Восемь минут тревоги (сборник) - Пшеничников Виктор - Страница 56

• Предыдущая
• 56/97
• Следующая

Внизу, у дома, укрытый в густой тени деревьев губернаторского сада, их ждал наготове джип с широкоскулым, каменнолицым шофером за рулем. Все трое уселись, и машина, выныривая из нежной зелени листвы, помчалась в батальон, вздымая вдоль узкой улочки нещадно летящую пыль.

За металлическими воротами, в которые вскоре уперся пышущий жаром капот, тоже кипело движение и чувствовался общий азарт: под дощатым навесом, кое-как защищавшем от солнца, гремели кости и слышался стук фишек — сорбозы сражались в шеш-беш.

С появлением Рашида бойцы батальона ловко построились в две шеренги, замерли по стойке «смирно» — носки врозь, пальцы цепко держат оружие… И никто из них, только что веселившихся, не усмехнулся, глядя на важно вышагивающего рядом с командиром подростка с торчащим из-под рубашки ТТ, не сказал обидного слова.

Тут же, на площадке перед ослепительно белым зданием, украшенным броским плакатом с витиеватой арабской вязью, ревел мотором и выбрасывал синий удушливый дым обшарпанный бронетранспортер. Подсадив Хаятоллу, Рашид в мгновение ока забрался в люк у башни с пулеметом и махнул водителю рукой: вперед!

Еще не веря, что все произошло так быстро, что его не отвергли, а взяли в настоящую операцию, Хаятолла сидел тихо, смирно, как не сидел даже на уроках муллы, боялся и кашлянуть, чтобы прочистить горло от попавшей пыли. Плечом он упирался в упругое плечо Олима, устало прикрывшего глаза, и блаженно улыбался чему-то, считая себя человеком везучим и безусловно счастливым.

На бездорожье, куда вскоре свернул с накатанного шоссе их БТР, тяжелую машину бросало из стороны в сторону; пыль, и без того густая, теперь и вовсе лезла во все щели, погрузив железное нутро кузова в полумрак. Но одиночества Хаятолла не ощущал: рядом, надвинув каски на брови, покачивались на рытвинах и ухабах бойцы батальона Рашида, и мальчику было спокойно среди них, даже по-особому уютно и надежно. И то, что они не проявляли нетерпения или страха, вселяло в него невиданную прежде уверенность, немалый восторг и безотчетное ликование. Он уже представлял, как, прибыв на место, поведет батальон заповедной, известной только ему джейраньей тропой, как укажет минерам, где запрятан смертоносный груз, как…

«Мины! — вдруг осенило его. — Ведь я же ничего не сказал Рашиду о минах!»

Он встрепенулся, привстал на ящик с гранатами, чтобы от него добраться к люку и предупредить командира. Однако Олим был начеку и ухватил Хаятоллу за ногу, едва тот поднялся.

— Бандиты на троне заложили взрывчатку! — горячо, стараясь перекричать мощный рев двигателя, заговорил он в самое ухо Олима. — Я только сейчас вспомнил про мины. Джейраны обходят их стороной, потому что чуют, а другой кто наступит…

— Сиди и не дергайся, а то тряхнет па колдобине и свернешь себе шею, — прижал его к сиденью Олим. — Это известный прием бандитов, будь уверен, Рашид о нем знает. Потому бандиты и боятся Рашида, что командир он умелый, недаром и назначили за его голову сто тысяч афганей.

Теперь Хаятолла окончательно успокоился и полностью отдался во власть дороги, какой бы неудобной она ни была, И только жажда временами напоминала о себе, но спросить воды Хаятолла постеснялся, чтобы лишний раз не надоедать.

Под колесами тем временем что-то заскрежетало: видимо, БТР наполз днищем на камень, какой-нибудь валун, во множестве устилавших предгорье.

— Приехали! — прокричал с высоты башни Рашид. — Вылезай. Дальше пешком.

Идущие следом машины тоже застопорили ход, из них один за другим выскакивали бойцы, отряхивались от тяжелой лёссовой пыли, сплошь покрывавшей их одежду и лица.

Предусмотрительно, еще в пути, выслав бо?льшую часть бойцов в обход горных склонов, а сам демонстрируя будто бы случайное появление машин на виду у врагов, Рашид не то чтобы не проявлял никаких признаков беспокойства, но, наоборот, был возбужден и весел. Словно проводя обычное ученье, он дождался, когда все построились, и объявил:

— Задача остается прежней: банда должна быть ликвидирована или захвачена в плен. Никто не должен уйти. Ясно всем? Минеры — вперед! Хаятолла, веди.

Мальчик не без труда разглядел со столь далекого расстояния начало звериной тропы у подножья, указал на нее командиру:

— Сразу за валуном — первая мина. Всего их пять.

— Ясно, — кивнул Рашид. — Нас наверняка уже заметили и приготовились, ждут, — обернулся командир к Олиму. — Тем лучше. Сил у нас хватит. Не справимся сами, шурави придут на подмогу, они предупреждены и держат связь. — Для контроля и собственной уверенности Рашид включил портативную рацию, назвал пароль и получил ответный отзыв. — Все в порядке. Держаться за валунами. Пошли!

Растянувшись изломанной цепью, бойцы ринулись в горы, и Хаятолла, не дожидаясь, пока его подстегнет команда, занял место по правую руку Рашида.

Только в первые минуты он ощущал босыми ступнями боль прежних ушибов и ссадин, но едва начался подъем, боль исчезла и забылась. Скорее всего, ее поглотила забота, как бы не отстать от остальных, не потерять из виду командира.

Первое время их выручало, что тропа проходила по крутому, скрытому от посторонних глаз склону горы, поэтому идти можно было без задержки и, главное, не опасаясь пока внезапного огня. А если душманы разгадают их хитрый маневр и выдвинут встречный заслон?.. Думать об этом Хаятолле не приходилось, а мешать своими домыслами и сомнениями командиру он не рискнул — помнил сказанное сердито Олимом: «Сиди и не дергайся». Значит, оставалось одно: пока позволяет тропа и обстановка, пока бойцы батальона идут, двигаться без задержки вперед.

Сознанием мальчик ощущал, что участвует в нешуточном, большом взрослом деле, что сам выступает у них проводником, и это наполняло его сердце и отвагой, и гордостью. И лишь где-то глубоко-глубоко тяжело давила мысль, что, может быть, скоро, через каких-нибудь полчаса, если повезет, он встретит отца, увидит того, кто причинил ему столько страданий и горя…

— Хаятолла, не увлекайся! — сдержал его внезапный бросок вперед пронзительный, резкий голос Рашида.

На остром скальном выступе впереди мальчик заметил грифа. Огромная неопрятная птица сидела нахохлившись, словно была возмущена и недовольна беспорядочным движением людей, с шумом вторгшихся в эти знойные голодные горы и нарушивших ее покой. Прогнать бы ее, чтобы не навлекала несчастий…

— Побереги свою голову, Хаятолла, — снова долетел до мальчика командирский голос. — Она нам еще понадобится. Не забыл, где заложена третья мина?

Еще бы ему не помнить! Именно тут он едва не поплатился за свое любопытство. Уйдя подальше от ханских глаз, от отца, встреч с которым сторонился и избегал, Хаятолла тогда слишком близко придвинулся к краю укрытия, откуда, привлеченный необычной возней бандитов, наблюдал за постановкой мин, и несколько камешков, щелкая о скалы, скатились на джейранью тропу. Один из минеров, наверняка получивший приказ хана заложить мины тайно, почти наугад полоснул автоматной очередью по вершине. Хаятолла вовремя успел пригнуться и пустился наутек. И теперь ему не помнить о третьей мине!..

— Там натягивали какие-то проводки, командир! — стараясь басить, проговорил он, но голос сорвался и выдал нетерпеливое его торжество, что нужен он этим людям с оружием, что они без него — никуда. — Тоненькие такие проводки, почти незаметные.

— Разберемся, малыш. Мы тоже кое-чему научились за эти годы. Верно я говорю, рафик Олим?

Он кивнул, и два немногословных, неулыбчивых минера со щупами в руках отправились к указанному месту, чтобы сделать безопасным проход. Остальные укрылись от возможного взрыва и случайных осколков за валунами, источавшими запах жары и пыли.

Зорко следивший за двумя храбрецами гриф при их приближении медленно, нехотя снялся с насиженного места и поплыл в сером выгоревшем небе, похожий из-за раскинутых в стороны крыльев на черный крест.

Вот минеры справились со своей задачей, показали издалека, что проход свободен, и почти одновременно с их знаком сверху длинно, веером, простучал по наступающей цепи вражеский пулемет.

• Предыдущая
• 56/97
• Следующая