Цветок Фантоса. Романс для княгини (СИ) - Фейгина Наталия - Страница 53

• Предыдущая
• 53/55
• Следующая

Я настороженно замерла.

– Будьте счастливы, Натали, пока живы. Будьте счастливы.

Я покраснела от смущения, от того, что не ожидала от него такого великодушия, от того, что не разглядела его любви при жизни и недооценила его благородство сейчас.

– Алексей!

– И ещё одно, сударыня, – продолжил он. – Ничего не бойтесь. Что бы ни случилось, я храню вас.

Я сделала шаг, чтобы приблизиться к нему, но он взмахнул крыльями и исчез.

Стоило мне вернуться в столицу, как меня взяла в оборот милейшая и беспощаднейшая свекровушка. С момента нашей последней встречи она как-то ожила и даже чуточку помолодела. О сыне старая княгиня тосковала по-прежнему, но горе не пригибало больше её к земле. Не иначе, как Алексей приложил к этому если не руку, так крыло.

– Что вы с собой сделали, Натали? – возмущённо воскликнула Марья Алексеевна, увидев меня. – Посмотрите на себя! Неужели вы думаете, что Алексей, гордившийся красавицей-женой, был бы рад видеть эту бледную тень?

– Простите, Мария Алексеевна…, – начала я.

– Не прощу! – категорично ответила свекровь.

И, прежде чем я успела опомниться, мы уже ехали к модистке.

Я-то надеялась, что найду в Марье Алексеевне поддержку своему желанию хранить вдовство не менее трех лет, а нашла ему непримиримого противника. Прочитав мне длинную речь о долге перед Отечеством, старая княгиня принялась вывозить меня в свет. И, хотя траур позволял мне отказываться от танцев, вокруг меня, словно грифы вокруг падали, закружили потенциальные женихи – молодые и старые, военные и штатские – охотники за приданным и за Даром.

Каждый день я теперь приезжала к Марье Алексеевне, чтобы послушать, как она разбирает по косточкам незадачливых претендентов на мою руку.

– Этот петиметр[25] Щеглов за тобой волочиться пытается, – говорила она, – а сам уже еле ноги волочит. А в карманах у него ветер свищет. А красавчик Ложкарёв? Он перед тобой в комплиментах рассыпается, а у самого ручонки подёргиваются, к картам тянутся…

От потока женихов спас меня дядюшка Андрей, Великий Инуктор, чьи запасы амулетов с иллюзиями совершенно неожиданно истощились. Мало того, ему понадобился амулет, вмещающий в себя сразу три иллюзии. Несколько дней я ломала голову, а потом явилась к дядюшке. Принял он меня на удивление быстро.

– Чем порадуете старика, Наталья свет Сергеевна? – спросил он ласково. И в этой ласковости мне послышались раскаты грядущих неприятностей.

– Вот, дядюшка Андрей, – честно глядя ему в глаза, и высыпала перед ним на стол десяток амулетов, заполненных иллюзиями.

– А как насчёт моей второй просьбы? – спросил дядюшка, морщинистой рукой, унизанной кольцами, сгребая принесённое мною. Кольца его, разумеется, тоже были амулетами не из простых. Думаю, что большая часть из них была мальцевскими, то есть, вышедшими из рук Матвея Ефимовича Мальцева, лучшего артефактора Империи.

– Что скажете, Наталья Сергеевна? – спросил дядюшка, постукивая пальцами по столу.

– Это, дядюшка Андрей, – ответила я, сладко улыбаясь, – можно сделать только, если Вы мне дадите основу, которая состояла бы из нескольких независимых частей, являя в то же время собой единое целое. Дядюшка снова задумчиво побарабанил пальцами по столу и ухмыльнулся в седые усы. Затем позвонил в колокольчик и подмигнул поспешно вошедшему в кабинет секретарю.

– Василь Михайлыч, голубчик, пригласите-ка нашего гостя.

Дверь за секретарем закрылась, и тут же открылась, пропуская в кабинет мужчину среднего роста в вицмундире, выдававшем его принадлежность к Тайной Магической Канцелярии. Лицо вошедшего, изящное лицо с правильными чертами, обрамлённое бакенбардами по последней моде, могло бы принадлежать поэту или художнику. Вот только ни художником, ни поэтом красавец в вицмундире не был, поскольку ни за художество, ни за сочинительство чин тайного советника в Тайной Магической Канцелярии не присваивают. Чин тайного советника Мальцев заслужил не сколько своими артефактами, сколько созданием Школы Артефакторики.

Мне доводилось и прежде встречаться с Матвеем Ефимовичем, но знакомство наше было весьма поверхностным.

Войдя в кабинет, артефактор поклонился и поздоровался с Великим Инуктором почтительно, но без подобострастия. А во взгляде, устремлённом на меня, вспыхнул неподдельный интерес.

– Итак, Матвей Ефимович, – произнёс дядюшка Андрей, – я пригласил Вас, чтобы попросить помочь разрешить задачку, загаданную Натальей Сергеевной. Повторите, пожалуйста, голубушка, что вы просили.

– Я просила, – с лёгким вызовом глядя на Мальцева, пояснила я, – обеспечить мне основу артефакта, которая состояла бы из нескольких независимых частей, являя в то же время собой единое целое. Мальцев немного задумался, а потом улыбнулся:

– Через два дня, Наталья Сергеевна, требуемая основа будет у вас.

– Тогда через четыре дня, – просияла я, – амулет будет у Вас, дядюшка Андрей.

Уснуть этой ночью мне удалось не сразу. Мысли мои, стоило лишь немного дать им волю, то и дело сворачивали к Матвею. Знала я о нём не так уж и много. Матвей происходил из старинного дворянского рода, прославившегося в своё время сильнейшими оДарёнными, но ко времени его рождения захиревшего и обнищавшего. Говорили, что у его родителей не было даже денег, чтобы отправить мальчика для проверки Дара. Так что он числился бесталанным до тех пор, пока один из сотворённых им оберегов не попал случайно в руки инуктора, сумевшего оценить вещицу по достоинству. И не поленившегося отыскать её создателя. С того момента карьера артефактора пошла в гору. И теперь среди его заказчиков были Их Императорские Величества, дядюшка Андрей и князь Теплов.

На следующий день я навестила Марию Алексеевну.

– Говорят, Мария Алексеевна, – сказала я свекрови, пребывавшей в удивительно благодушном настроении, – что вы знаете о людях всё, даже то, чего они не знают о себе сами.

– Пустяки, – польщённо отмахнулась она. – Людям свойственно преувеличивать.

– Например, вы можете рассказать даже о господине Мальцеве, – продолжала я.

Услышав мой вопрос, свекровушка подозрительно просияла.

– Хороший вопрос, Натали, но главное вы и сами знаете, – сказала она, подмигнув мне. – Мальцев – жених весьма завидный: оДарённый из старинного рода, денег куры не клюют, да ещё и собой хорош.

– И в чём же «но»? – полюбопытствовала я.

– Какое «но»? – удивилась свекровь.

– Если при всех своих достоинствах он всё ещё холост, значит, знатен, богат и хорош собой, но…

Марья Алексеевна рассмеялась.

– Есть у него «но», не без того, – сказала она отсмеявшись. – Убеждённый холостяк. Считает, что жена будет мешать и отвлекать его от работы.

– Это преступление, – со смешком в тон Марье Алексеевне ответила я, – отвлекать от работы самого Мальцева!

Обещанная основа была у меня в назначенный срок. И доставил мне её на дом лично господин Мальцев. При виде Матвея, входящего в комнату, сердце моё забилось чаще.

– Надеюсь, Наталья Сергеевна, это то, что вы хотели, – сказал он, когда мы, покончив со всеми обязательными приветствиями, перешли, наконец, к делу.

Он протянул мне изящную золотую брошь с малахитовыми вставками. Я осторожно взяла вещицу с его ладони, мельком коснувшись его руки. И почувствовала почти непреодолимое желание провести кончиками пальцев по ладони, подняться дальше по запястью, увидеть, как изменится при этом его взгляд… И поспешила отдернуть руку, пока почти непреодолимое желание не стало непреодолимым.

Я вгляделась в замысловатые завитки, удерживающие малахит. Они были великолепны, но…

– Увы, Матвей Ефимович, вставки слишком близко друг от друга. Боюсь, что иллюзии будут накладываться одна на другую…

И мы погрузились в обсуждение основы, которое плавно перетекло в увлекательную беседу об артефактах и иллюзиях. Наконец, Матвей бросил взгляд на часы, стоявшие на камине, и смутился.

• Предыдущая
• 53/55
• Следующая