Собрание сочинений. Том 5 - Маркс Карл Генрих - Страница 17

Какой комплимент «высокой особе», какой комплимент «династии»! Без г-на Кампгаузена и его шести паладинов династия погибла бы. Какой же сильной, какой «имеющей глубокие корни в народе династией» должен г-н Кампгаузен считать династию Гогенцоллернов, чтобы так говорить! Право, для династии было бы лучше, если бы г-н Кампгаузен говорил не так «вдохновенно перед вдохновленными», если бы он был не столь «полон того священного трепета, который мы называем любовью», или если бы он предоставил говорить только своему Ганземану, который довольствуется «медью звенящей»!

«Однако, господа, я говорю это не с высокомерной гордостью, а со смирением, вытекающим из сознания, что высокая задача, поставленная перед вами и перед нами, может быть разрешена только при условии, если дух терпимости и примирения снизойдет и на это Собрание, если мы сможем рассчитывать наряду с вашей справедливостью и на вашу снисходительность!»

Г-н Кампгаузен прав, вымаливая для себя терпимость и снисходительность у Собрания, которое само так нуждается в терпимости и снисходительности со стороны публики!

Написано 9 июня 1848 г.

Печатается по тексту газеты

Напечатано в «Neue Rheinische Zeitung» № 10, 10 июня 1848 г.

Перевод с немецкого

КЁЛЬН В ОПАСНОСТИ

Кёльн, 10 июня. Настал чудесный праздник троицы, зеленели поля, цвели деревья^[41], и сколько ни есть людей, смешивающих дательный падеж с винительным^[42], все они начали готовиться к тому, чтобы в один день излить святой дух реакции на все города и веси.

Момент выбран удачно. В Неаполе гвардейским лейтенантам и швейцарским ландскнехтам удалось потопить молодую свободу в крови народа^{25}. Во Франции собрание капиталистов опутывает республику драконовскими законами и назначает комендантом Венсеннского замка генерала Перро, приказавшего 23 февраля у дома Гизо открыть огонь. В Англии и Ирландии массами бросают в тюрьму чартистов и рипилеров^[43] и разгоняют с помощью драгун митинги безоружных людей. Во Франкфурте Национальное собрание само назначает теперь триумвират, предложенный блаженной памяти Союзным сеймом и отвергнутый Комиссией пятидесяти^[44]. В Берлине правая одерживает одну победу за другой посредством своего численного превосходства и топанья ногами, а принц Прусский своим въездом в «собственность всей нации»^[45] объявляет революцию несуществующей.

В Рейнском Гессене концентрируются войска; вокруг Франкфурта расположились герои, которые заслужили себе шпоры борьбой против республиканских повстанческих отрядов в Озерном крае^[46]; Берлин и Бреславль^{26} окружены войсками, а как обстоят дела в Рейнской провинции, это мы сейчас увидим.

Реакция подготовляет мощный удар.

В то время как в Шлезвиге идут бои, в то время как Россия посылает угрожающие ноты и стягивает триста тысяч солдат к Варшаве, Рейнская Пруссия наводняется войсками, хотя буржуа парижской палаты уже снова провозглашают «мир любой ценой»!

В Рейнской Пруссии, Майнце и Люксембурге расквартированы (по словам «Deutsche Zeitung»^[47]) четырнадцать пехотных полков в полном составе (13, 15^{27}, 16, 17, 25, 26, 27, 28, 30, 34, 35, 38, 39, 40), т. е. целая треть всей прусской линейной и гвардейской пехоты (45 полков). Часть этих полков развернута по штатам военного времени, а остальные усилены путем призыва третьей части запасных. Кроме того, здесь расположены три уланских, два гусарских полка и один драгунский полк, причем в ближайшее время ожидается еще кирасирский полк. К этому надо прибавить большую часть 7-й и 8-й артиллерийских бригад, из состава которых по крайней мере половина уже приведена в состояние мобильности (т. е. доведена с 19 до 121 лошади на батарею или с 2 до 8 упряжек с орудиями). Для Люксембурга и Майнца образована сверх того еще третья артиллерийская рота. Эти войска расположены большой дугой от Кёльна и Бонна через Кобленц и Трир к французской и люксембургской границе. Вооружение всех крепостей усиливается, рвы снабжаются палисадами, деревья на гласисе вырубаются кое-где полностью, кое-где лишь на линии орудийного огня.

А каково положение здесь, в Кёльне?

Кёльнские форты полностью вооружены. Установлены платформы, прорезаны бойницы, орудия находятся здесь и устанавливаются на позициях. Эти работы производятся каждый день с 6 часов утра до 6 вечера. Говорят даже, что орудия вывозятся из города по ночам с обернутыми колесами, во избежание всякого шума.

Укрепление городской стены началось с Байентурма и доведено уже до бастиона № 6, т. е. охватывает до половины крепостного вала. На 1-м участке уже установлено 20 орудий.

На бастионе № 2 (Северинтор) орудия установлены на воротах. Достаточно повернуть их, чтобы подвергнуть обстрелу город.

Лучшее доказательство того, что это вооружение лишь по видимости направлено против внешнего врага, а на самом деле — против самого Кёльна, состоит в том, что здесь везде оставлены деревья на гласисе. Таким образом, в случае, если войска должны будут покинуть город и укрыться в фортах, пушки, установленные на городском валу, не смогут действовать против фортов, между тем как мортирам, гаубицами 24-фунтовым орудиям фортов решительно ничто не помешает обстреливать город через деревья гранатами и бомбами. Форты находятся на расстоянии всего 1400 шагов от городской стены, и это дает возможность обстреливать из фортов любую часть города бомбами, действующими на расстоянии до 4000 шагов.

Теперь о мероприятиях, направленных непосредственно против города.

Цейхгауз, находящийся напротив здания окружного управления, очищается. Ружья прекрасно упакованы, дабы это не бросалось в глаза, и доставляются в форты.

В ружейных ящиках в город доставляются артиллерийские снаряды и размещаются вдоль городской стены в военных складах, недоступных для бомб.

В тот момент, когда мы пишем эти строки, артиллеристам раздаются ружья со штыками, хотя известно, что артиллерия в Пруссии совершенно не обучена обращению с ними.

Пехота уже частично размещена в фортах. Весь Кёльн знает, что третьего дня было роздано по 5000 боевых патронов на каждую роту.

На случай столкновения с народом даны следующие распоряжения.

По первому сигналу тревоги 7-я рота (крепостной) артиллерии направляется к фортам.

Вслед за этим батарея № 37 тоже выводится из города. Эта батарея уже полностью приведена «в боевую готовность».

5-я и 8-я артиллерийские роты пока остаются в городе. Эти роты имеют по 20 зарядов на каждую упряжку.

Гусары направляются в Кёльн из Дёйца.

Пехота занимает Новый рынок, Ханентор и Эрентор, чтобы прикрывать отход всех войск из города, и вслед за тем тоже должна укрыться в фортах.

При этом высшие офицеры делают все возможное, чтобы внушить войскам старо-прусскую ненависть к новым порядкам. При нынешнем разгуле реакции нет ничего легче, как под предлогом выступления против смутьянов и республиканцев заниматься самыми злобными нападками на революцию и на конституционную монархию.

А между тем Кёльн никогда не был спокойнее, чем именно в последнее время. Если не считать незначительного сборища перед домом регирунгспрезидента и драки на Сенном рынке, за последние четыре недели не произошло ничего такого, что хоть в малейшей степени потревожило бы даже гражданское ополчение. Таким образом, все описанные мероприятия совершенно ничем не вызваны.

Повторяем: судя по всем этим мероприятиям, которые ничем иным нельзя объяснить, судя по тому, что, как подтверждают полученные нами письма, войска стягиваются к Берлину и Бреславлю, а столь ненавистная реакционерам Рейнская провинция наводнена солдатами, — судя по всему этому, можно не сомневаться, что реакция готовится нанести повсеместно мощный удар. Начало, по-видимому, намечено здесь, в Кёльне, на второй день троицы. Старательно распространяются слухи, что в этот день «начнется». Будут стараться вызвать небольшие беспорядки, чтобы затем тотчас же пустить в ход войска, пригрозить городу бомбардировкой, разоружить гражданское ополчение, запрятать в тюрьму главных смутьянов, — словом, расправиться с нами по образцу Майнца и Трира^{28}.