудится он в соответствии с постановлением суда. Все абсолютно законно, позже господин фон Шнитце предоставит вам необходимые документы для ознакомления.
Особа презрительно хмыкнул, показывая свое отношение к качеству этих самых документов.
– Александэр! Александэр! Ужас! – Запыхавшийся Эгельберт остановился рядом и затараторил: – Все ваши пажи! У них слишком много свободного времени, я уже говорил! Они загнали его в подвал! Он сломал ногу! Ужас, он же единственный такой на всю округу!
– Стоп! Кто кого в подвал загнал?
– Козел!
– Туриста?
– Сломал козел!
– Вот козел.
– Простите, но я не…
– Погодите, доктор! Эгельберт, вы уверены, что он сломал?
– Упал в пролет, погнавшись за этим молодым человеком, и зацепился! Нога – пополам! Надо его скорее к врачу!
– Простите, я все-таки врач, может, я смогу помочь?
– Да черта с два я подпущу к этому черному отморозку приличного человека! – Так, значит, пока мы спускались, только что запертый козел опять вырвался? Все, мне надоело! – Знаете что, дорогой мой, давайте его на живодерню.
– Что?! – кричали одновременно Конрад и Эгельберт и тут же принялись попеременно возражать:
– Всего-то сломана нога. Если его как можно скорее доставить в больницу…
– Зачем в больницу? На кухню, чтобы мясо не пропадало!
– Господин барон! Я не знаю, как принято у вас на родине, но у нас каждый вправе рассчитывать на достойное обращение!
– Этот козел меня забодал, причем не один раз!
– Александэр, будьте милосердны! Простите и вам простится!
– Чаша гнева преисполнена!
– Тут надо еще подумать, кто из вас людоед!
– Я козлоед! Свежая вырезка по народным рецептам – оставайтесь на ужин, доктор, и я вас угощу на славу!
– Александэр, он нам слишком дорого обошелся!
– Да вы вспомните, сколько раз я от этого черного придурка туристов спасал!
– Господин фон Гравштайн, я буду вынужден сообщить об этом!
– И что мне впаяют? Максимум – жестокое обращение с животным, переживу!
– Александэр! Вы осиротите всех коз нашего хлева!
– Зато наполню кастрюли нашей кухни! Мозги с горошком будут сегодня на ужин… хотя сколько там тех мозгов!
– Александэр!
– Господин фон Гравштайн!
– Держи гада! Убью!
Мы все трое одновременно обернулись.
По двору, но уже в другую сторону, несся Умник. Несмотря на то что в одной руке у него была тележка с тяжеленным щитом, а под мышкой – копье, он бежал очень быстро. Причина была слишком уважительной – за ним гналась Марти. С ножом в руке.
– А это кто?
– Мой паж пытается убить другого моего пажа.
– Такая активная девушка. Не боитесь, что и на самом деле убьет?
– Нет, нисколько. Она слишком кровожадна для этого. Вот покалечить и оставить мучиться – это да, может. Эгельберт, в чем дело?
– Могу только предположить. Утром он что-то пронес в ее спальню.
Я вздохнул и закрыл глаза рукой. Ну вот, опять что-то натворили, опять мне все разруливать. А если она толстяка догонит?
– Пойдите и скажите ей, что если она его сегодня пощадит, то следующие три дня кросс Умника вокруг замка – на ней. Может издеваться как захочет.
– А козла?
– Ладно, ваша взяла, пусть живет. Вызывайте ветеринара. Но в следующий раз я его сам добью!
– Э-э…
Я повернулся. Доктор, оказывается, держал меня за руку, пытаясь привлечь внимание, чего я через наруч не почувствовал. Сейчас Конрад стоял, ошарашенно глядя то на мою руку, то на свою, потом резко дернулся, словно обжегся.
- Предыдущая
- 46/73
- Следующая
