Всадник рассвета - Шигин Владимир Виленович - Страница 71

• Предыдущая
• 71/117
• Следующая

Лицом к лицу с Толиком мы столкнулись спустя неделю после моего поступления к нему на работу.

– Привет, дружище! – проходя мимо, увидел он меня. – Чего не заходишь, зазнался?

– К тебе зайдешь! – парировал я. – Одних секретарш дюжина сидит, да еще и телохранителей столько же!

– Это уж точно! – захохотал Толик. – Золотое тело надо охранять!

Наверное, в этот день дел у Толика было немного, потому что он, прикурив, остановился подле меня с явным намерением поговорить по душам.

– Да, пораскидала нас судьба! – затянувшись, вздохнул он. – Иных уж нет, а те далече! Кого из наших видел?

– Ваня Кучмай в Балтийске, на пенсию собирается. Марченко в Питере осел. Говорят, менеджером по кадрам в “Елисеевском” гастрономе устроился. Мишка в Чечне погиб.

– Мишель? В Чечне? – Толик чуть не подавился сигаретой. – Ты что, очумел, живой он!

– Сам ты очумел! – разозлился я, забыв, что таким тоном со своим работодателем говорить не положено. – Погиб он на моих глазах. Гранатой подорвался!

– Ну ты даешь! – зашелся в смехе Толик, нисколько не обидевшись. – У тебя, наверное, после ранения галлюцинации. Жив Мишель, я сам намедни его видел!

– ?!!

– Он и телефон оставил!

– А ты не ошибся?

– За кого ты меня держишь!

– Где же он сейчас?

– Ты знаешь, я так толком и не понял. Но насколько я разбираюсь в наших делах, мне кажется, что влез Мишель немного не туда, куда бы следовало.

– Это как понимать?

– А что тут понимать: у бандитов он!

– Что еще известно?

– А считай, что больше и ничего. Странный он какой-то стал. Я же помню, что вы дружили. Говорю ему, что, мол, ты у меня сейчас подрабатываешь. Он даже лицом сразу изменился. Задергался весь. Говорит, что, мол, пока ты ему не нужен, но придет время, и он с тобой за что-то рассчитается. Причем говорил с таким видом, словно ты его первейший враг. Какая-то кошка между вами пробежала, что ли?

– Да нет, – пожал я плечами совсем уж ошарашенный. – Не было ни кошки, ни собаки!

– От него словно холодом веет! – продолжал делиться со мной своими впечатлениями от недавней встречи Толик. – А глаза вообще ненормальные стали: желтые какие-то! Ты ж меня знаешь, я парень простой, сразу в лоб: “А что у тебя, Мишель, с глазами случилось?” Он аж пятнами пошел. “Это после желтухи!” – говорит и сразу очки черные на нос шлеп! Только я тоже кое-что соображаю, после желтухи глаза так не желтеют.

– Дай мне Мишкин телефон, – попросил я Толика.

– Я телефон тебе, конечно, дам, – кивнул он и засунул руки в карманы, давая понять, что разговор по душам закончен и его уже ждут большие бизнесменские дела. – Только мой тебе совет по старой дружбе. Держись от него подальше. Слишком мутный он какой-то!

Толик ушел, а я до конца дня не мог прийти в себя. Как Мишка мог остаться живым? Почему он нигде не объявился: ни на службе, ни в семье, ни у родителей, почему он скрывается ото всех, почему не захотел увидеть меня да еще говорил в таком тоне (в том, что Толик не врет, я был уверен), что у него, наконец, с глазами? Может, это какая-то болезнь, которой он стыдится и поэтому не хочет ни с кем видеться? Я знал одно: увидеться с Мишкой я должен обязательно, а там будет видно, что и к чему. Слишком много мне надо было у него спросить. А вдруг ему нужна моя помощь? И все-таки, почему он не хочет меня видеть?

Утром, едва открыв глаза, Геракл обрушил на меня целый град вопросов. Вчерашняя эйфория братания уже прошла, настало время осмысления всего происшедшего.

– Зачем ты пришел в нашу землю? – таким был первый из вопросов моего новоиспеченного побратима.

Хитрить и лукавить мне не хотелось, а потому я с предельной откровенностью рассказал Гераклу об обстоятельствах, предшествовавших нашему походу, и о его целях. Геракл моим откровениям ничуть не удивился. Наоборот, он с одобрением кивал во время моего рассказа, а затем, с силой ударив себя кулаком в грудь, громко рассмеялся. Видя мое полное недоумение, герой поспешил объяснить мне свое на первый взгляд странное поведение. Суть его повествования сводилась к тому, что не так давно он был вызван на Олимп, где Зевс в присутствии всех остальных олимпийских богов поставил перед ним задачу, сходную с моей: идти в северные земли и покорить тамошних строптивых богов, мешающих олимпийцам править миром. Мы всего лишь опередили Геракла, который в настоящее время собирал отряд героев для похода в северные пределы. Слушая Геракла, я не смог не отдать должное прозорливости Сварога, который предугадал мысли и опередил действия своих южных соперников.

– Ну и что мы теперь будем делать? – спросил я Геракла.

– Не знаю! – пожал тот плечами. – Ты победитель, тебе и решать!

– Тогда двинемся на Олимп! – сказал я ему. – А там будет видно!

Эти слова пришлись моему визави явно не по вкусу.

– Ты, конечно, мне теперь побратим, – сказал он мне. – Но если ты захочешь погубить наших богов, я вынужден буду оставить тебя!

– Это лишнее! – успокоил я Геракла. – Ты ведь и сам знаешь, что наши боги бессмертны и не нам с ними тягаться!

Мое объяснение несколько успокоило Геракла, он начал собираться в дорогу.

Спустя четверть часа мы тронулись в путь. Впереди шли Вакула с Иолаем, за ними на некотором удалении семенила старуха Эго. Рядом с ней молчаливо и сосредоточенно вышагивал Вышата. Замыкали шествие я и Геракл. Высоко в небе кружил Горыныч со Всегдром на спине, оглядывая окрестности и оберегая нас от всяческих неожиданностей.

Так минуло несколько дней пути. За это время с нами ничего существенного не произошло. Лишь несколько раз в небе внезапно скрещивались сверкающие молнии и гремел отдаленный гром. То, судя по всему, в очередной раз выясняли отношения Перун с Зевсом. Мы подчинились ритму: переход, привал и снова переход.

По моим расчетам, мы шли уже где-то по срединной Греции. Иногда вдали открывались какие-то селения, но Геракл их все предусмотрительно обходил. На мой вопрос, почему он так поступает, герой ответил:

– Людям не следует знать, что их боги выясняют отношения между собой!

За дни нашего совместного “олимпийского” похода мы о многом переговорили с Гераклом. Первый герой Эллады, несмотря на свою наивность, оказался в целом весьма неглупым человеком и интересным собеседником. Разумеется, что главной темой наших бесконечных разговоров были наши взаимоотношения с богами.

– Ты великий герой, но и ты не можешь быть равным богам! – говорил мне Геракл. – И тебе их никогда не победить!

– Но мне всегда помогут мои боги! – упорствовал я.

– Если бы твои боги могли одолеть моих, то они давно бы сами это сделали! – резонно парировал Геракл.

– Хорошо, пусть будет так, – не сдавался я. – Но зачем тогда понадобилась им наша помощь, ведь, судя по твоим словам, от нас в этом споре ничего не зависит?

– Этого я не знаю! – разводил руками Геракл. – Но бороться с бессмертными бессмысленно!

– Где же логика? – спрашивал я Геракла.

Логики не было. После долгих споров и раздумий мы пришли к выводу, что лучшим вариантом для всех нас станет примирение Олимпа и Ирия. В том, что сделать это будет неимоверно сложно, мы не сомневались, но иного выхода у нас просто не было.

– Как, к примеру, поделят солнечный диск наш Гелиос с вашим Хорсом? – озабоченно сокрушался Геракл. – Они ж оба такие гордые! А папа Зевс с вашим Перуном? Такое невозможно и представить!

– Как-нибудь да поделят! – успокаивал я его, хотя и сам смутно представлял, как все это может произойти. – Никто сейчас не может себе и представить, сколько бед и горя принесет людям вражда богов! Сколько крови уже пролито! Сколько может быть еще пролито!

– Это будет самый трудный из всех моих подвигов, если мне удастся предотвратить вражду народов! – говорил мне Геракл.

– Зато и цена его высока не в пример остальным! – отвечал ему я.

– Какова ж цена?

• Предыдущая
• 71/117
• Следующая