Спецназ ВДВ. Диверсионно-разведывательные операции в Афгане - Скрынников Михаил Федорович - Страница 40

Председателя забрали с собой активисты в комитет партии для проведения расследования. Остальных задержанных передали в ХАД (комитет безопасности). Четыре трофейных автомата и три винтовки мы отдали активистам. Они на следующее утро проинформировали нас, что банда состояла из 27 человек, живших в этом и ближайших кишлаках. В одном из колодцев были найдены два раненых бандита. Утром того же дня при проведении повторного осмотра домов активистами был обнаружен душман, попытавшийся отстреливаться. В перестрелке его тяжело ранили, реквизировали отличнейший чехословацкий карабин, у которого на ремне была надпись «Смерть шурави!». Этот карабин активисты подарили мне, а я, в свою очередь, передарил приехавшему в командировку московскому полковнику, еще раньше мы с ним служили в Фергане.

Операция многому научила нас, разведчиков. Весь процесс подготовки к ней, все положительное и все недочеты офицеры разбирали до самой мельчайшей детали. Особенно тщательно — прокол с колодцами. Сделав соответствующие выводы, подготовили рекомендации войскам, по каким признакам находить колодцы и подземные ходы, как их блокировать и как уничтожать противника. Впоследствии в ходе подготовки к операциям обязательно обращалось особое внимание на этот нюанс.

Небольшие перерывы между боевыми действиями использовались для отдыха личного состава и приведения вооружения и техники в порядок. Только у разведчиков такая роскошь появлялась нечасто. Как-то в ноябре 1980 года из штаба 40-й армии поступило распоряжение срочно реализовать разведданные, полученные от одного из местных жителей. Случай оказался довольно интересным. Один бандит был страшно обижен на своего главаря за то, что, как ему показалось, за самоотверженную службу заплатили очень мало, и решил отомстить. Чтобы покарать их за жадность, дух выдал место и время предстоящего совещания бандитских вожаков. От нас недалеко, километрах в пятнадцати от Кабула. Проведение операции поручили разведчикам. Провели ритуальные воздушную и наземную разведку района предстоящих действий. Во время воздушной разведки на борту вертолета находился «товарищ», который показал Дом, в котором намечалось провести сходку. Он стоял на окраине кишлака, на берегу пересохшей речушки. С воздуха разведчики определили подход к дому, который показался им довольно удобным…

Операцию решили начинать по темноте, в пять часов утра.

Дислокация по плану была такая: разведрота 350-го полка[13] выходит на окраину кишлака и перекрывает душманам отход в направлении виноградника. В случае попытки местной банды оказать помощь главарям уничтожить ее и по возможности захватить пленного.

Дивизионная разведрота[14] должна была не допустить ухода главарей в сторону оврага, а также корректировать огонь вертолетов. Авианаводчик находился при командире роты. По его заявке в шесть часов утра планировалось нанести удар парой боевых вертолетов «Ми-24» по дому, где находились главари местных банд.

Рано утром следующего дня колонна боевых машин вышла в район высадки разведчиков. Спешивание было проведено на ходу. Личный состав со всеми мерами предосторожности направился в сторону объекта захвата. Боевые машины продолжали движение дальше, вроде бы совсем не к тому кишлаку. Но где-то километра через два колонна развернулась и на скорости пошла в обход кишлака. Проскочила зеленую зону и по грунтовой дороге двинулась к кишлаку. Вдруг саперам что-то почудилось. Остановили колонну. Проверили подозрительный участок дороги и нашли то, что искали, — противотанковую мину советского производства. Обезвредили ее. Дальнейшее движение колонны немного замедлилось, поскольку пришлось проверять все подозрительные участки. Однако мин больше не было. Примерно через час бронегруппа вышла на указанный рубеж. Подходило время вызова вертолетов.

Вдруг со стороны нужного кишлака послышалась интенсивная автоматная стрельба и разрывы гранат из подствольников. Я запросил обстановку. Оказалось, у главарей что-то там не заладилось и решили они с рассветом разойтись. Почему-то не стали дожидаться, когда по ним шарахнут вертолеты. Может быть, предчувствие, а может, информация… К моменту расползания хурала разведчики еще не успели выйти на свои позиции. И пришлось им сначала открыть стрельбу без подготовки и лишь затем вызвать боевые вертолеты. Через несколько минут «крокодилы» начали обрабатывать «нурсами» виноградник, в котором спрятались духи.

Бронегруппа на скорости прошла кишлак и вышла к сухому руслу реки. В нужном доме хозяйничали разведчики 350-го гв. пдп. Они задержали двух главарей, вооруженных пистолетами. Активисты, а они выполняли еще и роль проводников, стали допрашивать хозяина и двоих задержанных. Гестаповцы были бы восхищены тем, как они это делали… Пришлось вмешаться разведчикам, иначе задержанные могли превратиться в окровавленные отбивные. И вряд ли они могли бы сообщить хоть какую-то информацию для разведотдела армии. К слову будет сказано, мы часто выручали пленных духов от зверских издевательств со стороны активистов, чтобы те были в состоянии давать необходимую информацию. После подобных пыток многие вообще не доживали до времени проведения допросов.

Через некоторое время к дому подошли разведчики дивизионной роты и принесли три трофейных автомата, взятые у убитых главарей. О результатах проведенной операции доложили в штаб дивизии, оттуда — в штаб армии. Там выразили свое недовольство малым количеством пленных и убитых. В прилетевшие вертолеты загрузили активистов и двух захваченных главарей местных банд. Разведчики, осуществив посадку на боевые машины, тронулись в путь к своему городку.

Операции по борьбе с душманскими бандами, проводимые нашими войсками, при верной информации, как правило, были результативны. Но духи — не тараканы и просто так уничтожать себя не позволяли. А значит, теряли мы наших людей. Поэтому командование 40-й армии принимало все меры, чтобы сберечь жизни наших военнослужащих, постоянно и настойчиво предлагая Министерству обороны ДРА организовывать самостоятельные боевые действия по очистке провинций от душманов. Порой такие операции проводились афганскими войсками без нашего участия. Руководство осуществлялось оперативной группой главного военного советника при Министре обороны Афганистана. Однако афганские операции скорее напоминали учения. Реального результата не имели. Причины на поверхности: в первую очередь — явное нежелание солдат воевать со своими земляками, защищая непонятно какую и часто меняющуюся, но всегда состоящую из богачей власть. Отсюда и дезертирство, и низкий боевой потенциал войск. Массовое дезертирство и массовое же уклонение от насильственной мобилизации в правительственную армию было причиной страшного некомплекта в афганских строевых подразделениях — хорошо если в роте насчитывалось два-три десятка рядовых…

В июле 1981 года по согласованию со штабом 40-й армии и.о. главного военного советника генерал-лейтенант Шкидченко П.И. пригласил группу офицеров-десантников, в которую входил я, зам. начальника оперативного отдела Соколов. Старшим был начальник штаба дивизии полковник Петряков. И.о. принял нас очень тепло. Сначала, как всегда, разговор за жизнь. Выяснилось, что офицерскую службу он начинал в десантных войсках и дослужился до командира батальона. Шкидченко кратко проинформировал о том, как складывается обстановка в зоне проведения предстоящей операции. В конце встречи и.о. передал начальнику штаба дивизии боевое распоряжение.

До меня, как начальника разведки, Шкидченко в подробностях довел последнюю разведсводку о наличии банд и характере их действий. Убедившись, что все правильно поняли замысел предстоящих действий, он на прощание добавил, мол, точную дату ее начала он согласует с командующим 40-й армией и сообщит нам лично, прибыв в штаб воздушно-десантной дивизии.

Для участия в совместной операции, той, о которой в свое время мы говорили со Шкидченко, от нашей дивизии были выделены: парашютно-десантный батальон 350-го парашютно-десантного полка, гаубичный дивизион артиллерийского полка, самоходная батарея «САУ-85», инженерно-саперный взвод и по одной разведывательной группе от полковой и дивизионной разведывательных рот. Старшим оперативной группы от дивизии был назначен полковник Петряков. На подготовку к боевым действиям подразделениям отводилось двое суток.