Господин барон - Дулепа Михаил "Книжный Червь" - Страница 63

• Предыдущая
• 63/73
• Следующая

Десять минут спустя Номан и Алекс помогали друг-другу нацепить железо, а Дэн с башни пытался разузнать, что именно хотят от нас. Безуспешно, предводитель противника требовал на разговор меня лично и никто другой его не устраивал. Ну что же…

— Открыть ворота!

Через ров перед воротами был перекинут мост. Эгельберт все жаловался мне на цены по ремонту подъемного механизма, в плане его восстановление должно было состояться через тринадцать лет, а старику все хотелось это проделать поскорее, вот и зудел, надеясь, что я откуда-то вытащу недостающие деньги. Впрочем, пусть и не поднимающийся, но крепкий мост с массивными перилами стал вполне сносной площадкой для переговоров: у меня за спиной провал ворот, которые могли быть захлопнуты мгновенно, у противника — длинная улочка-подъем, ставящая его в неудобное для атаки положение. Ни спрятать засадный отряд, ни сбежать, если что. Ладно, начнем:

— Кто вы такие и где мой благородный противник?

Предводитель в сером вышел вперед, остановился в пяти шагах от меня и коротко поклонившись представился:

— Лесер. Фридрих Лесер.

— Случайно не коллега Отто Шрайбера?

— Как вы догадались?

— Настоящие злодеи всегда работают командой. Итак, что вы хотели сказать?

— Что в отсутствии господина фон Веллешварма я командую осадой.

— Но?

— Простите?

— Вы же не просто за этим пришли?

Лессер улыбнулся. Так улыбается палач-энтузиаст хорошо зафиксированной жертве… ну или налоговик — пришедшему оправдываться гражданину.

— Да. Внимательно рассмотрев заключенный вами и господином фон Веллешвармом договор я не нашел смысла его выполнять.

— Что значит «не нашли»? Не вами заключен, не вам и отменять.

— У меня другое мнение. Вся эта буффонада — пустая трата ресурсов моего клиента. Поэтому я собираюсь закончить безнадежное предприятие.

— Вы решили капитулировать?

— Наоборот, я предлагаю сделать это вам.

— Вот уж чего я делать не собираюсь. Крепкие стены, отважные бойцы — было бы глупостью согласиться на сдачу.

— Зря. Насколько я знаю, ваш управляющий разослал большую часть министериалов на ваши поиски, поэтому ваши наличные силы на данный момент это десять-пятнадцать человек?

— Между прочим, если я издам указ, что все примкнувшие ко мне освобождаются от налогов, то половина ваших солдат перебежит ко мне в тот же день. А оставшиеся — на следующий, после того, как сожгут головной офис вашего ведомства.

— О, я в курсе ваших методов. Боюсь, в данном случае они не сработают. Мой отряд собран из людей, которым понадобятся определенного рода советы и помощь после присоединения к федерации. Я способен им это дать. Только я. Все абсолютно законно и выгодно всем сторонам договора, поэтому они не предадут.

Я скептически посмотрел на него. Наверное, в душе чиновника еще оставалось что-то человеческое, поэтому он чуть отвел глаза и немножечко покраснел.

— Тем не менее кровопролитие не входит в мои планы, поэтому я предлагаю вам сдаться. Обещаю хорошее обращение, приличные условия содержания и освобождение через две недели.

— Ответ отрицательный. Сдаться старому Эвальду еще можно было бы, он человек чести, но вам? Увольте.

— В таком случае через тридцать минут мы начнем. Честь имею! — Фриц четко развернулся на месте и печатая шаг удалился. Сразу видно прусскую кровь, вон, наемники идут вразброд, только что оружие за собой по земле не тащат. Ничего, русские прусских завсегда бивали, а уж румынский барон вообще в кашу размажет.

— Закрыть ворота!

Не оборачиваясь, я прошел во двор, поднялся на стену, осторожно пригляделся к происходящему внизу. Там готовились что-то поджечь, во всяком случае несколько канистр из машины повытаскивали. Черт, как удобно с местными: отдали им приказ они и уехали. Наши бы остались поглазеть, или на сверхурочные работы самостоятельно запряглись по приколу. Можно было бы перевербовать, а эти… Этим отдали приказ жечь — они станут жечь. И стрелять. А у меня в самом деле восемнадцать пацанов и девчонок, плюс четыре старика, плюс я сам. Можно, конечно, бежать, только сдается мне, что это как-то на руку моему главному врагу. Мда, отдать, что ли, приказ кипятить смолу? Хотя конкретно смолы у нас нет… можно коллекцию пластинок фон Шнитце расплавить.

— Господин барон?

— Что, Сато?

— Какие будут сегодня назначения?

Ах да, я же в это время их рассылаю по «местам стажировки».

— Проверить доспехи и оружие. Сато — со мной, будь неподалеку. Умник и Норман — во двор, в помощь Эгги. Ден, Алекс — в резерве, можете пока отдохнуть.

— А я?

— Ты? — Я мельком глянул на Марти. Боевой подруг насупившись ждала от меня нового издевательства. Что ж, грешно не уважить чужие надежды: — Так значит ты готова ни в чем не уступать парням?

— Я и так ни в чем не уступаю!

— Отлично. До вечера чистишь картошку на кухне.

— За что?!

— За пререкания.

— Но я не пререкаюсь!

— А после картошки будешь драить кастрюли. — Это сказал уже подошедший Кацман. — Потому что правильный ответ оруженосца своему господину — «будет сделано, ваша милость».

Я подставил ладонь, Изя тут же хлопнул по ней.

— Будущий оруженосец Марти, мы тут не в игрушки играем. Если тебя послали на кухню — значит это нужно!

— Что там делать? Сегодня веллешвармцы не пропустили машину с продуктами даже для туристов, и картошки там только пол мешка! Что будем есть завтра, если эти жопоухи станут держать осаду всерьез?

— Черт с ним, забьем корову, на неделю хватит. Поедим свежатинки заодно. У меня любимые лакомства детства — гематогенка и домашняя колбаса!

— Гемато-ген… — Умник быстро защелкал наладонником, всмотрелся в результат, икнул и переспросил: — Колбаса домашняя, да? А как вы ее делали?

Я, надевая принесенную кольчугу, долго и со вкусом объяснял городской молодежи, как сначала забивают свинью, шмалят, разделывают, как сливают кровь, чистят кишки, рубят фарш и готовят непосредственно колбасу. Пажи медленно меняли цвет от привычного, поросячье-розового, через синеву — в зелень.

Городские дети, что они знают о вкусной и здоровой пище? Во времена моего детства то и дело прокатывали эпидемии псевдонаучных поверий типа «вредно есть яйца от пятнистых куриц», когда какой-то продукт вдруг начинал считаться очень-очень вредным, и ребенку его давали с оглядкой. Вот и с кровянкой так получилось, напугали маму страшными бактериями, что по ночам выползают из холодильника и скребутся в двери спален, а результат — у сына стойкое убеждение на всю жизнь, что настоящие деликатесы это субпродукты и домашняя колбаса.

Вернувшись от гастрономических фантазий к реальности я отметил, что пора бы уже и позавтракать, а то и пообедать. Понявшие намек ребята разбежались, девушка, злобно бубня под нос, ушла, оглядываясь, Сато вежливо отошел. А вот гасконец наоборот, придвинулся, искоса поглядывая на то на меня, то за стену.

— Кацман, смех-смехом, но кажется мне, что шутки кончились. Здесь будут стрелять и стрелять здесь будут в нас. Как, не хочешь отказаться от должности?

Начальник стражи, в этот момент загибая пальцы считавший готовящихся арбалетчиков, нервно вытер лоб и ответил неожиданно четко чеканя слова:

— Знаете, что я вам таки скажу, господин барон? Моя гасконская мама может и проклянет меня, если я тут помру, но предки, вырезавшие ханаанян, своего потомка поймут! Я остаюсь! — Он вдруг сглотнул, быстро перекрестился и добавил. — Хотя мне как-то страшновато, Александр Николаевич. Может, ну их?

Ну их?

— Изя, обе пушки к пальбе изготовить!

— Я не артиллерист!

— В детстве ты никогда самопалами не развлекался? Тут не сложнее. Действуй!

— Но у нас сейчас нет пороха! Поставщик привезет новый только к вечеру!

— Изя, чтобы через двадцать минут пушки были заряжены и стояли напротив ворот!

— Есть, господин барон! Ой-вей, за что мне постоянно такие начальники?

Кто бы сказал, за что мне такие подчиненные!

• Предыдущая
• 63/73
• Следующая